Синдром Веры Засулич

Анатолий Кони – первый российский судья, вынесший оправдательный приговор террористке.  Илья Репин. Портрет юриста А.Ф. Кони. Третьяковская галерея. 1898 г.

Именно эти револьверные выстрелы запустили кровавое колесо политического террора в России. Казалось бы, по тем временам событие не самое громкое. Ведь в 1866 году Дмитрий Каракозов стрелял в самого государя императора. И после этого кровавого террора не случилось. А тут словно прорвало.

В том же 1878-м два убийства: жандармского офицера и агента сыскной полиции, а также покушение на киевского прокурора. А в августе средь бела дня в Петербурге был заколот кинжалом шеф жандармов генерал-адъютант Николай Мезенцов.

В следующем, 1879 году теракты следовали один за другим: в феврале, марте, апреле, ноябре. В Харькове убит генерал-губернатор, в Петербурге стреляли в шефа жандармов, в царя, был подорван императорский поезд.

В последующие годы в огне терактов гибли губернаторы, прокуроры, градоначальники, военные, политики, министры, полицейские… А 1 марта 1881 года от брошенной бомбы получил смертельные ранения Александр II. Император скончался через несколько часов.

БЕЗНАКАЗАННЫЙ ТЕРРОР

Однако выстрелы Засулич были только началом террористического взрыва в Российской империи. Важнее что было потом. За свое преступление террористка должна была получить ссылку и каторжные работы на срок от 15 до 20 лет. Но судом присяжных заседателей Засулич была оправдана. Слова старшины присяжных, что террористка не виновна, потонули в шуме бурных аплодисментов зала. Председательствующий на заседании Петербургского окружного суда Анатолий Кони объявил, что Засулич оправдана и приказ о ее освобождении будет сейчас же подписан. Она свободно покинула здание суда и оказалась в руках восторженной толпы.

Это решение имело поистине историческое влияние на архетип российского теракта – то есть на то, что подсознательно заставляет людей воспринимать, переживать и реагировать на события определенным образом.

Как могло такое случиться? Вместо 20 лет каторги – освобождение, всеобщая радость и рукоплескание. И не только в России, но и за рубежом – во Франции, Германии, Англии. Тамошние газеты широко освещали дело русской террористки. Так процесс над Засулич стал одним из самых громких событий второй половины XIX века.

Вот как характеризует настроения в обществе Анатолий Кони: «Мнения, горячо дебатируемые, разделялись: одни рукоплескали, другие сочувствовали, но никто не видел в Засулич «мерзавку», и, рассуждая разно о ее преступлении, никто не швырял грязью в преступницу и не обдавал ее злобной пеной…»

НА СЛУЖБЕ ТЕРРОРИЗМУ

Прошло 112 лет. На дворе стоял 1990 год. Многое изменилось в мире и стране. Терроризм тоже изменился: он стал крылатым. Теперь террористы не палили в градоначальников из револьверов. Они захватывали самолеты.

Что ж, следует признать, что террористическая мысль постоянно находится на острие научного поиска. А результаты поиска незамедлительно ставятся на службу терроризму.

Все подверглось изменению временем, и только одно осталось неизменным. Речь идет, по сути, об оправдании терроризма. Вот он, синдром Веры Засулич.

В те годы угонялись десятки самолетов, гибли сотни людей. Советский Союз устанавливал рекорды по количеству угнанных самолетов не только за год, но и за месяц, неделю. Вот что происходило сумасшедшим летом 1990 года: 9 июня был угнан самолет из Минска в Стокгольм,18 июня – из Измаила в Турцию, 19 июня – из Риги в Хельсинки, 24 июня – из Таллина в Хельсинки, 28 июня – попытка угона в Турцию самолета Ту-154, совершавшего рейс Краснодар–Оренбург–Краснодар...

Что и говорить, «плотность» угона самолетов беспрецедентна не только в истории нашей гражданской авиации, но и в мировой практике. Летать самолетами стало не менее опасно, чем ходить по ночному городу.

Власти страны пытались поставить заслон этой «самолетной эпидемии», но из этого ничего не вышло. 30 июня 1990 года, когда самолет, летевший из Львова, был уже в воздухе, пассажир Анатолий Михайленко подозвал стюардессу, показал ей гранату и велел передать командиру его требование: лететь в Швецию. Как оказалось, захватчик был человеком религиозным и не желал идти в армию. Он признался потом одному из журналистов: «Не хотел нарушить библейскую заповедь «не убий». Вот только о том, что он мог сразу убить почти 200 человек, террорист не подумал. Тот тяжелый полет вполне мог закончиться катастрофой. Экипаж находился в сильнейшем стрессе: предстояло лететь по абсолютно незнакомому маршруту, посадка в шведском аэропорту Арланда требовала умения ориентироваться по радиомаякам, навигационным и посадочным огням, знать систему захода на посадку. Ясно, что летчики, работающие на внутренних линиях, к таким полетам не готовы.

Когда пересекли границу, в воздух поднялись истребители шведских ВВС, они помогали нашему лайнеру приземлиться. За все эти «услуги» нашей стране выставили крупный счет в инвалютных рублях. А таких угонов только в июне 1990 года было несколько.

Казалось бы, все силы должны быть брошены на искоренение подобных преступлений. И в первую очередь на борьбу с этим страшным злом надо поднять общественное мнение. Но не тут-то было! Помните слова Кони: «Никто не видел в Засулич «мерзавку». То же самое случилось с террористом Михайленко. В прессе поднялась волна в защиту угонщика. Газеты запестрели заголовками «Воздушный пират или несчастный мальчишка?» И это был, собственно, риторический вопрос.

Международных конвенций, где подобным мальчишеским играм дано четкое определение, предостаточно. Только что для бандита конвенции? Понимание того, что он, террорист, своими действиями поставил под угрозу жизнь и безопасность сотен людей, как правило, не берется в расчет. Для многих в ту пору был важен иной вывод: свободолюбивый член общества бежал из тоталитарной страны. И он уже вроде как и не преступник.

Нет, преступник, террорист. Как сказано в международных документах, злейший враг человечества.

ПЕРВАЯ «ЖЕРТВА»

Нечто подобное случилось и совсем недавно, 2 апреля 2023 года. Изменились методы деятельности террористов. Теперь они не захватывают самолеты и не угоняют их за границу. Они подрывают неугодных. Как сделала это Дарья Трепова, которая преподнесла в подарок военкору Владлену Татарскому бюст с вмонтированной внутрь бомбой.

Татарский погиб, более 30 человек ранено. Говорят, что террористка была шокирована, жаловалась подруге, что ее подставили. Однако, несмотря на шок, она четко исполнила инструкции, которые разработали спецслужбы Украины: заметала следы, меняя такси, колесила по городу.

На камере в лифте дома, где ее укрывали, она мило улыбается. А почему бы не улыбнуться? Свою работу она сделала более чем успешно. Теперь ее ждала красивая, безбедная жизнь на Украине. Во всяком случае, так ей обещали. Впрочем, поводов для сомнения у Треповой не было. Перед глазами – пример украинской террористки Натальи Вовк, которая, совершив убийство Дарьи Дугиной, безнаказанно успела скрыться в Эстонии. Трепова была уверена: ей тоже удастся улизнуть. Не удалось. Вот это и вызвало у нее настоящий шок.

Террористический акт в центре Петербурга, убийство яркого, смелого журналиста, ранение десятков человек… Этот чудовищный удар потряс страну. Казалось бы, тут все однозначно и ясно. Ан нет. Помните, мы говорили: все изменилось, неизменным осталось сочувствие. Впрочем, назовите это как угодно – ибо на самом деле это не что иное, как мягкое оправдание терроризма.

Некоторые считают Трепову жертвой. Мол, сами террористы и являются первой жертвой, а во всем виноваты организаторы терактов. Как знакома эта песня: прекрасная и чистая душой Засулич, несчастный мальчишка с гранатой в руках и библейской заповедью на устах и первая жертва террора Трепова.

Мы сами пишем историю терроризма в своей стране. Мы сами ставим акценты. Так вот, эти акценты должны быть ясными и четкими: каждый террорист, какими бы благими намерениями он ни прикрывался, должен знать: его ждет суровое наказание.

Но мы ведь не одни в этом огромном мире. Есть еще заграница – Запад. А он пишет совсем иную историю.

ЗАПАД НАМ ПОМОЖЕТ. ОПРАВДАТЬ ТЕРРОРИСТОВ

Когда окунаешься в медийное пространство Запада, очень быстро приходит осознание того, что в России по большому счету никаких террористов и не существует. За редким исключением. А действуют на российских бескрайних просторах некие благородные бойцы, современные Робин Гуды, этакие веселые шервудские разбойники.

Западные журналисты величают их «повстанцами», «героями», «борцами за независимость». Террористов, захвативших театральный центр на Дубровке в октябре 2002 года, репортер канала CNN и вовсе назвал «чеченскими диссидентами».

В последнюю неделю августа и в первый день сентября 2004 года произошли чудовищные теракты: гибель самолетов Ту-134 и Ту-154, взрыв в Москве возле станции метро «Рижская», захват террористами школы в североосетинском Беслане. Зарубежные массмедиа широко откликнулись на эти события. В целом осуждая теракты, они единодушно заявили, что во всем виновата сама Россия и ее президент Путин.

Британская Independent написала, что «восстание в Чечне более похоже на войну национального освобождения, чем на взрыв религиозного фанатизма». По мнению обозревателя Financial Times, именно Путин нес ответственность за то, что чеченцы «загнаны в угол, где у них остается только один способ борьбы – террор».

А польская Rzecz Pospolita призвала своих читателей «попытаться понять мотивы террористов, ибо эти люди просто не видят другого выхода». А российскому руководству польские журналисты рекомендовали пересмотреть свою политику в Чечне и попытаться договориться с сепаратистами... Жаль, что добрые советчики забыли или не знали слов Юрия Андропова, что мира у террористов не выпросишь.

Но как известно, террор не имеет границ. И как только «шервудские разбойники» оказываются на территории Евросоюза и начинают совершать террористические акты, они тут же перестают быть героями и повстанцами и неожиданно становятся бандитами и террористами. Западная пресса не называет их иначе.

Очень показателен в этом плане пример с известным французским журналом «Шарли Эбдо». По мнению редакции, разбившийся в небе над Синаем российский авиалайнер А321 в октябре 2015 года – повод для шутки, для карикатур. А ведь катастрофа унесла жизни более двух сотен человек. Журналисты сначала поглумились над трагически погибшими пассажирами авиалайнера, потом написали, что террористы только таким кровавым образом смогли раздобыть себе 224 обеденные порции. Вот такой смех на крови.

Но когда в Париже был совершен террористический акт против самой редакции сатирического еженедельника, были расстреляны 12 сотрудников, еще 11 человек были ранены, никто не смеялся. Оказывается, это больно и совсем не смешно. И конечно, те, кто поднял руку на журналистов, – террористы и убийцы.

Да, это террористы. Вне зависимости от того, где они совершают свои кровавые деяния – в Париже, Барселоне, Лондоне, Мумбаи, Берлине, Волгограде, Москве или Беслане, они – преступники. И ничто не может служить для них оправданием.