Александр Бартош
Бывший председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Марк Милли – один из тех, кто разрабатывает новые военные стратегии для США. Фoto Reuters
Успехи России в создании новейших систем оружия, в проведении гибкой внешней политики вынуждают США задуматься над казавшимся недавно незыблемым принципом обеспечения глобального доминирования. Этот принцип быстро становится нереализуемым, непомерно дорогим и может оказаться нецелесообразным, когда речь идет о противостоянии великой державе, обладающей ядерным оружием.
Напомним, что «момент истины» – это момент прозрения, означающий кульминацию в развитии событий, когда правда становится очевидной.
Новый импульс процессу прозрения администрации США придала недавняя работа корпорации РЭНД «Защита без доминирования. Ускорение перехода к новой оборонной стратегии США» (Defending Without Dominance. Accelerating the Transition to a New U.S. Defense Strategy, RAND, 2023).
Появление этой работы продиктовано осознанием правящими элитами Вашингтона множества проблем со стратегией обороны США после холодной войны и с необходимостью выработки курса на более осуществимый подход в оборонной политике, к наращиванию темпа и глубины изменений, необходимых для поддержания сдерживания, обеспечения боевого преимущества для противоборства в ближайшие десятилетия.
ГЕГЕМОН ХОЧЕТ, НО НЕ МОЖЕТ
Стратегически важным является вывод, что США не смогут силой преодолеть возникающие препятствия в реализации внешней политики. Аналитики констатируют: любой подход, целью которого является подтверждение доминирования США «путем роста сегодняшней установки на наращивание запасов боеприпасов и изменения структуры сил», обречен на провал.
Текущий момент «требует стратегической и институциональной ясности и реформирования – это больше, чем просто добавление возможностей».
В докладе подчеркнуто: «Чтобы защитить основные интересы США и способствовать стабильности ключевых регионов, не существует ответственной замены той или иной версии базового подхода США, который получил название глубокого взаимодействия».
Ниже приведем понятия, которые аналитики РЭНД относят к США. Отметим, что в каждом из утверждений содержится изрядная толика лжи. Например:
• США глобально активны в дипломатическом плане, помогая поддерживать стабильность, разрешать конфликты и формировать расстановку мировых сил. (За скобками остаются способы, к которым прибегают США для «поддержки стабильности» и т.д. Достаточно проанализировать истинные причины массированных поставок оружия на Украину или направления двух авианосных ударных групп в Средиземное море на фоне израильско-палестинского конфликта).
• США принимают активное участие в глобальных институтах, процессах и сетях. (Активное участие американцев сводится к беззастенчивым попыткам подмять под себя международную организацию (ООН, ОБСЕ, НАТО) и вынудить ее действовать в своих интересах).
• США заявляют о приверженности защите союзников, чья независимость и безопасность имеют решающее значение для их интересов. (Здесь налицо неприкрытый шкурный интерес Вашингтона в отношениях с союзниками).
• США готовы работать в коалициях, чтобы наказать за нарушения международных норм способами, не допускающими войны, – например, путем поощрения ненападения и нераспространения оружия массового уничтожения. (А также применением незаконных санкций, организацией цветных революций и госпереворотов, ведением войн чужими руками).
• США поддерживают усилия многих стран по реагированию на принуждение или преследование со стороны агрессивных держав. (В первых рядах агрессивных держав – сами США, которые присвоили себе право определять правых и виноватых).
В докладе предлагается сделать ставку на «глубокое проникновение» за счет проецирования силы в отдаленные регионы, важные для США. Инструмент проникновения – экспедиционный корпус армии США. Эффективность его использования предполагает:
• использование новых технологий, чтобы обеспечить конкурентное преимущество – в частности, датчиков, технологий искусственного интеллекта, автономных воздушных и морских систем;
• применение ударных систем большой дальности и высокой точности для преодоления зон закрытого доступа; использование трудно обнаруживаемых самолетов, которые могут снизить эффективность ПВО и ПРО противника;
• рассредоточение сил США для увеличения форм и способов по воздействию на противника, особенно в Азиатско-Тихоокеанском и Индо-Тихоокеанском регионах;
• использование уязвимостей космических и информационных систем противника;
• большую интеграцию возможностей США для создания масштабной синергии эффектов;
• опору на союзников и партнеров, увеличение их вклада если не в прямую военную борьбу, то в действия в различных вспомогательных ролях.
Стимулом для разработки новых подходов служит понимание, что военное доминирование США и связанные с ним возможности исчезают и не могут быть восстановлены. Ранее на основании таких возможностей США, пользуясь временным ослаблением России, совершили агрессию против Югославии, вторжение в Ирак, взорвали ситуацию на Украине и т.д. Сегодня Пентагон и другие службы признают, что формирующийся многополярный порядок, появление новых центров силы требуют от американцев существенных изменений в стратегии и практике военного планирования и применения ВС с учетом следующих факторов:
– изменением времени, необходимого для формирования и развертывания экспедиционных сил;
– изменением возможностей для эффективной, безопасной и беспрепятственной переброски таких сил;
– пониманием, что США, возможно, придется действовать без господства в воздухе;
– ростом угроз средствам США в космосе;
– США не всегда могут выбрать время и место возникновения конфликта, требующего их вмешательства;
– военное превосходство позволяет США вести боевые действия на нескольких театрах военных действий одновременно;
– растущие возможности России и Китая использовать высокоточное оружие большой дальности, ядерное оружие, кибервозможности, мины, подводные лодки могут воспрепятствовать переброскам сил США; при этом США по-прежнему рассчитывают на собственное доминирование в воздухе, в космосе и в электромагнитной сфере;
– считается, что потери США будут скромными по сравнению с предыдущими глобальными конфликтами; в то же время признается, что американское общество уже утратило «живую память» о таких потерях и не будет готово к восприятию существенных жертв;
– и, наконец, постулируется, что технологические и концептуальные достижения США
могут изменить характер войны.
ГЕГЕМОН ИЩЕТ НОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ
Провозглашается необходимость ускорить внедрение в практику использования ВС США новейших концепций, которые помогут конкретизировать элементы новой стратегии. Эти концепции включают:
многодоменные операции;
экспедиционные расширенные базовые операции;
гибкое боевое применение;
совместное общедоменное командование и контроль (JADC2).
Бывший председатель Объединенного комитета начальников штабов США генерал Марк Милли перед уходом в отставку публично описал новые концепции Пентагона:
• интегрированные совместные силы, которые воплощают «бесшовную интеграцию всех военных служб по всему миру», все области боевых действий;
• расширенный маневр – идея, которая «требует продвижения сквозь пространство и время, включая, помимо прочего, маневр по земле, морю, воздуху, космосу, киберпространству, электромагнитному спектру, информационному пространству и когнитивной сфере»;
• «импульсные операции», которые генерал Милли определяет как «тип совместной общедоменной работы, характеризующейся преднамеренным применением мощи объединенных сил для создания или использования преимуществ перед противником»;
• интегрированное командование и гибкое управление, которое описывается как «бесшовное командование и контроль во всех областях» путем «интеграции датчиков, платформ и процессов принятия решений для достижения осведомленности о боевом пространстве в режиме реального времени и возможности быстрого принятия решений»;
• интеграция летальных и нелетальных технологий для осуществления точных, синхронизированных глобальных воздействий во всех сферах и во многих областях ответственности.
Изложенные выше идеи предполагают комплексное использование Соединенными Штатами обычных сил и средств в сочетании с гибридными методами, стратегиями стратегического ядерного и неядерного сдерживания в противоборстве с противниками.
ИНФОРМАЦИОННОЕ ПРОТИВОБОРСТВО
Работы Пентагона и других исследовательских центров США и НАТО, как правило, носят закрытый характер и не афишируются. А их результаты воплощаются в технологиях «мягкой силы», информационно-психологической войны, цветных революций, прокси-войн и др.
Одной из задач новой стратегии США обозначено сохранение информационного преимущества, которое определяется как использование передовых технологий «для сбора, анализа и быстрого распространения информации, что обеспечит превосходство в решениях и действиях».
Сегодня информационное противоборство в гибридной войне расширяет изобретенное на Западе понятие «серой зоны» как театра гибридной войны: стратегическое пространство, в пределах которого международная система, балансируя на грани войны и мира, переформатируется под правила нового миропорядка, а основные усилия сторон в военной информационной сфере сосредоточиваются на достижении односторонних преимуществ при сборе, обработке и использовании информации на поле боя (в операции, сражении).
Политика серой зоны – это политика гибридной войны, политика агрессии, стратегия которой лишена морали и принципов, ориентирована на ведение гибридного военного конфликта, который не объявляется, но имеет четкую цель: обеспечение гегемонии Запада. Именно на расширенное использование серых зон и сил специальных операций указывал американский президент Джозеф Байден во «Временных указаниях по стратегии национальной безопасности» 2021 года.
Информационная война как часть стратегии гибридного межгосударственного противоборства в серых зонах представляет собой совокупность мероприятий, предпринимаемых сторонами гибридного военного конфликта для достижения информационного превосходства над противником путем воздействия на его компьютеры и сети, связанные с объектами критической информационной инфраструктуры и электросвязи, для информационного воздействия на общественное и индивидуальное сознание и подсознание населения и личного состава вооруженных сил, при обеспечении бесперебойного функционирования своей информационной инфраструктуры.
ВЫВОДЫ
Активные попытки Соединенных Штатов вписаться в новый мировой порядок, провести ускоренную модернизацию своих вооруженных сил и своих военных концепций повлекут за собой наращивание усилий наших стратегических противников по следующим направлениям:
– укрепление боевой мощи вооруженных сил, оснащение их новыми системами оружия и военной техники, внедрение в практику технологий искусственного интеллекта, обработки больших данных, совершенствование всех видов разведки, разработку новых концепций боевых действий;
– концептуальные реформы вооруженных сил, промышленности и науки с целью их адаптации к требованиям современности;
– расширение сети военных союзов, поддерживающих действия экспедиционных сил США и обладающих боевой мощью для ведения самостоятельных действий в рамках единого общего замысла операции;
– активное применение во внешней политике стратегий гибридной войны и ее инструментов: информационно-психологической войны, цветной революции и прокси-войны;
– разработка новых документов стратегического планирования развития страны и вооруженных сил.
Сказанное требует от России, ее союзников и партнеров создания интеграционных структур, способных обеспечить координацию действий и объединение возможностей для противоборства с новыми вызовами и угрозами, источником которых являются Соединенные Штаты и их союзники.
С учетом опыта специальной военной операции на Украине следует ускорить разработку и внедрение в практику наших Вооруженных сил новых концепций боевых действий и нового оружия, обратить особое внимание на создание территориальной обороны, охрану государственных границ, подготовку обученных резервов, укрепление единства страны.
