Александр Щипков Поездка Папы Иоанна Павла Второго в Армению в сентябре 2001 года автоматически привлекает внимание мирового сообщества к этой трехмиллионной христианской стране, зажатой исламскими тисками Азербайджана, Ирана и Турции. Выехать из страны можно только двумя путями - узкой горной дорогой через мало дружественную армянам Грузию или по воздуху.
Информационные агентства напоминают читателю о трагедии армян в Спитаке, когда в 1988 году земля поглотила несколько тысяч человек, и о триумфе армян в победе над Азербайджаном во время войны за Нагорный Карабах. Западные журналисты подсчитывают, сколько армянский туристический бизнес может "заработать на Папе", и вновь ошибочно называют Армянскую апостольскую Церковь "православной". Российские СМИ посвящают свои материалы рассуждениям об очередном витке "католической экспансии на территории бывшего СССР".
Однако неожиданные или, лучше сказать, непредусмотренные последствия папских визитов в ином: они провоцируют обострение внутренних религиозно-политических проблем в регионе и делают их прозрачными для наблюдателя. Вместе это возбуждает новое направление религиозной жизни, которое сам Ватикан не в состоянии контролировать. Армения празднует 1700-летие со дня провозглашения христианства государственной религией. Историки, принадлежащие к иным христианским традициям, оспаривают эту дату, но, как бы там ни было, Армения остается первым в мире христианским государством. Случилось так не столько по прихоти повелителей, сколько потому, что Армянская Церковь с самого начала своего существования оставалась и по сию пору остается церковью одного народа.
Вселенский собор в г. Халкидоне возле Константинополя (451 г.) определил, что в Лице Христа соединены две природы - божественная и человеческая. Армянская Церковь, утверждавшая, что у Христа одна божественная природа (монофизизм), на столетия сохранила за собой название "монофизитской", противопоставив себя "халкидонитам" - католикам и православным.
"Монофизитская ересь" закрепила политическую изоляцию армян от остального христианского мира. Армянская апостольская Церковь (ААЦ) навсегда связала свою жизнь с одним единственным народом. Церковь окормляла этот народ и одновременно питалась им. Без этого народа она была обречена на исчезновение. Более шестисот лет армяне были лишены государственности, и Церковь фактически выполняла его функцию. Догматическая изоляция вынуждала Церковь спасать нацию, существование которой спасало Церковь. Тяготение ААЦ к изоляции сохраняется до сегодняшнего дня. Она пытается построить отношения со светским государством таким образом, чтобы утвердить свое привилегированное положение. В марте 2000 года, как утверждает епископ Араратской епархии Навасард Качоян, "по инициативе церкви" в Эчмиадзине был подписан Меморандум "О взаимопонимании между правительством Республики Армения и Святой Армянской Апостольской Церковью".
Фактически Меморандум является протоколом о намерении заключить между Церковью и государством конкордатные отношения. Между тем ААЦ постоянно стремится к признанию себя равной другим апостольским Церквям и вступает в широкий экуменический диалог с католиками, православными и даже протестантами. Таким образом, мы наблюдаем две противоположные тенденции, которые раздирают ААЦ, - одновременное стремление к изоляции и к ее преодолению. Запад манит к себе Армению, и посредником в этих контактах часто выступает громадная армянская диаспора, инкорпорированная в западный мир.
Армянская Церковь - активный член Всемирного совета церквей. Покойный Католикос Гарегин Первый (1936-1999) получил свое богословское образование в Оксфорде, а нынешний Католикос Гарегин Второй (р. 1951) - в Вене. По свидетельству сотрудника информационного отдела ААЦ о. Ваграма Меликяна, в середине 90-х ААЦ допускала к причастию членов Англиканской Церкви. В декабре 1996 года в Риме Гарегин Первый и Папа Иоанн Павел Второй подписали Общую декларацию, в которой выразили надежду на полное восстановление общения между двумя Церквями. Нынешний визит Папы в Армению также стоит в цепи шагов, предпринимаемых ААЦ по пути преодоления изоляции.
Однако слишком беспечное устремление на Запад может привести ААЦ к ассимиляции и потери церковной идентичности. Декларация Ватикана и Эчмиадзина 1996 года невероятно сближает Армянскую апостольскую Церковь с Армянской католической Церковью (АКЦ), насчитывающей 120 тысяч членов. Столицей армянских католиков является Гюмри (Ленинакан), второй по величине город в Армении. Здесь находится резиденция восьмидесятилетнего архиепископа Нерсеса Тер - Нерсесяна, главы армянских католиков Восточной Европы, куда входят Армения, Грузия, Украина и Россия. АКЦ, также как и ААЦ, использует в богослужении древнеармянский язык, тот же календарь и возводит свое возникновение к 5 веку, уверяя, что часть армян все же приняли постановления Халкидонского собора. В 1980-х годах АКЦ отказалась от "филиокве", чем окончательно приблизила себя к Апостольской Церкви.
В свою очередь, ААЦ в стремлении "стать равной" халкидонитам пересмотрела свою догматику. В своей книге "Жизнь человека: встреча неба и земли" Гарегин Первый утверждает, что одна природа Христа является единством двух природ, что соответствует определению халкидонских Церквей. Обе Церкви уверяют, что формального запрета на евхаристическое общение их прихожан не существует. Реальному объединению препятствует лишь догмат о первенстве Папы.
Сегодня ААЦ настолько приблизилась к халкидонитам, что сама опасается утратить отличительные черты, которые на протяжении веков позволяли ей выполнять связующую функцию внутри народа. И вот тут-то возникает идея конкордата как механизма защиты. В отличие от русской или грузинской церквей, которые на протяжении своей истории всегда находились "под государством", ААЦ не без оснований может претендовать на исключительные отношения со светской властью. Власть же озабочена установлением конструктивных отношений как с Западом - потенциальным источником финансового притока, так и с Россией, войска которой охраняют государственные границы суверенной Армении. В случае заключения конкордата государство может использовать политический ресурс ААЦ в своих целях.
Идея построения государственно-церковных отношений на конкордатных (договорных) условиях постепенно начинает доминировать на постсоветском пространстве. Впервые ее начали обсуждать в середине 90-х в России, затем в Казахстане. В апреле 2001 года был обнародован проект конкордата между Грузинской Православной Церковью и Республикой Грузия. Американская модель абсолютного равенства всех конфессий между собой перед лицом единого закона начинает уступать европейской схеме, отдающей дань уважения коренному национальному вероисповеданию.
Сегодня закон Армении (1997 г.) о свободе совести предоставляет ААЦ широкие возможности для миссии, однако она стремится к абсолютной гегемонии. Епископ Араратский Навасард говорит, что в Армении конкордат может быть заключен только с ААЦ. Всем остальным религиозным организациям, среди которых видное место занимает Армянская католическая Церковь, запрещено заниматься прозелитизмом (ст. 8). Они должны подчиняться закону о свободе совести, который, по словам сотрудника Государственного совета по делам религий Вартана Асцатеряна, "слишком либерален и, возможно, будет ужесточен". Государство поручает Армянской апостольской Церкви "сохранение национальной идентичности", готово оговорить в конкордате особые отношения с ААЦ и полностью вывести ее из-под действия закона о свободе совести, по которому будут жить все остальные религиозные организации.
Если конкордат в руках Папы является инструментом католической глобализации, то в руках Армянской Апостольской Церкви конкордат явится оружием против нее.
