Александр Беляев. Спортивная судьба фигуриста Игоря Бобрина складывалась достаточно драматично. Он поздно пришел в большой спорт, впрочем, быстро наверстал упущенное и завоевал четыре чемпионские медали всесоюзного ранга, а в 1981 г. стал чемпионом Европы в мужском одиночном катании. Его знаменитые номера "Паганини", "Мушкетер", "Спящий ковбой" остались в анналах мирового фигурного катания. Уйдя из спорта, он организовал Театр ледовых миниатюр, который своими спектаклями "Немое кино, или Размышления на тему Чарли Чаплина", "Распутин-постфактум", "Алиса в стране чудес" вызвал восхищение у зрителей США и Японии, Испании и Австрии, Южной Кореи и Израиля. В немалой степени высокий рейтинг театра определяет участие в нем солистов - олимпийских чемпионов и четырехкратных чемпионов мира Натальи Бестемьяновой (супруги Игоря Бобрина) и Андрея Букина. В начале февраля Театру ледовых миниатюр исполняется 16 лет, но праздник немного отложен. Игорь Бобрин по приглашению Тамары Москвиной сопровождает сейчас на Олимпийских играх в качестве хореографа нашу спортивную пару Елену Бережную и Антона Сихарулидзе. Он поставил им произвольную и оригинальную программы. На этой неделе его подопечные завоевали олимпийское "золото".
- Игорь, как вы оцениваете современное отечественное фигурное катание?
- Я не стал бы говорить, что уровень фигурного катания сейчас снизился. И все-таки, несмотря на то что наш вид спорта по сей день популярен, с каждым годом все сложнее и сложнее в нем найти артистов. Наша проблема рождена проблемой отечественного фигурного катания вообще. Те, кто более или менее может показать результат, как правило, проживают за границей и готовят себя к тому, чтобы выступать в перспективе в американских шоу. К тому же отмена обязательных фигур, которая произошла несколько лет назад, полностью атрофировала у молодежи технику фигурного катания. Тройки, скобки, крюки, выкрюки, на которых мы выросли, для них темный лес. Сколько мы с Москвиным работали над этими элементами для того, чтобы красиво скользить, чтобы интересно выглядеть.
- Обычно зрителей раздражает на соревнованиях "школа". Нужна ли сейчас "школа" в фигурном катании?
- Ее давно отменили, и от этого фигурное катание только потеряло. Потому что эта "школа" была настоящей школой. На "ледовой геометрии" и рисовании "восьмерок", "параграфов" и других фигур ты учишься чувствовать свое тело, начиная от кончика пальца на ноге и кончая кончиком уха. Это можно сравнить только с искусством канатоходца, держащего баланс на тросе. Или, например, с работой яхтсменов, когда они чувствуют всеми фибрами души ветер, но чуть-чуть его потеряли - и паруса упали. Нынешняя молодежь считает наши старания каменным веком. Вот и получается, что, придя, например, в наш Театр ледовых миниатюр, они вынуждены начинать с азов. Приходят молодые спортсмены ко мне в театр, я им говорю: "Повернись на месте!" А они не знают, как повернуться, они не умеют этого делать, они же сейчас не изучают "школу". Я не собирался у себя в театре открывать школу фигурного катания, ведь поначалу в нем собрались солидные спортсмены, которым не нужно было ничего объяснять. Но ту молодежь, которую я беру сейчас, сперва полагается научить кататься, хотя они не последние номера в отечественном спорте. Сейчас программы обеднели на интересные шаговые комбинации, интересные переходы. Но зато катание приобрело многооборотные прыжки (до четырех оборотов), и я думаю, что это не предел.
- То есть возможны прыжки и в четыре с половиной и в пять оборотов?
- В принципе да. Кто-нибудь один психанет и сделает четыре с половиной - и все к нему подтянутся, потом кто-то другой психанет на пять оборотов - и опять же все потянутся за ним. Я не знаю физических возможностей человека, до какого предела он может дойти, но то, что нынешнее фигурное катание - не предел, уверен на сто процентов!
- Игорь, в фигурном катании зрителями ценится новизна, оригинальность. Как вы думаете, долго еще будет существовать в фигурном катании момент "придумывания"?
- Фигурное катание - это такой вид спорта, в котором без придумывания нельзя. Ведь оно сочетает в себе не только катание, эффектные прыжки, но и элементы драматургии.
- Легенды говорят о том, что удивительным "придумщиком" был ваш тренер Игорь Москвин.
- Игорю Борисовичу это великолепно удавалось! У Москвина выросли замечательные исполнители - Саша Яблоков, Наташа Стрелкова, Андрей Соловьев, Юрий Овчинников... Для Соловьева Москвин сделал специальные коньки, которые он назвал "щучками". Тогда еще английских лезвий днем с огнем было не найти, и Игорь Борисович коньки для Андрея переделал из советских. Очень плоские лезвия, как лыжи, встанешь на них - и тебя никуда не уведет. Еще Москвин придумал скорость. Объясню, что это такое: была когда-то такая известная австрийская фигуристка Беатрис Шуб, для нас теперь - легенда. Говорили, что она перед каждой фигурой принимала наперсток коньяку. И пульс у нее - что в начале исполнения фигуры, что в конце - всегда был шестьдесят ударов, то есть внутри у нее - полное спокойствие, ее никак не "колотило". Но ездила она по льду, выписывая обязательные фигуры, как в замедленной съемке. Игорь Борисович придумал скоростные фигуры, то есть исполнение с набиранием скорости. Придумал он и много новых толчков, которые принципиально отличались от тех, что делали в мире. Без всяких скидок - он истинный новатор в фигурном катании. Идеальное скольжение зависит не только от дара человеческого: в нем много чистой науки. Знаменитая фраза "упал-отжался" тоже имеет отношение к теме: на каждом шаге нужно отжаться. От каждого шага нужно получить максимум поступательной энергии. Москвин нередко, споря со мной и приводя какие-то доводы, садился на лед, вытаскивал из кармана ключи от квартиры и начинал мне рисовать векторы, куда уходит и как раскладывается сила.
- Сейчас вы сами оказались в роли придумщика - уже театрального. Трудно придумывать программу для Театра ледовых миниатюр?
- Вообще невозможно! Но это очень приятный процесс. Практически никогда не получается так, как хочешь. В большинстве случаев приходится подстраиваться под заказы и подсказки импресарио, который будет возить эту программу. Поэтому многие программы нашего театра, в частности, одна из последних - "Алиса в стране чудес", делаются на заказ.
- Кто, на ваш взгляд, был самым большим фантазером в искусстве?
- Чаплин!
- А в фигурном катании?
- Никогда не задавался этим вопросом, потому что, когда я выступал, смотрели в основном на сложность, а артистизм был демонстрацией индивидуальности. Сейчас я с интересом наблюдаю тех, кто пытается сделать что-то оригинальное. К примеру, два наших лидера Ягудин и Плющенко - это спортсмены, которые достойны внимания не только в спортивном, но и в театральном аспекте.
- Что такое фигурное катание - спорт или искусство?
- На этот вопрос, который мне очень часто задают, существует только один ответ, и другого никто не нашел (а по-моему, его и не стоит искать): фигурное катание в хорошем исполнении - это синтез спорта и искусства. Именно этот синтез и привлекает зрительские симпатии.
- Остаются ли россияне по-прежнему самыми сильными в мире фигуристами?
- На одном из последних крупнейших форумов (чемпионате мира или Европы - я сейчас точно не помню) наши фигуристы завоевали все золотые медали. Поэтому можно сказать, что фигурное катание России ничуть не хуже, чем фигурное катание СССР. Другое дело, что раньше, когда мы выступали, в сборную страны стояли очереди. Причем не просто из очередников, а из незаурядных спортсменов - из них и выбирали сильнейших. Сейчас такой очереди практически не существует. У нас, конечно, есть лидеры во всех видах катания. Но если посмотреть после первого, второго, третьего номера, то окажется, что... никого и нет.
- Существовал ли в советском фигурном катании протекционизм?
- Мне трудно об этом судить. Во-первых, я родом из Ленинграда, а он не столичный город. Мы в Москву приезжали, как одни из многих. Наш тренер Игорь Борисович Москвин говорил, что мы можем доказать свои силы только работой. Он по начальникам ходить не любил и не любит. Это его кредо, которое он исповедует и сейчас.
- Возможна ли дружба между соперниками-спортсменами?
- Конечно.
- У артистов бытует присказка: "Дружим - против кого?", а Дом литераторов и по сей день именуется в писательской тусовке "гадюшник".
- Нет, спортсмены обычно не тратятся на такую ерунду. У нас вид спорта - бессловесный, а все писатели - мастера-разговорники. Мы соперничаем только мастерством. Словесные перепалки, сплетни, домыслы внутри спортивной братии не приняты. Думаю, что во многих видах спорта об этом даже и не знают.
- Как-то вы сообщили, что к 27 годам дописали свою спортивную биографию. Причем дословно было сказано: "Меня попросили уйти из спорта, а я уходить не хотел..."
- Нужно вернуться в мою спортивную молодость. Что объективно помешало мне выиграть хоть раз чемпионат мира или еще пару раз чемпионат Европы? Истина на поверхности - я не всегда ровно исполнял техническую часть программы. С точки зрения соревновательной психики из меня боец не получился. Как, например, Володя Ковалев, который со скрежетом зубов, но элементы - пусть коряво, но "вырывал". Кроме того, мой приход в большой спорт состоялся поздно, я только начал, а молодежь уже меня подпирала. Есть еще одно объяснение, от чего мы, "одиночки", страдали. Советские танцоры и "парники" повально занимали все ступени пьедестала почета и действительно были на голову выше всех в мире. Единственное, за что иностранцы могли биться, единственные призовые места, которые мы им оставили, - это в одиночном катании, как в женском, так и в мужском. И прикладывались немалые силы, чтобы хотя бы там русские не маячили. В женском одиночном катании они сумели продержаться долго, в мужском же мы периодически разрушали их боевые порядки: то Володя Ковалев стал чемпионом, то Сережа Волков. В мой период - пусть англичане, пусть американцы, пусть даже немцы, но кому-нибудь из них полагалось находиться впереди советского одиночника. С другой стороны, мне за границей соревноваться было легче, чем в России. Дома нас всегда сталкивали лбами по "национальному признаку" - кто из столицы, кто - из провинции, кто - из Питера. Никто не помнит уже того, что первым исполнил прыжок в три с половиной оборота Саша Крысанов из Подмосковья, причем за десять лет до того, как этот прыжок был официально зарегистрирован на чемпионате мира. Но Саша никуда за рубеж не выезжал, так о нем никто ничего и не знает.
Сейчас существует четкое деление: танцы и женское одиночное - это Москва, пары и мужское одиночное - это Питер. Но тогда Москва с Ленинградом соревновались в каждом виде. В Москве - Четверухин, Волков, потом Ковалев, в Ленинграде - Овчинников, Бобрин, Лисовский. Танцы - это московская епархия, ленинградцев в них никогда не было. А парное катание начиная с Белоусовой и Протопопова - постоянная борьба, постоянные упреки в необъективности. И Москва чаще побеждала в этом негласном соревновании. Ленинградская школа фигурного катания основана на театральных традициях, точнее, на балетных. А московская - образцово-показательная, в ней, на мой взгляд, больше техники, но меньше души. Елена Анатольевна Чайковская для меня была самым ярким выразителем московской школы. Когда соревновались такие танцевальные пары, как ученики Тарасовой Моисеева и Миненков и ученики Чайковской Линичук и Карпоносов, я не считал вторых конкурентами первых по эстетическим позициям. Мне не нравилось, как они исполняют "Лезгинку", как они танцуют под мелодию суперпопулярного тогда певца Джо Дассена. Я не мог серьезно относиться к Гениным любовным порывам на льду, они выглядели достаточно смешными. Я, как Станиславский, не верил! Но за Линичук и Карпоносовым стояла Чайковская. Мы с ребятами иногда сидели у телевизора и считали, сколько раз ее ученики в программе присядут на колено. Доходило до конфуза: мы сбивались со счета... Как может такой великий тренер, как Чайковская, не видеть таких просчетов? Елена Анатольевна умная и обаятельная женщина, но в те мои спортивные времена у меня складывалось впечатление, что Чайковская - монстр, а "Динамо", где она работала, только милицейская организация...
И вот меня попросили уйти из спорта - подросла молодежь. А я уходить не хотел. Тогда мне ясно сказали: "Ты больше никуда не поедешь". Бог им судья. А может быть, я даже должен их благодарить за то, что меня отправили на "заслуженный отдых". Я раскланялся при полной любви к себе зрителей, слушая, как со всех сторон говорят, что я рано покидаю лед... И меня всегда тянуло что-то изменить. Наши показательные выступления были известны во всем мире, они и послужили толчком к организации сначала спортивного ансамбля "Все звезды", а потом Театра ледовых миниатюр.
- Наверное, ваши отношения с советским спортивным начальством складывались нелегко? Чем вы ему насолили?
- Не насолил - скорее наперчил: немножко другой вкус. Вообще как мне кажется, мало у кого из спортсменов складываются безоблачные отношения с начальством. Фигурное катание - достаточно скоротечный вид спорта, где-то после 25 лет нужно думать о завершении карьеры. Мне многие выпады Спорткомитета чувствовались острее. Правда, разбираться было некогда. А ведь, если не докажешь свое сразу, потом будет поздно. Поэтому в наше время отношения со Спорткомитетом были, скажем так, рабочие. Сейчас я о них вспоминаю с улыбкой, потому что уже к спорту не отношусь. Да и что старое вспоминать? Что было, то было...
- Как-то вы написали, что балет на льду - пародия на фигурное катание. Почему?
- Не всегда так бывает, но очень часто. В балете на льду испокон веков существует традиция: приглашаются звезды фигурного катания, сошедшие со спортивного пути, и вокруг них создается красивый антураж - прекрасный кордебалет, который шикарно одет, последние достижения пиротехники и светотехники. Создается шоу - и все! Но если потом меня спросят, я не вспомню, что мне показывали. Меня лично привлекает театр на льду, поэтому я так скептически отношусь к своим "балетным" конкурентам.
- В театре говорят и поют. Может ли так случиться, что ваши артисты когда-нибудь заговорят?
- Если возникнет необходимость в таком режиссерском приеме, то да. Но это должно оправдывать действие, быть сюжетно необходимо. Почему и нет? Наши артисты могут и заговорить, и запеть.
- Вы пробовали себя в разных амплуа - спортсмен, хореограф, артист, режиссер. Что интереснее?
- Это совершенно несовместимые вещи - худрук и артист. Мне приходится смотреть в щелочку из-за задника за своими артистами плюс еще исполнять свою роль. Считаю это неправильным, но другого выхода пока нет. А вообще-то если ты любишь свою работу, если она тебе нравится, то все интересно. А если нет интереса, надо менять работу - лучше картошку сажать!
- Обычно в театрах существует институт прим, а молодые ждут шанса годами. У вас в театре так?
- У нас такой дедовщины нет. Существует, конечно, разделение на солистов и остальную труппу. Но солисты у нас настолько безоговорочные, что даже и спорить невозможно. Это Наташа Бестемьянова и Андрей Букин. То, что они до сих пор работают, как и в молодости, - огромный стимул для всех артистов. Хотя, на последних гастролях в Белоруссии впервые в "Алисе" в главной роли вышла не Бестемьянова, а наша молодая актриса Маша Самохвалова, которая имела успех.
- В сознании людей сложилось убеждение: если пара танцует вместе, то это муж и жена. Вы не ревновали Наталью к Андрею?
- А за что ревновать ее к Андрею? Я мог бы ревновать к какому-нибудь Сергею или Павлу. А ревновать к артисту, с которым они танцуют, ревновать к тому, что они делают на льду, - это значит быть идиотом.
- Артистическая среда - что обоюдоострое лезвие. Наверно, возникали нестандартные ситуации?
- Возникали, и нередко. Однажды мы пригласили новых артистов из других балетов на прокат нашей программы. Номер идет за номером, я наблюдаю и вижу, как одна из артисток стоит как вкопанная. Я ей ору: "Ты почему не вышла? Почему не катаешь?" Она побежала на лед как ошпаренная. Потом мне рассказали, что перед выходом к ней одна из новеньких подошла с вопросом: "Кто у вас тут спит с Бобриным?" Так что вопрос "кто с кем спит?" всегда приходится держать в голове. Человек, возглавляющий артистический коллектив, должен или подняться до уровня святого, или опуститься на уровень дурака - не знаю, каждый по-разному оценивает нежелание режиссера переспать со своей актрисой. Сплетни рождаются моментально, но я жил так, что разговоры про меня не возникали.
- Вы суеверный человек?
- Нет. Для меня 13 - счастливая цифра. Черная кошка... Я - что с черной кошкой, что без черной кошки - прикладывался на соревнованиях на одно место. Хотя, знаю, многие фигуристы стараются, например, одевать коньки с левой ноги или с правой или ступать на лед с правой или с левой ноги. Я поначалу стал верить в такую примету, но она себя плохо повела - и я ее отбросил.
