Лариса Резникова
Режиссер Юрий Грымов и актер Юрий Цурило. Почему бы тезкам вместе не выпить?
Фото Артема Чернова (НГ-фото)
Из-за широких плеч дюжего охранника в строгом черном костюме выглядывали две девушки в белых халатах. Сразу за рамкой металлоискателя на входе в кинотеатр «Октябрь» расположился пост медсестер. Прибывающую публику поголовно наряжали в медицинские белые халаты, заносили в амбулаторные карты и выдавали каждому вместо билета клеенчатую бирку с марлевыми тесемками. Именно такой каждый из нас был когда-то украшен в роддоме для удобства идентификации.
Так начиналась презентация проекта «Казус Кукоцкого». На сей раз конъюнктурное чутье режиссера Юрия Грымова привело его в новую область. Он решил попробовать себя на ниве сериала и взялся за экранизацию романа Людмилы Улицкой. Банальной пресс-конференцией перед премьерой Грымов не ограничился. Он не поленился сделать укороченную трехчасовую версию сериала для друзей и журналистов. Этот краткий вариант режиссер пообещал больше никому не показывать. Параллельно в соседних залах кинотеатра для желающих проходил показ всех двенадцати серий.
«Казус Кукоцкого» – история врача-гинеколога и его семьи: жены-чертежницы Елены, страдающей болезнью Альцгеймера, и дочери Тани, ищущей свое призвание в жизни. Повествование охватывает период от Великой Отечественной войны до 80-х годов. Чтобы гости окунулись в атмосферу фильма, фойе кинотеатра декорировали «антуражем эпохи»: раритетным гинекологическим креслом, трельяжами, скрипучими шкафами и гипсовыми бюстами вождей. Не хватало лишь горок с вереницами белых слоников. Больничные стойки с пробирками чередовались со столами, ломившимися от напитков и закуски. Официанты шустро обновляли стремительно тающие горы тарталеток.
Друзья режиссера не могли не почтить событие своим присутствием. Респектабельные господа в сопровождении модных дам один за другим заключали автора экранизации в жаркие объятия. Судя по тому, что их лица ничего не говорили широкой публике, это были герои закрытого для посторонних мира рекламы и клипмейкерства, соратники Грымова по его основной профессии.
В толпе гостей были замечены шоумен Игорь Угольников, как всегда окруженный стайкой поклонниц, модельер Елена Супрун, чиновник от кино Александр Голутва и другие. Людмила Улицкая прибыть не смогла. Писательница уехала получать очередную профессиональную премию. Режиссер и исполнители главных ролей щедро раздавали интервью.
– Сценарий писали при участии самой Улицкой, – рассказал Юрий Грымов корреспонденту «НГ». – Она была не против тех изменений, которые я предложил ей внести. Она плакала, когда ей показывали рабочий материал.
Просмотр эксклюзивной версии вызвал разные впечатления не только у гостей, но и у актеров. Юрий Цурило, исполнитель заглавной роли, вообще ушел с показа и терпеливо поджидал коллег в вестибюле.
– Честно говоря, этот краткий вариант мне совершенно не понравился, – поделился впечатлениями Цурило. – Если зритель не читал книги, то краткая версия для него будет совершенно непонятной.
Елена Дробышева, сыгравшая жену Кукоцкого, пришла на презентацию с видеокамерой и снимала на нее для истории все, что видела. Актриса не выключала камеру даже во время показа.
– Вообще-то все получилось замечательно. Эта версия тоже имеет право на существование, – сказала она.
Исполнительница роли Тани Кукоцкой Чулпан Хаматова на презентацию прийти не смогла. Но она поделилась впечатлениями о сериале:
– Книга все равно оказалась гораздо лучше, чем сценарий. В общем-то я и на роль согласилась благодаря Улицкой. Мне нравятся ее романы, а в «Казусе» есть любопытные и трогательные моменты. Юрий Грымов видел меня в амплуа лирической героини. Он предложил мне сыграть и Таню Кукоцкую, и ее дочь Женю. Обещал найти в этих ролях принципиально новые для меня грани характера, дать сыграть то, чего я еще не делала. К сожалению, не все получилось, как задумывалось.
┘А в фойе все бурлил водоворот белых халатов. Справедливости ради стоит напомнить, что в начале 90-х, когда на театральную сцену впервые была перенесена знаменитая пьеса Венички Ерофеева «Вальпургиева ночь, или Шаги командора», медицинские халаты уже выдавались вместо номерков в гардеробе. Это автоматически «включало» зрителей в консилиум врачей на сцене, ставивший диагноз главному герою-нонконформисту. Отождествление себя с жуткими «медработниками» из советской психушки волей-неволей заставляло публику вовлекаться в действие, будило новые ощущения. Спустя 12 лет облачение в белые одежды повторилось лишь как бессмысленное баловство светской тусовки.
