Дмитрий Макаров Алексей Малашенко. Исламская альтернатива и исламистский проект. Московский центр Карнеги. – М: Изд-во «Весь мир», 2006. – 221 с.
Те, кого интересуют проблемы современного ислама и отношений между цивилизациями, с удовольствием прочтут новую книгу известного российского востоковеда и политолога Алексея Малашенко. Название книги настраивает на академическую дискуссию, однако возникающая уже в ее первых строках тема «исламской угрозы» способна привлечь к данной работе внимание не только экспертов, но и все расширяющейся аудитории наших политизированных сограждан.
Сам автор закавычивает выражение «исламская угроза» и уточняет, что на самом деле угроза является исламистской, а еще точнее – радикально-исламистской. Однако многие не видят здесь никакой разницы. Для них исламизм – это окончательное доказательство агрессивной сущности ислама, современный аналог фашизма и коммунизма, олицетворение сил зла, противостоящих западной цивилизации. Следовательно, искоренение или хотя бы маргинализация исламизма, вытеснение ислама из сферы политики и права – необходимые предпосылки прогресса мусульманского мира, его мирного сосуществования с соседями.
Для других исламизм – это воплощение жизненной силы и активности ислама, последний противовес американскому диктату в международных отношениях, а исламская альтернатива – это единственный выход из тупика, в который зашел сам и ведет остальной мир экономически успешный, но морально деградирующий Запад.
Алексей Малашенко стремится избежать соблазна подобного упрощения, предпочитая рисовать образ исламизма во всей его противоречивости. Автор дает жесткие и весьма нелицеприятные оценки как самому исламизму, так и общему состоянию мусульманского общества. Исламизм отражает слабость этого общества, которое, будучи не способно решить свои житейские проблемы, пользуясь рациональными «земными» способами, обращается за помощью к Всевышнему.
Исламизм опасен, в том числе и для самих мусульман, поскольку исламистская идеология уводит их от проблем, связанных с модернизацией общества, создает иллюзию, что единственно правильное решение внутри мусульманского общества уже существует. Исламизм стимулирует ксенофобию, возлагая вину за все беды мусульманского мира на происки внешних сил. Радикальный исламизм несет в себе постоянную дестабилизацию мусульманских обществ, разжигание локальных конфликтов, беспощадный террор, в том числе против Запада.
В то же время Малашенко не склонен видеть в исламизме «болезнь» ислама, которая поддается лечению, пусть даже длительному и трудному. Это – клетки самого «организма» исламской традиции, ее политической культуры, объективно-закономерный для мусульманского мира феномен, который невозможно «отменить» или списать на происки мракобесов. Исламисты действуют в пределах ислама, не пытаясь создать новую религию. Исламская традиция вообще предрасположена к фундаменталистскому прочтению, и в этом смысле исламизм вечен.
Это означает, что присутствие исламистского компонента в мусульманском обществе следует принять как данность и не отвергать с порога диалог с его носителями. Тем более что исламизм внутренне неоднороден и включает два направления – умеренное и радикальное, экстремистское. Соглашаясь с таким подходом, все же следует отметить, что границы между умеренными и экстремистами порой весьма размыты и подвижны, а в идеологии умеренного исламизма сохраняется ряд стратегических неопределенностей, своеобразных «белых пятен», что не позволяет с уверенностью говорить о дальнейших путях его эволюции.
Алексей Малашенко довольно пессимистичен в своих прогнозах на будущее. Исламистский проект – это утопия, борьба за него обещает быть долгой и упорной. При всей немногочисленности своего воинствующего авангарда исламизм имеет почти неисчерпаемый людской резерв. Он подпитывается целым комплексом факторов, не последнее место среди которых занимает цивилизационная отсталость мусульманского мира. Только после 11 сентября 2001 года США и мировое сообщество начали осознавать, что имеют дело не с бандой маргиналов, а с политическим и культурным феноменом, отражающим взгляды миллионов людей.
Активность исламистов, нарастающая демографическая экспансия мусульман и ответы Запада на эти вызовы обостряют давнюю проблему восприятия «другого». И получается, что «западная угроза» выглядит для ислама не менее реальной, чем «исламская угроза» для Запада, причем эти страхи у обеих сторон причудливо сочетаются с глубинным чувством собственного превосходства.
В итоге диалог между Западом и исламом идет с большим трудом. Американское, европейское и российское общества хотели бы иметь дело с мягким, деполитизированным, «послушным» исламом, но такого в природе нет, и сосуществовать надо с реальным мусульманством со всеми его плюсами и минусами.
Различия между христианской и исламской цивилизациями осложняют адекватное понимание на Западе той роли, которую призвана сыграть исламская традиция в процессе идейной и ценностной модернизации мусульманского мира. Поощряемые извне проекты трансформации мусульманских обществ могут вести к совершенно неожиданным результатам. Демократизация и модернизация, без которых мусульманские общества обречены на все более глубокое отставание, должны быть прежде всего внутренним делом самих мусульман.
Автор справедливо отмечает, что для выхода из кризиса мусульманским обществам не обойтись без обращения к чужому опыту, однако формы, в которых этот опыт сегодня предлагается, далеки от идеальных. Более того, своими действиями Запад порой лишь усугубляет проблемы, лежащие в основе исламского экстремизма.
После прочтения этой, безусловно, интересной и актуальной книги ловишь себя на мысли, что она практически не содержит ответа на второй извечный вопрос – «что делать?» Надежных рецептов пока никто не нашел, и, предлагая читателю богатую пищу для размышления, автор оставляет ему возможность самому принять участие в этом увлекательном поиске.
