Чего России не хватает для экономического чуда

Отец сингапурского экономического чуда Ли Куан Ю считал, что настоящая демократия возможна, когда у половины населения хорошее образование и доход не ниже 5 тысяч долларов в месяц. Фото Reuters

Россия, как и весь мир, переживает последствия коронакризиса. По улицам городов в самых разных странах прокатывают многотысячные митинги с политическими лозунгами. Люди требуют больше демократии. Зачем? Ради экономического чуда, которое должно изменить их жизнь к лучшему.

Думаю, самое время поговорить и о русском экономическом чуде, и возможной роли демократии в нем. Обычно разговор на эту тему сводится к клише: нужны конкуренция, честные суды, гарантии права собственности, а также демократия. И будет нам чудо.

Не отрицая важности всего перечисленного, замечу: чтобы готовить по этим рецептам, на вашей кухне уже должны быть продукты. Многие считают, что главный продукт в этом блюде – демократия. На практике чудеса XX века случались либо в условиях просвещенного авторитаризма большей или меньшей степени репрессивности (как Сингапур или Чили), либо в условиях официального или фактического внешнего правления (Германия после поражения в войне, Гонконг под британским правлением).

Причина очевидна: для чуда требуются десятилетия системного и последовательного внедрения реформ, которые в краткосрочной перспективе никогда не оказываются выгодны всем сразу. Постоянно кто-то влиятельный недоволен или сверху, или снизу. Если в таких условиях для срыва реформ достаточно митингов или победы на выборах красноречивого болтуна, то ни реформ, ни экономического чуда не будет.

Об этом часто говорят. Гораздо реже говорят о другом: для экономического чуда необходимы рынки сбыта высокотехнологичной продукции. Каждое экономическое чудо XX века было сопряжено с допуском товаров с «родины» чуда на рынок США.

При этом каждая из чудесных стран последовательно проходила четыре стадии. Не исключая Китая, чей экономический успех тоже заслуживает оценки «экономическое чудо».

На первой стадии страна меняла свое место в мировом разделении труда. Сделать это на сложившихся десятилетиями рынках, где хозяйничают укоренившиеся гиганты, новичку невозможно. Окно возможностей открывается для прохождения этой стадии раз в несколько десятилетий – при смене длинного экономического цикла, что часто называют промышленной революцией. Альтернатива – масштабная война, но ее рассматривать не будем.

Япония, Корея, Сингапур. Их экономические чудеса связаны с третьей промышленной революцией – постепенным внедрением электроники и вычислительной техники. Это были новые рынки, созданные новыми технологиями, была возможность занять новые ниши.

С 1970-х годов, когда свои чудеса запустили азиатские тигры и Китай, таких окон возможностей больше не открывалось. Интернет в 1990-х стал продолжением третьей промышленной революции, все его блага аккумулировали страны, уже завоевавшие мировые рынки к тому моменту. Именно тогда Фукуяма пел о конце истории.

О русском экономическом чуде говорить было бессмысленно. Ингредиентов – рынков сбыта – попросту не было. Все ниши были заняты. Россия не могла, даже если бы сильно захотела, изменить свою роль в глобальном разделении труда. Вакантной была только роль «энергетической империи», как ее называли сторонники, или «бензоколонки с ракетами», как эту роль характеризовали противники.

Четвертая промышленная революция открывает окна возможностей для русского экономического чуда. При одном непременном условии: если Россия станет благоприятным местом для внедрения ее результатов и для их масштабирования отсюда на глобальные рынки.

На второй стадии, уже изменив свое место в глобальном разделении труда, страна меняла структуру занятости населения. Четвертая промышленная революция проходит под девизом «Человек будет делать то, что не может делать робот», то есть фантазия, творчество, креатив будут главными источниками добавочной стоимости, высоких доходов и зарплат.

По оценке BCG, экономика знаний дает 34% рабочих мест в Сингапуре, 29% – в Германии, только 17% в России и ничтожные 2% в Уганде. При этом доля низкоквалифицированного труда в этих странах обратная: 18% в Сингапуре, 15% в Германии, 35% в России и 57% в Уганде. Хотим чуда? Нужно, чтобы молодежь шла в экономику знаний, а не становилась фрезеровщиками. Даже если это противоречит этике 60-х годов прошлого века. Рассуждения об обратном контрпродуктивны.

Острая проблема сегодняшней России – низкие доходы. Но она решается, увы, только на третьей стадии экономического чуда. Когда молодежь идет в новые профессии, где доходы уже выше, зрелые люди для этого переквалифицируются, а пожилые уходят на пенсию, которая растет с возрастающих (на фоне роста доходов работающих) отчислений предпринимателей в пенсионный фонд. Именно эту стадию сейчас проходит Китай. Ее же называют «ловушкой среднего дохода».

И наконец, четвертая, завершающая стадия экономического чуда – развитие институтов инклюзивной демократии, то есть демократии, вовлекающей широкие слои населения в управление страной. Как сказал отец сингапурского экономического чуда Ли Куан Ю, настоящая демократия возможна только тогда, когда половина населения имеет качественное образование и доход не ниже 5 тыс. долл. в месяц. Нам до этого пока далеко.

У России только сейчас, через 30 лет реформ и контрреформ, открылось окно возможностей для экономического прорыва. Воспользуемся ли мы этим окном, зависит не только от профессионализма и просвещенности власти, но и от ответственности оппозиции.

Все успешные страны, на которые хотелось бы равняться образованным россиянам, прошли четыре стадии экономического чуда последовательно. При этом примеров того, как подрыв геополитических и геоэкономических позиций страны во имя идеи демократии привел бы к росту доходов населения и укреплению этой самой демократии, история не знает.