Михаил Фальков М.Ф.: Амация, Вы, как известно, придерживаетесь достаточно негативного мнения о нынешнем состоянии израильской армии. Не могли бы Вы объяснить, чем именно вызвана подобная позиция.
А.Х.: В ходе своей многолетней армейской службы я был свидетелем многочисленных концептуальных просчетов, ошибок и заблуждений высшего командования ЦАХАЛа. Со временем я понял, что все это является результатом низкого профессионального уровня армейского руководства, что, несомненно, бьет по национальной безопасности в целом. Прослужив на разных должностях и приняв участие во многих войнах и спецоперациях, причем в составе различных родов войск, я попытался изменить существующую ситуацию. В 1987 году начальником генштаба стал Дан Шомрон. Я обратился к нему с предложением разработать новую военную доктрину Израиля. Он отнесся к этому с интересом, и совместно с другими представителями командования на протяжении года я работал над данным проектом. При этом нами учитывались все мельчайшие детали, и что самое главное, реализация этого плана привела бы не только к удвоению мощи ЦАХАЛа, но и сэкономила бы государству 300 млн. долларов. Когда работа была окончена, многие офицеры генштаба дали ей весьма лестную характеристику, в том числе и заместитель начальника генштаба (в описываемый период - Эхуд Барак). Он, в частности, отметил, что представленный план содержит целый ряд блестящих идей. В 1988 году я наконец должен был представить новую, альтернативную доктрину самому Дану Шомрону. Когда же я пришел к нему на прием, то узнал, что до меня у него было четыре совещания, а после запланированы еще четыре. Из-за такой загруженности начальника генштаба я сразу же понял, что он не собирается уделять мне серьезного внимания. По этой причине несложно было догадаться, что нет практически никаких шансов на то, чтобы представленный план был им утвержден. К сожалению, я оказался прав. Затем мне выразили благодарность за проделанную работу и отправили на пенсию.
М.Ф.: Чем Вы объясняете подобное отношение?
А.Х.: Полным отсутствием военного профессионализма. Со времен Хаганы и вплоть до сегодняшнего дня в нашей армии служили выдающиеся люди: талантливые, умные, образованные, разбиравшиеся во многих областях. Лишь в одной они совершенно ничего не смыслили - в военном деле! Извините меня, но это ведь просто сброд недоумков. Возьмите, например, знаменитого Моше Даяна. То был человек беспримерного мужества, но, по моему мнению, полный ноль в целом ряде областей военного дела.
Возможно, подобные суждения звучат для вас несколько неожиданно. Поэтому советую почитать книгу "Пинкас шерут" ("Карманный устав"), якобы написанную Ицхаком Рабином. Там вы найдете одну весьма любопытную фразу, которая, на мой взгляд, является ключом к пониманию происходящего. Автор пишет: "В палатках Джуары (тренировочный лагерь ПАЛЬМАХа к югу от Кармеля) мы разработали военную доктрину". Человечество на протяжении тысячелетий вело войны, составлялись трактаты по военному искусству, великие стратеги, пользуясь опытом своего и предшествующих поколений, разрабатывали военные доктрины, которые их последователями выверялись и совершенствовались. И вот этот пальмахник изобретает колесо - военную доктрину!!! Именно поэтому мы так и выглядим. Наша примитивная армия, выросшая преимущественно на мифологии, к сожалению, до сих пор осталась на уровне партизанских соединений. Подавляющее большинство командного состава не превысило этот уровень. По моему мнению, исключением являлся лишь Ариэль Шарон. Он по своим профессиональным качествам достиг такой величины, которая отличает весьма немногих генералов в современных армиях мира.
Остальные же командиры превратили ЦАХАЛ в фактор, угрожающий самому существованию государства Израиль. Причем больше, нежели любой внешний противник. Сделано это было без какого-либо злого умысла, а из-за дилетантства, халатности и безответственности.
М.Ф.: Объясните, пожалуйста, подробнее. На основании каких фактов вы пришли к подобному мнению?
А.Х.: На базе анализа всей военной истории Израиля. Чтобы не занимать слишком много времени, я не стану сейчас описывать Войну за Независимость и Синайскую кампанию или вооруженный конфликт 1967 года. Начну с операции "Караме", в которой я принимал личное участие. Она была проведена ЦАХАЛом в 1968 году против военной инфраструктуры ФАТХа в Иорданской долине. Именно тогда несостоятельность нашего армейского руководства впервые проявилась в самой выразительной форме. Как известно, в ходе той операции с нашей стороны погиб 21 солдат, 80 получили ранения, а трое пропали без вести. Более того, после отступления мы оставили на поле боя поврежденную военную технику. Отмечу, что это произошло не в столкновении с регулярной армией, а с соединениями террористов. Результаты сражения в Караме стало предупреждением командованию ЦАХАЛа. Можно даже сказать, что это была мини-репетиция войны Судного дня. К сожалению, никто так и не сделал выводов из того поражения. Напомню, что в той операции ЦАХАЛ задействовал танковые и инженерные войска, а также ВВС и артиллерию. Однако в ходе боя командование не сумело наладить требуемой координации между ними. Отмечу, что взаимодействие различных родов войск всегда было одной из главных проблем нашей армии. Командование ЦАХАЛа никогда не могло профессионально наладить эффективную координацию между ними. Как следствие, армия распыляла собственные силы, не используя всего своего потенциала. Подобная ситуация наблюдалась во всех военных конфликтах, в которых участвовал ЦАХАЛ.
После Караме мы переходим к Войне на истощение (1968-1970 гг.). Тут мы сталкиваемся с еще большей дуростью, чудовищной и в определенной мере даже преступной.
М.Ф.: До такой степени?
А.Х.: Я объясню. Когда командиры ЦАХАЛа по собственной инициативе, без давления политического руководства установили оборонительную линию вдоль Суэцкого канала (октябрь 1968 г.), они загнали сами себя в ловушку (эта оборонительная система была создана по примеру линии Мажино). Результат - 367 убитых и 999 раненых. Отмечу, что Ариэль Шарон (в тот период глава управления военно-технической подготовки ЦАХАЛа, а с января 1970 года начальник Южного военного округа), а также Исраэль Таль (специалист с мировым именем в области использования танковых войск в военных конфликтах, до 1969 года - командующий танковыми войсками ЦАХАЛа) категорически выступили против создания оборонительной линии вдоль Суэцкого канала. Они требовали установить оборонительные укрепления в двадцати километрах от Суэца и делали основной упор на использование мобильных танковых соединений при взаимодействии с коммандос (очень многие офицеры ЦАХАЛа поддерживали это мнение). Однако, в конце концов, верх все-таки одержали глава отдела планирования при генштабе Авраам Адан и начальник генерального штаба Хаим Бар-Лев (а военным он был уровня хуже среднего). Они то и приняли решение о создании линии, названной именем последнего (данный план поддержал тогдашний министр обороны Моше Даян, заинтересованный в укреплении сотрудничества с Америкой, финансировавшей создание этой оборонительной линии).
Одновременно командование совершенно не заботилось о подготовке оборонительного плана военных действий на Синайском полуострове. Об этом просто позабыли! - еще одна судьбоносная и непростительная ошибка. Как следствие, Война Судного дня застала ЦАХАЛ врасплох. Результат - тысячи погибших, раненых и попавших в египетский плен. Все это произошло не в результате успешных действий противника, а по собственной глупости и неготовности к военным действиям оборонительного характера. Подчеркиваю, в этом виновато не политическое, а армейское руководство. Кроме многочисленных и неоправданных жертв, ошибки командования привели к снижению мотивации к службе в армии. Это также привело к тому, что граждане страны утратили чувство личной безопасности.
После окончания той проклятой войны наше армейское командование решило провести в ЦАХАЛе глобальную структурную реформу. Количество дивизий было увеличено вдвое. Более того, на миллиарды долларов были сделаны заказы для ВВС и ВМС. Таким образом, была значительно расширена и укреплена именно та система, несостоятельность которой продемонстрировала прошедшая война. Отмечу, что все это было предпринято как раз для того, чтобы избежать повторения пережитого поражения.
- В июне 1982 года началась кампания "Шлом а-Галиль" ("Мир Галилее"), - продолжает Амация Хен. - Очень быстро стало ясно, что ошибки и промахи Войны Судного дня повторяются вновь, несмотря на все проведенные с тех пор преобразования. Только теперь они носили еще более плачевный характер. К сожалению, никто даже не задумался над тем, что данная кампания, помимо провозглашенных целей, явилась экзаменом для нашего армейского руководства - способно ли оно выявлять и устранять собственные ошибки или нет. Этого ты никогда и ни от кого не услышишь! Отмечу, что эффективность той глобальной реформы ЦАХАЛа до сих пор не была подвергнута объективной критике. При этом я хочу напомнить, что те миллионы долларов, которые были на нее потрачены, во многом поставили Израиль в зависимость от Вашингтона.
Более того, Ливанская кампания не только вскрыла ошибочность программы армейского переустройства, но и продемонстрировала неспособность командования (несмотря на потраченные средства) укрепить военно-стратегическую мощь ЦАХАЛа.
М.Ф.: Кого именно Вы имеете в виду, говоря об армейском командовании?
А.Х.: Это в первую очередь три человека. Первый из них - это Мота Гур (Мордехай Гурбан в 1974-1978 годах - начальник генштаба, в конце 60-х - начале 70-х - военный атташе Израиля в Вашингтоне поддерживал тесные отношения с Пентагоном). Следующие два - это Шимон Перес (в 74-77 годах - министр обороны) и Ицхак Рабин (тогдашний премьер-министр). Именно они стояли за Гуром и одобрили ту бессмысленную и убыточную программу переустройства армии (в 1992 году Гурбан был назначен Рабином на пост заместителя министра обороны, а три года спустя при странных обстоятельствах покончил жизнь самоубийством).
В свете всего вышесказанного неудивительно, что и по окончании Ливанской кампании ЦАХАЛ продолжал представлять опасность нашему государству. В 1985 году армейское командование приняло решение о создании еще одной линии обороны в так называемой "зоне безопасности" на юге Ливана. Она состояла из укрепленных пунктов, объектов связи, техобеспечения и штабов. Их соединяла система коммуникаций (расстояние от границы до самого отдаленного укрепленного пункта достигало около 30 км), обеспечивавших транспортное сообщение колонн ЦАХАЛа, проходивших в том районе раз или два в неделю. Подобная система не отвечала поставленной задаче, поскольку была не в состоянии эффективно обеспечить безопасность северной границы Израиля. Более того, распыляя силы, ЦАХАЛ в Южном Ливане был не в состоянии проявить свою истинную военную мощь. Все это (не без помощи иранских советников) весьма быстро осознали лидеры террористических организаций ливанских шиитов - "Амаля" и "Хизбаллы".
В 1986 году я доказал тогдашнему командующему войсками Северного военного округа Ори Ору, что со всей нашей громоздкой инфраструктурой в каждый отдельный момент мы реально задействуем на юге Ливана в оперативных целях лишь 126 человек. И это, отмечу, из более десяти тысяч военнослужащих, находившихся там. То есть всю гигантскую военно-техническую мощь ЦАХАЛа мы использовали в мизерных размерах в виде этих маленьких укрепленных пунктов и всего лишь в составе 126-и солдат. Таким образом, самая мощная армия региона ставилась в один ряд с иррегулярными партизанскими формированиями "Амаля" и "Хизбаллы".
Заплатив еще в 60-70-х годах огромную цену за ошибку создания "линии Бар-Лева", мы спустя четверть века повторили практически ту же ошибку в Ливане.
В 1986 году я представил командованию Северного военного округа план вывода наших войск из Южного Ливана и создания действительно эффективной системы защиты израильской границы. Однако, как не странно, этот план был отвергнут. Так что "ливанское болото" командование ЦАХАЛа создало собственными же руками.
М.Ф.: Какую именно альтернативу Вы тогда предложили?
А.Х.: ЦАХАЛ - это мобильная армия, основная сила которой заключается в танковых войсках и военно-воздушных силах.
Тогда, в 1986 году, я предложил в первую очередь значительно усилить южноливанскую армию (ЦАДАЛ). В то же время я призвал использовать точечные удары стратегического характера по крупным скоплениям боевиков и важным объектам "Амаля" и "Хизбаллы". Раз в неделю, а позже и два раза в месяц одна-две дивизии ЦАХАЛа должны были вторгаться на территорию Ливана. Находясь там менее суток, они вполне могли бы уничтожить все заранее обозначенные разведкой объекты. Лишь таким образом было возможно полностью задействовать свою мощь. Одновременно я предложил вообще отменить термин "линия обороны" и уделить все внимание непосредственно самой безопасности.
Как я уже говорил, альтернативный план был отклонен. В дальнейшем армейское руководство пошло еще дальше по пути превращения ЦАХАЛа в орудие самоубийства еврейского государства!
Кроме внутренних болезней, ЦАХАЛ уже не по своей вине перенес тяжелейший "инсульт". 25 сентября 1982 года Государство Израиль получило самый мощный удар с момента своего образования. В тот проклятый день вследствие массового убийства ливанских мусульман христианами в Тель-Авиве прошла демонстрация протеста. Ее организаторы использовали внутриливанские разборки с целью вырвать власть у "Ликуда". Однако, не имея широкой поддержки в обществе, они выступили против ливанской кампании, объявив ее войной, противоречившей концепции национальной безопасности. При этом подчеркивалось, что Израиль вправе начинать войну лишь в том случае, если его к этому вынуждают. Это самая отвратительная и мерзкая ложь, нанесшая огромный ущерб нашему государству. Попытки объявить Ливанскую кампанию нелегитимной, поскольку мы могли ее избежать, привели к обескровливанию концепции национальной безопасности. За этим стояли Ицхак Рабин и Шимон Перес. Право Израиля начинать превентивную войну до того времени признавалось большинством израильтян. Таким образом, был нанесен удар не только по концепции государственной безопасности, но и по фундаменту общенационального консенсуса.
Когда я служил в спецназе "Шакед", мы проводили многочисленные операции на территории Египта. Несложно рассчитать расстояние между районом, где велись эти операции, и ближайшим израильским населенным пунктом. Оно составляет не менее 260 км. Наша деятельность, как до войны 1973 года, так и после нее, опиралась на всеобщую народную поддержку. В тот период тезис о "праве выбора" признавался практически всеми. Когда же упомянутые господа отвергли его, они вернули наш народ в концлагеря и гетто. В Варшавском гетто евреи всегда были вынуждены принимать решения под угрозой уничтожения, в связи с отсутствием выбора. Но ведь Государство Израиль и было создано для того, чтобы возвратить нам свободу выбора!
Палестинцы на "территориях" восприняли как слабость неспособность ЦАХАЛа эффективным образом противостоять ливанской угрозе. В 1985 году была создана "зона безопасности", а два года спустя началась интифада. Как и прежде, армейское командование повторило практически все свои прежние ошибки. В период интифады ЦАХАЛ задействовал на "территориях" 3,5-4% из всего личного состава. Таким образом, в каждый отдельный момент палестинцам противостояли не более 800 солдат. И те обычно были разделены на группы по четыре человека. Естественно, что четыре человека против толпы создавали впечатление слабости. Это же в свою очередь не раз вынуждало солдат в целях самозащиты открывать огонь по безоружным. Кстати, та же самая ситуация повторилась уже в октябре прошлого года во время беспорядков израильских арабов.
Люди, отвечающие за безопасность страны, по-прежнему отличаются редчайшей глупостью, граничащей с полной безответственностью.
Действия нашей дурацкой армии не соответствуют никакому здравому смыслу. При этом командование просто игнорирует тот богатейший опыт, который был накоплен в 70-е годы. Напомню, что тогда в секторе Газа палестинский террор был практически полностью искоренен.
Не учитывая имеющийся опыт и уже сделанные ошибки, мы идем от поражения к поражению. Главный виновник - армейское командование. В это тяжело поверить, но ведь с фактами спорить еще тяжелее.
Сегодня никто не станет отвергать, что с некоторых пор процент военных побед ЦАХАЛа все время падает. Когда я говорю, что наша армия превратилась в фактор, угрожающий безопасности государства, я привожу многочисленные примеры. Каждый из них - результат ошибок командования. Все подобные случаи вместе взятые нанесли сильнейший удар по патриотическим чувствам израильтян.
Результатом военных поражений (в частности, в период интифады) явились соглашения Осло. Вспоминая слова Ицхака Рабина о невозможности противостоять интифаде... Подобные высказывания возмутительны... Когда я услышал этого придурка, говорящего, что данная проблема не имеет военного решения...
М.Ф.: Простите, Вы говорите об Ицхаке Рабине?
А.Х.:. Я говорю о его начальнике генштаба (видимо, имеется в виду Эхуд Барак, занимавший эту должность с 1991 по 1995 годы). Оба они одинаковы. Никогда ничего не смыслили в области безопасности. Моя критика в адрес Рабина в данном случае заключается в другом. В любом демократическом государстве премьер-министр, услышав подобное выступление начальника генштаба (который по международному праву является представителем верховной власти на оккупированных территориях), вызвал бы его к себе, а вместе с ним еще парикмахера, портного и такси (кажется, А.Х. имел в виду "воронок"). По крайней мере, его бы уж точно выгнали бы с занимаемой должности. Только в Израиле подобное поведение начальника генштаба воспринимается как норма.
На мой взгляд, не интифада представляет для нас наибольшую опасность. Если в государстве, ежедневно борющемся за свое выживание, главное средство борьбы неисправно - первым делом необходимо его исправить. Без этого мы обречены!
Опубликовано только в НГ-Интернет по соглашению с редакцией Новости-он-лайн (Израиль)
