Александр Харламов В одну из сентябрьских ночей 1983 г. у 6-го причала Рангунского порта в Бирме отстаивался сухогруз "Тонгон", приписанный к северокорейскому порту Чхончжин. С разрешения местных властей на берег была отпущена часть команды. Три моряка на борт не вернулись.
ИСЧЕЗНУВШИЕ МАТРОСЫ
Если бирманская полиция заволновалась, то совсем не из-за судьбы пропавших моряков. Они не могли просто подвыпить и сгинуть в каком-нибудь притоне местного "чайна-тауна". Специальные сотрудники посольства Северной Кореи всегда неотступно сопровождают своих моряков во всех передвижениях, контролируют любой их шаг, а также трату тех нескольких долларов, которые выдаются на руки. Как бы то ни было, бирманцы все поиски и разбирательства отложили, так как первоочередной задачей было выпихнуть северокорейский сухогруз из порта.
События происходили накануне визита в страну южнокорейского президента Чон Ду Хвана. От встречи в верхах ждали кредитов и инвестиций в экономику Бирмы. Любой скандал с северокорейцами мог осложнить обстановку и повлиять на атмосферу визита. Отправив "Тонгон" в плавание и отослав соответствующие рапорты по бюрократическим инстанциям, полицейские успокоились. Никто не мог предположить, что этот, казалось бы, частный инцидент кончится кровавым кошмаром.
В течение недели полиция вяло искала беглецов. Бирманцы полагали, что сгинувшие моряки вполне могли драпануть от своего счастливого отечества в "свободный мир" и укрыться на территории какого-нибудь западного посольства. Такое уже случалось с экипажами судов из стран с тоталитарными режимами
Но, как выяснилось позже, моряков подхватил в районе доков автомобиль советника посольства КНДР в Бирме. В доме советника на улице Инья-роуд в тесной маленькой комнатке они и скрывались больше недели до 7 октября. Туда им доставили прибывшие с дипломатической почтой оружие, боеприпасы, взрывчатку. Целью диверсантов был президент Южной Кореи Чон Ду Хван.
За южнокорейским президентом северные соседи охотились давно. Антидемократический режим Чон Ду Хвана запятнал себя жестокими гонениями на оппозицию, продажностью и коррумпированностью всех своих бюрократических структур. Особую ненависть северных соседей диктатор вызвал к себе после подавления восстания в Кванчжу. Пхеньян сделал ставку на этот мятеж оппозиции, полагая, что восстание перекинется на всю территорию Южной Кореи. В Кванчжу были брошены лучшая агентура, диверсионные группы, направлены основные каналы поставки оружия. Но мятеж жестоко подавили. С этой минуты Чон Ду Хван был приговорен. На него началась настоящая охота.
Первым серьезным покушением на него была попытка группы северокорейских диверсантов, переодетых в форму южнокорейских командос, взять штурмом дворец Чон Ду Хвана в Сеуле. Диверсанты были настолько хорошо подготовлены, что практически вдесятером проломили несколько зон безопасности резиденции, которая охранялась не хуже, чем Белый дом в Вашингтоне. Они уже подбирались к внутренним помещениям, когда к охране прибыло подкрепление. Диверсантов перебили буквально на ступенях президентского дворца.
ПРОНИКНОВЕНИЕ В МАВЗОЛЕЙ
В Рангуне в связи с визитом были приняты все меры безопасности. Кроме местных спецслужб и полиции в отработке маршрутов и встреч Чон Ду Хвана принимали участие около 300 сотрудников южнокорейской службы безопасности. Но диверсанты нашли лазейку.
7 октября в 22.00 двое из них проникли на территорию национальной бирманской святыни - мавзолея Аун Сана, места захоронения героев борьбы за независимость. В мавзолее в каменных саркофагах лежат останки членов первого бирманского правительства во главе с генералом Аун Саном. Все правительство погибло в результате дерзкого, непредсказуемого теракта. Группа головорезов на двух джипах подъехала к зданию резиденции, спокойно прошла внутрь и перестреляла все бирманское руководство.
Сама мысль о возможности проникновения в мавзолей была кощунственной для местных властей. Тем более что он располагался на территории пагоды Шведагон, другой национальной и религиозной святыни, которую никогда не решался тронуть даже ни один из захватчиков и завоевателей Бирмы. Чон Ду Хван, согласно протоколу, должен был посетить мавзолей. Спецслужбы провели профилактический осмотр территории, ограничились удвоением охраны и ограничением числа посетителей в дни визита южнокорейского президента. Но никому не пришло в голову, что что-то может произойти именно здесь
Диверсанты в темноте легко миновали постоянные посты и солдат-сторожей, которые, сняв тяжелые ботинки, мирно дрыхли в своих гамаках. Под крышей у входа в мавзолей террористы заложили две полуметровые цилиндрические мины со взрывчаткой огромной разрушительной силы. На следующий день Чон Ду Хван, по протоколу, должен был поклониться праху героев прямо под этими минами. Такая церемония обычно сопровождается печальными звуками армейского горна. На это и рассчитывали диверсанты. Ориентируясь на звуки горна, они с расстояния около 200 м должны были включить дистанционные взрыватели.
Учли, казалось, все. Кроме того, что Чон Ду Хван имел привычку опаздывать на любое мероприятие на 5-10 минут. Бирманские и южнокорейские министры, дипломаты, военачальники уже выстроились перед входом в мавзолей. Трубач взял пробную ноту, и тотчас раздался взрыв. Он был такой силы, что от нескольких стоящих впереди бирманских и южнокорейских министров осталось только кровавое пятно диаметром около 10 метров. Несколько десятков высокопоставленных деятелей обеих стран были ранены. Фасад мавзолея и часть захоронений были разрушены. Хотя взорвалась всего одна мина - вторую из-за задержки на доли секунды при включении взрывателя отбросило силой взрыва первого заряда. Чон Ду Хван, который был на подъезде к мавзолею, тут же развернул свой кортеж, свернул визит и спешно отбыл в Сеул.
БЕЗ ШАНСОВ НА СПАСЕНИЕ
Всегда спокойные, избегающие любых международных скандалов бирманцы были взбешены. На поимку террористов бросили все силы в том числе армию, в окрестных деревнях для прочесывания местности поднимали население. Диверсанты пытались уйти из города и затеряться в близлежащих джунглях. Какой отход у них был запланирован, так и осталось тайной. Возможно, их ждала подлодка, может быть был расчет на переход через границу в Таиланд. Но скорее всего они были обречены еще до начала операции. Отличаясь внешностью и одеждой, без знания языка диверсанты не имели шансов на спасение. Их взяли с шумом, стрельбой и взрывами: одного - мертвым в какой-то канаве за городом, двоих - сильно искалеченными, в пределах городской черты при попытке уйти по реке. Выяснилось, что гранаты, которыми их снабдили, были оснащены взрывателями мгновенного действия. Пытаясь обороняться, они взрывали сами себя.
После пыток с применением "сыворотки правды" и участием южнокорейских специалистов по допросам один из захваченных сознался, что они заброшены из Северной Кореи - два (один погиб) капитана и майор из особой диверсионной группы службы безопасности КНДР. Снаряжение, захваченное у них, и не взорвавшаяся мина были однотипны с теми, которые уже использовали северокорейские диверсанты в Южной Корее. По некоторым данным, сухогруз "Тонгон" должен был высадить еще одну подобную группу на острове Шри-Ланка, куда намеревался после Бирмы отправиться Чон Ду Хван.
Судебный процесс был подготовлен за два месяца. Террористов подлечили, но все равно они выглядели на процессе ужасно: без рук, с искривленными торсами и шеями они не могли даже кивать или качать головами. Бирманский переводчик на корейский язык нес какую-то ахинею, больше похожую на птичий щебет, что отметили сами южнокорейцы.
Террористов без проволочек приговорили к повешению. Все северокорейское посольство выслали из страны, дипломатические отношения с Северной Кореей прекращены. Что же касается Чон Ду Хвана, то он, как известно, был осужден в своей собственной стране после победы там демократической оппозиции.
В истории XX века этот случай, пожалуй, единственный, когда одна страна проводит теракт против лидера другой страны на территории третьего государства.
