Владимир Антонов  |
| Николай Крошко. Берлин, 1927 год. Фото предоставлено автором |
В начале 1920-х годов многие европейские страны и обосновавшиеся в них различные белогвардейские эмигрантские организации развернули яростную пропагандистскую кампанию против СССР, призывая к его политической и экономической изоляции на международной арене. При этом активно использовалась публикация в средствах массовой информации Запада антисоветских измышлений и фальшивок. Все это наносило заметный ущерб международному престижу СССР, мешало развитию его внешних связей, торгово-экономических отношений. Выявлять на территории иностранных государств антисоветские организации, ведущие подрывную деятельность против нашей страны, было поручено Иностранному отделу Объединенного Государственного политического управления (ОГПУ) при СНК СССР – внешней разведке органов государственной безопасности. Об одной из успешных операций разведчиков того периода и пойдет речь.
«ПИСЬМО ЗИНОВЬЕВА»
На состоявшихся в Великобритании в конце 1923 года парламентских выборах сенсационную победу одержали лейбористы, сформировавшие правительство, которое возглавил Джеймс Рамсей Макдональд. Правда, к власти они пришли лишь благодаря коалиции с либералами, так как не располагали в парламенте большинством. Однако Макдональд и его правительство продержались у власти недолго – всего девять месяцев. Либералы разорвали коалицию и отказали лейбористам в поддержке. На 29 октября 1924 года в стране были назначены новые выборы.
Одержимые идеей реванша, английские консерваторы рвались к власти. Заинтересованные в этом сторонники консерваторов не брезговали никакими средствами. За несколько дней до выборов ведущие английские газеты опубликовали так называемое письмо Коминтерна, подписанное председателем его исполкома Григорием Зиновьевым и адресованное якобы британским коммунистам. Сообщалось, что это письмо-инструкция было обнаружено в чемодане видного английского коммуниста, члена исполкома Коминтерна А. Мак-Мануса. В письме фактически излагался план вооруженного восстания левых на Британских островах. И хотя многие английские политические деятели открыто сомневались в его подлинности, фальшивка сделала свое дело. Лейбористы потеряли 40 мест в парламенте. К власти в Великобритании пришло правительство консерваторов, которое возглавил Стэнли Болдуин. В составе нового правительства оказалось немало сторонников быстрейшего разрыва англо-советских дипломатических отношений.
В конце 1990-х годов английское правительство рассекретило ряд документов, которые наглядно свидетельствовали о том, что «письмо Зиновьева» действительно являлось подделкой, сфабрикованной белоэмигрантским центром в Германии, работавшим на ряд западноевропейских разведок. А начались поиски фабрикантов фальшивок практически сразу же после появления «письма» именно советской внешней разведкой.
В начале 1920-х годов в зарубежной прессе стали появляться «документальные материалы» о зловещих планах ОГПУ и Коминтерна, направленных якобы на потрясение политических и экономических устоев западного мира. Публикации спровоцировали бурю негодования западной общественности и привели в отдельных случаях к тяжким, порой трагическим последствиям: казням болгарских коммунистов, будто бы готовивших по заданию Коминтерна взрыв собора в Софии; налетам немецкой полиции на советское торгпредство в Берлине; захвату английской полицией в Лондоне представительства российского кооперативного общества «Аркос» и последующему разрыву дипломатических отношений с СССР. В рамки этих дезинформационных мероприятий, направленных в первую очередь против СССР, вписывались и «письмо Зиновьева», и потрясшие США публикации о том, что советское правительство якобы подкупило американских сенаторов Бора и Норриса, для того чтобы они выступили за признание Соединенными Штатами Советского Союза.
Документы якобы исходили из Москвы, но советское руководство знало, что это фальшивки, хотя и изготовленные квалифицированно, со знанием дела. Но кем? Где? Разведка получила задание – дать ответ на эти вопросы.
РАЗВЕДЧИК НИКОЛАЙ КРОШКО
Решающая роль в реализации данной операции принадлежала кадровому советскому разведчику, бывшему эмигранту, эсеру-савинковцу, поручику Николаю Николаевичу Крошко. Как же он попал в разведку?
Николай Крошко родился в 1898 году на Тамбовщине в бедной мещанской семье. Несмотря на постоянную нужду, родители стремились дать сыну достойное образование. Гимназию он окончил с серебряной медалью. В 1918 году из оккупированного немцами Киева Крошко выехал на Дон, в армию Деникина. Затем последовало бегство в Польшу, где он сблизился с Савинковым. Одновременно молодой человек обзавелся обширными связями в эмигрантских кругах. Тем не менее очень скоро Крошко разочаровался в эсеровских идеалах и в эмигрантской жизни вообще. Именно тогда Николай Крошко попал в поле зрения одной из прибалтийских резидентур Иностранного отдела ОГПУ. Предложение о сотрудничестве с разведкой молодого советского государства он принял без колебаний, подчеркнув, что «уже давно отделил себя незримой чертой от бывших коллег по белой армии и эмиграции».
Николай Крошко к головой окунулся в напряженную разведывательную работу. Основная его деятельность была связана с берлинской резидентурой ГПУ. Крошко удалось проникнуть в ряд эмигрантских организаций и выяснить подлинную направленность их деятельности и связь с разведками европейских стран. Так, в Берлине в те годы активно действовала белоэмигрантская организация «Братство Белого Креста» (ББК), которой руководил бывший лейтенант царского флота Павлов. Крошко сумел войти в доверие к Павлову и стать его ближайшим помощником. Разобравшись в «кухне» ББК, разведчик наладил противодействие антисоветской деятельности «Братства». Сотрудничая с Павловым в ББК, Крошко завел обширные знакомства среди немцев. В частности, в 1923 году он присутствовал на съезде партии национал-социалистов и организации «Стальной шлем», активно участвовал в дружеских попойках делегатов, чем значительно расширил круг своих связей. Молодой, элегантный поручик оказался вхож и к руководителям Русского общевоинского союза (РОВС) – самой активной и агрессивной организации белоэмигрантов, созданной из офицеров разгромленной врангелевской армии, и к монархическим вождям.
В частности, изучая деятельность русских монархистов, Крошко познакомился и близко сошелся с секретарями великого князя Кирилла Владимировича бароном Медемом и князем Казем-беком. Навещая в Париже своих «друзей» – обедневших аристократов, которые были не прочь выпить за чужой счет, он проник в канцелярию организации и сфотографировал около сотни находившихся в сейфах документов. Там же, в Париже, разведчик собрал обширную информацию о связях эмигрантских организаций с французскими правительственными кругами. Вернувшись в Берлин, Крошко однажды вечером сумел вывезти из военной миссии Деникина–Врангеля в резидентуру два чемодана с документами. Задания Центра и резидентуры Крошко выполнял настолько успешно, что вскоре был зачислен в штат советской разведкипод оперативным псевдонимом Кейт.
КЕЙТ НАЧИНАЕТ ДЕЙСТВОВАТЬ
Однако вернемся к заданию, поставленному советским правительством перед разведкой, – выявить источники антисоветских фальшивок. После тщательных поисков Кейту удалось выйти на первоисточник – обосновавшуюся в Берлине белогвардейскую организацию, именовавшую себя «Братством русской правды» (БРП). Разведчик, работавший с позиций берлинской резидентуры, кропотливо собирал сведения об организации и о ее руководителе. Им оказался многоопытный и опасный враг, в царское время – следователь по особо важным делам, а затем – начальник врангелевской разведки и контрразведки, действительный статский советник Владимир Григорьевич Орлов. О его истинной деятельности, естественно, знал в БРП весьма ограниченный круг лиц. Кейту, обладавшему умом, смелостью и решительностью, удалось проникнуть сначала в саму организацию «, а затем и в окружение Орлова. Здесь сказались и блестящие характеристики, данные Кейту Савинковым и Павловым, и специально установленные дружеские отношения с полковником Кольбергом – приятелем и единомышленником Орлова.
Со временем Орлов стал доверять разведчику и привлекать его к выполнению отдельных поручений. В качестве эмиссара Орлова Кейт даже побывал в СССР, перейдя нелегально советско-финскую границу. Кейт без происшествий прибыл в Москву, подробно доложил в Центре о связях эмигрантских группировок в Хельсинки и Выборге с финской полицией и о том, кто и как готовил и осуществлял его переброску через границу. Перед отправкой в обратный путь Кейта в Центре снабдили «информационными материалами», которые должны были заинтересовать белую эмиграцию и его друзей из западных спецслужб.
Орлов остался очень доволен поездкой Кейта и предложил ему полностью переключиться на работу в БРП. Вскоре Кейт стал у Орлова особо доверенным лицом. Ему удалось выяснить, что помимо финской Орлов сотрудничает с английской, французской и немецкой разведками, а также с политической полицией Берлина. Однако для решения основного задания – получения полной информации относительно «фабрики фальшивок» – разведчику потребовалось еще некоторое время.
Летом 1927 года Орлов по просьбе финских спецслужб предложил Кейту вновь совершить поездку в СССР. Новая нелегальная вылазка оказалась очень успешной. А главное – Орлов наконец полностью доверился Кейту.
Однажды Орлов пригласил Кейта для серьезного разговора.
«Все, что мы с вами делаем, – явки, переходы через границу, сбор информации – это неплохо, но не главное, – подчеркнул Орлов. – Если мы хотим нанести настоящий вред Советам, надо рассорить их со всем миром. У меня для этого есть средства, и я кое-что делаю».
Орлов рассказал Кейту о ранее запущенных фальшивках, а также о новых «проектах», направленных против советских представительств за границей. А затем показал свою «фабрику». Разведчик с удивлением разглядывал обширную картотеку, штампы, печати, дубликаты наиболее злостных фальшивок, образцы подписей, фото- и химическую лаборатории, набор пишущих машинок с разными шрифтами и другие приспособления. Завершилась «экскурсия» предложением Кейту принять участие в работе «фабрики».
Вскоре Орлов познакомил Кейта со своим главным подручным – бывшим сотрудником ВЧК–ОГПУ Яшиным-Сумароковым, проживавшим в Берлине по выданным ему немцами документам на имя Павлуновского, а также с ближайшей помощницей – агентом берлинской полиции Дюмлер.
ЭПИЛОГ
Задание Центра было выполнено. В руках нашей разведки оказались неопровержимые доказательства преступной деятельности Орлова и его «фабрики». Наступило время принимать контрмеры. Некоторые представители Центра предлагали просто разгромить и сжечь «фабрику». Но это только на время приостановило бы ее работу. К тому же все прошлые фальшивки остались бы неразоблаченными.
Резидентура предложила другое решение. Кейт сделал слепки с ключей от квартиры, лаборатории, сейфов и шкафов с документами и изготовил по ним дубликаты. А когда Орлов на некоторое время покинул Берлин, он проник в помещение «фабрики» и изъял копии, черновики и заготовки фальшивых документов, образцы штампов и печатей. Среди изъятых были и заготовки двух фальшивок, за которыми особенно охотился разведчик, – о мнимом подкупе советским правительством американских сенаторов.
Советская разведка по своим каналам довела эти документы до сведения правительства США. Получив убедительные данные о том, как и кем были изготовлены фальшивки, Вашингтон потребовал от Берлина суда над их авторами. К этому требованию присоединилась и Москва.
27 февраля 1929 года Орлов и его подручные – Яшин-Сумароков, Павлуновский, агент полиции Дюмлер и полковник Кольберг – были арестованы немецкой полицией и преданы суду. На суде были разоблачены и другие фальшивки, изготовленные на «фабрике» белогвардейцев. После отбытия наказания все они были высланы из Германии.
Николаю Крошко пришлось тоже срочно покинуть Германию. На пароходе «Герцен» он отбыл на родину. Крошко еще находился в море, когда во многих европейских газетах появились сообщения о «таинственно исчезнувшем поручике» и пропавших из сейфа документах.
По разным причинам роль Николая Крошко в разоблачении Орлова стала известна на Западе и послужила основой для сенсационных публикаций в газетах под броскими заголовками: «Король кремлевских шпионов», «Коллекционер ротозеев», «Человек, который проходит сквозь стену». Он стал знаменит во всем мире, кроме... своей страны, где о его делах долгие годы хранилось полное молчание.
Николай Николаевич Крошко дожил до глубокой старости, до конца своих дней принимая активное участие в воспитании молодых советских разведчиков.
