Сергей Печуров  |
| Уильям Пенни. Фото Национальной библиотеки Лос-Аламоса |
История американо-британского сотрудничества в области военного атома, как и история отношений Вашингтона и Лондона в целом, изобилует примерами теснейшего взаимодействия и порой серьезных размолвок перед лицом, по сути, идентично определяемых угроз национальным интересам обоих государств.
При этом, с другой стороны, при начавшейся примерно в 1942 году реализации в США «Манхэттенского проекта» – начальной программы создания ядерного оружия – американцы воспользовались знаниями и опытом весьма значительного числа британских ученых, которые по тем или иным, в том числе и меркантильным, соображениям согласились включиться в работу.
По прошествии времени достоянием гласности стали факты о том, что президент США Франклин Рузвельт и премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль 19 августа 1943 года в Квебеке (Канада) заключили секретное соглашение о сотрудничестве между властями Соединенных Штатов Америки и Соединенного Королевства, предусматривавшее объединение программ в области военного атома. Об этом, правда, тут же стало известно руководству СССР благодаря активной работе советской разведки, нацеленной на добывание информации в данной области.
В последующем, еще до окончания войны, руководители США и Великобритании не раз возвращались к теме «военного атома», координируя действия специалистов обеих стран. Так, в рамках «Манхэттенского проекта» была проведена работа по осуществлению программы «инвентаризации глобальных запасов и месторождений радиоактивных элементов и установления над ними единого американского контроля» (субпроект «Меррей Хилл Эриа»). Тем самым США планировали ограничить доступ всех стран мира, кроме Великобритании, к мировым запасам урановых руд. Как позже признал первый руководитель проекта генерал Лесли Гровс, эта «задача была реализована почти на 100%».
Усилия британских ученых в области «военного атома», объединенных в специальную аналитическую группу при Оксфордском университете, а затем и в рамках спецлабораторий Кембриджского университета и других научных центров страны, были перенесены за океан, в том числе в Канаду, ближе к США и подальше от грозившей вторжением на Альбион нацистской Германии, но также и Советского Союза, не вызывавшего доверия у англосаксов, хотя формально и считавшегося их союзником. Работы в рамках «Манхэттенского проекта» осуществлялись в условиях строжайшей секретности. Несмотря на большое количество вовлеченных экспертов, лишь единицы знали истинное назначение проекта. Так, вице-президент США Гарри Трумэн о деталях проекта по созданию ядерного оружия узнал только после вступления в должность президента США. Как известно, эти меры оказались напрасными: уже после применения ядерного оружия по японским городам Хиросиме и Нагасаки Вашингтон был повергнут в шок, когда стало известно, что благодаря в том числе утечке информации именно с американских объектов Советский Союз оказался накануне создания своего собственного сверхоружия. В результате принятых, хотя и запоздалых, но весьма решительных мер в США развернулась кампания тотальной шпиономании и антикоммунистической истерии, в ходе которой остракизму были подвергнуты все иностранцы, причастные к ядерному проекту, включая и британских ученых и специалистов. Среди последних, как показало расследование, действительно было немало «двурушников».
ОХЛАЖДЕНИЕ
 |
| Макет первой британской ядерной бомбы «Блю Дэнъюб». Фото 1953 года |
Британцы, почувствовав грядущее «охлаждение» в сфере взаимодействия в ядерной области и, как следствие, возможность утраты Лондоном статуса союзника Вашингтона, связанного с ним «особыми отношениями», попытались подтвердить неизменность позиции обеих стран по данному вопросу. Этому должен был содействовать подготовленный в ноябре 1945 года по инициативе Лондона «Меморандум Андерсона–Гровса», названный по фамилиям британца сэра Джона Андерсона, ответственного за разработку ядерного оружия со стороны Великобритании, и уже упоминавшегося американского генерала Л. Гровса. В данном документе, в частности, отмечалось, что «три правительства, США, Великобритании и Канады, не будут применять ядерное оружие… без предварительных консультаций между собой». Этой «декларацией о намерениях», по существу, документ и ограничился.
Одновременно к концу 1945 года, как реакция на рост общественного интереса к теме, в США были разработаны и начали осуществляться мероприятия по формированию законодательной базы, которая охватила бы все направления исследований в области атомной энергии: от применения в гражданских целях до собственно военного атома. Данные мероприятия проводились по прямому указанию президента Гарри Трумэна, а формально ее возглавил амбициозный сенатор Джеймс О’Брайен Макмагон, назначенный председателем Специального комитета Сената по атомной энергии. К весне 1946 года после долгих дебатов в комитетах Конгресса законопроект был практически готов, одобрен без существенных поправок в обеих палатах и представлен в президентскую администрацию на утверждение. 1 августа 1946 года Трумэн утвердил Закон об атомной энергии, или, как его стали называть, «Закон Макмагона», который вступил в силу 1 января 1947 года.
Примечательно, что в первоначальном проекте данного закона в соответствии с общей американской практикой якобы «безлимитного обмена информацией» имелся раздел 9 «Распространение информации», которым предусматривался относительно свободный доступ к технологиям в ядерной области. Однако по мере продвижения проекта через комиссии и комитеты этот раздел был изъят и заменен новым – «Контроль над информацией», основу которого составили положения о закрытых данных, налагавшие жесткие запреты на ознакомление с информацией по ядерной энергии в целом не только для заинтересованных лиц из числа политиков, журналистов и т.д., но и людей из мира науки, особенно иностранцев. Кстати, целый ряд аналитиков и поныне рассматривают этот шаг законодателей США как «вопиющее попрание свободы слова и доступа к информации», ставшее «нежелательным прецедентом» в американском праве в целом.
Такое развитие событий вызвало негодование первоначально у британских и канадских ученых и специалистов, ранее привлекавшихся американцами для реализации «Манхэттенского проекта», а позже и в правительственных кругах «братских» англосаксонских государств, расценивших действия Вашингтона как «недопустимые в отношениях союзников».
ВЫНУЖДЕННЫЕ МЕРЫ
Впрочем, такое поведение Вашингтона не стало сюрпризом для Лондона, поскольку Черчилль уже в годы войны почувствовал некоторое отчуждение американцев и их попытки отгородиться от британских союзников, особенно на финальной части пути к созданию ядерного оружия. Именно этим объясняются параллельные шаги британцев в те годы в направлении реализации собственного ядерного проекта, хотя и без особого успеха. Новый же британский премьер лейборист Клемент Эттли, осознавая неизбежность вынужденного самостоятельного пути Британии в деле создания ядерного оружия, 29 августа 1945 года без лишней шумихи сформировал при своем кабинете так называемый подкомитет GEN-75, позже известный как «комитет атомной бомбы». Одновременно с нарастающей самоизоляцией американцев в деле развития
 |
| Операция «Ураган» – первое ядерное испытание, проведенное Лондоном в 1952 году. Фото с сайта www.awm.gov.au |
национальной ядерной программы британцы также стали принимать дальнейшие меры в направлении реализации их собственного ядерного проекта.
Так, в октябре 1946 года премьер-министр Эттли провел в рамках кабинета закрытое совещание с целью обсуждения вопроса о возможности и целесообразности строительства предприятия по обогащению урана. Однако участники дискуссии сделали вывод о «нереализуемости проекта вследствие его чрезвычайной дороговизны». При этом опоздавший на совещание министр иностранных дел Эрнст Бевин взял слово и своей эмоциональной речью вдохновил кабинет на принятие позитивного решения. Характерно, что свой монолог Бевин закончил безапелляционной фразой: «Мы должны водрузить этот чертов Юнион Джек (то есть британский флаг. – С.П.) на данное предприятие!»
Несмотря на то, что британские ученые довольно интенсивно работали с американцами над «Манхэттенским проектом» и профессионально разбирались в областях программы, к которым были допущены, в целом реализация проекта в деталях была им недоступна. В этом и состояли основные трудности на первом этапе создания Великобританией собственной ядерной программы.
Осенью 1946 года британское руководство поручило известному ученому-физику Уильяму Пенни, специализировавшемуся на вопросах гидродинамики и принимавшему непосредственное участие в «Манхэттенском проекте», а также анализе результатов бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, подготовить доклад для правительства его величества о направлениях развития национальной ядерной программы Соединенного Королевства. По результатам доклада 8 января 1947 года, который состоялся на закрытом заседании британского кабинета, Пенни был назначен куратором программы создания национального ядерного оружия.
Эта программа формально осуществлялась под контролем специально созданного Агентства по исследованиям в области ядерной энергии, которое в 1954 году было переименовано в Агентство ядерной энергии Великобритании – UKAEA. Под эгидой данной организации за короткий период были созданы и введены в строй ряд подконтрольных ему проектов: на бывшем аэродроме Харвелл в Беркшире; на бывшем королевском предприятии артиллерийского вооружения «Рисли» в Чешире и многие другие. Первый ядерный реактор Великобритании вышел на критическую мощность в Харвелле уже в 1947 году. Несколько позже в рамках агентства было сформировано специальное военное управление, которое в 1970 году было переподчинено Министерству обороны Великобритании.
В целом проект по созданию британского ядерного оружия, известный как «Исследования взрывов большой мощности», начал реализовываться в Форт-Хэлстиде, а с 1950 года – в Олдермастоне, в Беркшире. При этом британский премьер Эттли позже с некоторой долей злорадства отмечал: «Мы должны были продемонстрировать наше видение проблемы Америке. Мы не могли позволить себе оказаться полностью в руках американцев, тем более что их позиция в тот период не была до конца ясна. Нам приходилось иметь в виду, что всегда есть вероятность их ухода в тень и наступления новой эры изоляционизма».
Резкое усиление международной напряженности в конце 40-х годов прошлого века, казалось бы, повернуло руководство США и Великобритании лицом друг другу и заставило экстренно искать пути и средства «достойного отпора», как подчеркивали по обе стороны Атлантики, «коммунистической экспансии». И как результат, кроме создания коалиционных структур в виде НАТО, принятия совместных программ разработки обычных вооружений и т.д. и т.п. «смягчившийся» Вашингтон начал реагировать на просьбы британцев и оказывать «посильную» помощь своим англосаксонским союзникам в области военного атома. Однако это продолжалось недолго. Арест в начале 1950 года Клауса Фукса – британца с немецкими корнями, работавшего в Харвелле на весьма высоком посту и обвиненного в шпионаже в пользу СССР, а также другие свидетельства различных «предательств» вновь отбросили отношения США и Великобритании на исходные позиции. В результате доступ британцам к так интересующей их информации в области разработки ядерного оружия был закрыт.
НЕЗАВИСИМОЕ РАЗВИТИЕ
Сменявшие друг друга британские кабинеты Клемента Эттли (1945–1951), Уинстона Черчилля (1951–1955) и Энтони Идена (1955–1957) были вынуждены прилагать неординарные усилия для форсированного развития национальной ядерной программы, не скупясь на средства.
Не так быстро, как планировалось, но усилия британцев в конце концов увенчались успехом. В ходе операции «Харрикейн» 2 октября 1952 года на островах Монте-Белло (Индийский океан) были проведены первые испытания Британией своего ядерного оружия, что привело к принятию на вооружение Королевских ВВС в ноябре 1953 года атомной бомбы свободного падения «Блю Дэнъюб». Обладая мощностью в 10–12 кт, она была аналогом американских авиабомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки. На следующий год на основе того же ядерного устройства британцами были изготовлены и направлены в войска, развернутые в Западной Германии, ядерные мины-фугасы, первые из которых получили наименование «Браун Банни», а затем модернизированные «Блю Банни» и, наконец, «Блю Пикок». Позже в соответствии с навязанным американцами своим союзникам по НАТО решением об «унификации средств поражения для коалиционных СВ» британские фугасы были выведены из Германии. При необходимости предполагалось обеспечение Британской Рейнской армии американскими ядерными минами с арсеналов янки в Европе, впрочем, как и контингенты других войск европейских союзников США. Одновременно с сухопутными фугасами британцы разработали и морские ядерные мины на основе того же устройства, что было применено для авиационной бомбы «Блю Дэнъюб». Морские мины, которые получили наименование «Кадджел» и доставлялись в районы предназначения специально оборудованными подводными лодками, оказались малоэффективными, да к тому же, как писала британская пресса, «неджентльменским средством ведения войны», в связи с чем они и были вскоре сняты с вооружения.
После того как США в октябре 1952 года произвели подрыв термоядерного устройства, а СССР в августе следующего года испытал собственную термоядерную бомбу, британский премьер-министр Уинстон Черчилль инициировал рассмотрение вопроса, а затем и принятие решения (27 июля 1954 года) о создании Лондоном аналогичного оружия. Парламент практически не возражал против такого шага кабинета. В связи с этим в редакционной статье «Манчестер Гардиан» подчеркивалось, что «правительство поступило абсолютно правильно, когда решило таким образом усилить сдерживание, особенно в условиях отсутствия тесного партнерства с США».
Одновременно в прессе подвергли критике британское руководство за то, что оно делает ставки на бомбардировщики в качестве носителей ядерного оружия, а не на ракеты. Кроме этого, в политических кругах Лондона на повестку дня была вынесена дискуссия относительно того, что, делая акцент на развитие национальных ядерных сил, правительство должно экономить финансы, выделяемые на обычные, то есть конвенциальные, вооружения. Существовала и активно обсуждалась и такая точка зрения: мол, в целях экономии следовало бы не тратить ресурсы на разработку «национальных» ядерных и тем более термоядерных вооружений, а целиком положиться на американский «ядерный зонтик». Однако эта идея не нашла поддержки у амбициозного британского военно-политического руководства, продолжавшего тешить себя надеждами на восстановление статуса Великобритании как равной Америке супердержавы и полноценного союзника США.
Первый прототип британского боевого термоядерного устройства под кодовым названием «Шорт Грэнейт» был взорван 15 мая 1957 года на острове Рождества (Тихий океан) в рамках операции «Грэппл» и имел мощность в 300 килотонн тринитротолуола. До конца года было проведено еще несколько успешных тестирований. Заключительные испытания были назначены на 1958 год, в ходе которых планировалось подорвать полностью готовое к оснащению боеприпасами изделие, хотя этого не произошло. Тем не менее Британия формально стала обладать статусом термоядерной державы. Разработка британцами собственной термоядерной бомбы завершила, как подчеркивают исследователи, «независимую фазу британской ядерной истории».
И ВНОВЬ СОТРУДНИЧЕСТВО
4 октября 1957 года Советский Союз осуществил запуск первого искусственного спутника Земли, продемонстрировав всему миру свои научно-технические достижения, а также, что особенно встревожило Вашингтон, утрату США их геостратегической неуязвимости в случае глобального военного конфликта. Американское военно-политическое руководство в спешном порядке было вынуждено пересмотреть свои стратегические планы военных приготовлений, сделав акцент на широкое вовлечение в них наиболее преданных союзников, в числе первых из которых вновь оказалась Великобритания.
Среди целого ряда двусторонних и многосторонних договоров в первую очередь подлежало пересмотру «Соглашение о сотрудничестве в области информации по атомной тематике для взаимных целей обороны» от 1955 года, которое рассматривалось британцами как «ущербное» и «малоэффективное». В качестве альтернативы было разработано и принято в 1958 году новое «Соглашение между США и Соединенным Королевством о взаимной обороне», касавшееся беспрецедентного расширения и углубления сотрудничества между двумя странами, в том числе и в сфере военного атома. Соглашение являлось бессрочным с условием его продления каждые 10 лет.
В частности, данным документом предусматривались следующие действия: обмен информацией с целью модернизации конструкций ядерного оружия; разработка планов защиты от ОМП; подготовка кадров в области применения ОМП и защиты от него; обмен информацией о противнике; совместная разработка систем доставки ядерного оружия; сотрудничество в области разработки и проектирования реакторов военного назначения; обмен расщепляющимися материалами; взаимное предоставление полигонов для испытаний ядерного оружия и многое другое.
Американцы также передали британцам информацию по термоядерному изделию, известному как W28. После небольших доработок оно стало производиться в Великобритании под названием «Ред Сноу». Это устройство было положено в основу для разработки головной части британской ракеты «Блю Стил» класса «воздух–земля», предназначенной для вооружения стратегических бомбардировщиков «Вулкан» В.2 и «Виктор» В.2.
КОРРЕКЦИЯ В «СДЕРЖИВАНИИ»
Уничтожение 1 мая 1960 года советскими средствами ПВО американского самолета-разведчика У-2 над Уралом продемонстрировало уязвимость авиации как средства доставки ядерного оружия. В том же месяце премьер Великобритании Гарольд Макмиллан договорился с президентом США Дуайтом Эйзенхауэром о поставках в Британию более совершенных американских ракет класса «воздух–земля» AGM-48 «Скайболт» для оснащения ими британских стратегических бомбардировщиков. Дальность поражения цели этими ракетами, составлявшая около 2 тыс. км, позволяла бомбардировщикам не заходить в зону действия ПВО противника. Британцы оперативно провели работы по дооборудованию своих бомбардировщиков для установки на них американских ракет и модернизировали боеголовку W47 под свою версию RE.179.
В конце 50-х – начале 60-х годов Вашингтон постоянно выражал озабоченность относительно колебаний Лондона в выборе им приоритетов в военном строительстве и разъяснял своим британским союзникам, что «ядерная мощь отнюдь не исключает необходимости нести существенное бремя затрат на обычную оборону». Эти соображения американцев подтверждались разработанной ими и принятой при президенте Джоне Кеннеди в качестве официальной «Стратегии гибкого реагирования», предусматривавшей применение в начале конфликта только обычного оружия. В начале 60-х годов Вашингтон четко определил и навязал своим европейским союзникам идею о необходимости «рационального интегрирования» как обычных, так и ядерных сил, с чем в Лондоне соглашались без энтузиазма, осознавая, что такая интеграция приведет к утрате им статуса «независимой ядерной державы». С 1967 года «Стратегия гибкого реагирования» стала официальной и в блоке НАТО.
ПРОБЛЕМЫ
Между тем в начале 1962 года американцами принимается решение о закрытии проекта «Скайболт», что было вызвано соображениями, озвученными американским министром обороны Робертом Макнамарой насчет того, что данный путь развития ядерного оружия, как и ядерные бомбы свободного падения, – тупиковый. Необходимо якобы развивать ядерные возможности за счет разработки нового поколения стратегических управляемых средств доставки максимальной дальности. К тому же американцы были озабочены «независимым» статусом британских ядерных сил, резонно полагая, что в случае обострения отношений Лондона с каким-либо субъектом международных отношений и бесконтрольного сползания к крупномасштабному конфликту Вашингтон, как союзник, может быть автоматически поставлен перед фактом применения ядерного оружия, даже если это не будет отвечать его национальным интересам. Видимо, на такие размышления американцев натолкнули события Суэцкого кризиса 1956 года, когда Лондон начал действовать без оглядки на «старшего брата» из-за океана. В этой связи для Вашингтона было бы предпочтительным такое оснащение ядерным оружием своих союзников-британцев, при котором нельзя избежать последнего слова за Белым домом.
Аннулирование проекта «Скайболт» вызвало в британском парламенте бурю протестов, поскольку парламентарии понимали, куда клонит Дядя Сэм. В ходе консультаций премьер Макмиллан твердо заявил, что Британия любой ценой останется независимой в ядерном сдерживании. Дальнейшие интенсивные двусторонние контакты привели, как тогда посчитали, «к компромиссу».
В соответствии с достигнутыми в ходе трехдневных переговоров президента Кеннеди и премьера Макмиллана в Нассау (Багамские острова) в середине декабря 1962 года решениями США обязались продать Великобритании баллистические ракеты морского базирования «Поларис» для установки их на атомных подводных лодках британской постройки типа «Резолюшн». Ключевым моментом соглашения было то, что Британия будет разрабатывать собственные боеголовки для ракет, хотя многих британских политиков беспокоила вероятность потери «национального ядерного производства» и соответственно возможности создания боеголовок своими силами в будущем. И, видимо, не зря. В ходе дальнейших уточнений стороны договорились о том, что было бы «рациональным» для британцев «адаптировать для себя» имевшиеся к тому времени наработки по ракетам «Скайболт», в частности по американской головной части W59.
Помимо этого в соответствии с договоренностями Вашингтон получил право разместить на британской территории свои ракеты «Тор», создать базу для подводных лодок в Холи-Лох (Шотландия) и пользоваться британскими базами, расположенными в различных регионах мира (например, на Мальте, Бахрейне, в Сингапуре, Австралии).
НОВОЕ СЛОВО В КОНЦЕПЦИИ СДЕРЖИВАНИЯ
Сделав ставку на стратегическое ядерное оружие морского базирования и «добровольно» отказавшись от воздушного компонента сдерживания, британцы фактически оказались в зависимости от США. Но американцы не остановились на этом. Президент Кеннеди пытался вытянуть у британского премьера Макмиллана обещание всерьез подойти к обсуждению предложенного проекта «многосторонних ядерных сил НАТО», которые фактически оказались бы под контролем Вашингтона. Но американской администрации для продвижения этой идеи необходимо было также заручиться поддержкой другой европейской ядерной державы – Франции (член «ядерного клуба» с 1960 года), президент которой Шарль де Голль, известный своим американофобством, сразу отказался даже обсуждать варианты реализации «мертворожденной идеи», попутно обвинив Лондон в «подыгрывании Вашингтону, преследующему лишь цель усиления своего доминирования». Американский проект повис в воздухе.
После убийства президента Кеннеди в ноябре 1963 года его преемник Линдон Джонсон возродил идею об этих силах, но уже в виде плана создания надводного флота, оснащенного американскими «Поларисами» и укомплектованного многонациональными экипажами. Причем опять же под неформальным контролем американцев. На этот раз озабоченный «мнимой ядерной независимостью» Великобритании, новый премьер-министр Гарольд Вильсон высказал опасения относительно «нежелательного для всех» неминуемого участия в этих силах германцев.
В качестве альтернативы британцами было предложено сформировать «объединенные атлантические ядерные силы», включающие американские и британские подводные лодки с ядерными ракетами на борту, которые будут «свободно привязаны» к НАТО. Причем если Франция согласится участвовать в реализации этого проекта, правительства всех трех государств якобы будут обладать правом вето на любое использование данных сил «в целом или по частям».
Однако было одно «но», причем принципиальное. В соответствии с американо-британским соглашением от 1958 года Лондон не имел права делиться с третьей стороной (в данном случае имелась в виду Франция) какой-либо информацией в ядерной области. Даже при согласии на это американской администрации по тем или иным конъюнктурным соображениям разрешение на передачу информации было бы с большой вероятностью заблокировано в Объединенной комиссии по атомной энергии и в Конгрессе, бдительно заботившихся о единоличном американском лидерстве в ядерном сдерживании. Без этого идея об «объединенных ядерных силах союзников» выглядела малореализуемой.
Таким образом, Великобритании удалось сохранить свой статус «независимой ядерной державы», хотя она и оставалась привязанной к вопросам применения ядерного оружия через Группу ядерного планирования НАТО, а также, что тщательно скрывалось, и к сугубо американскому ядерному планированию посредством включения в постоянно обновляемый оперативный план поражения стратегических целей, ранее известный под аббревиатурой СИОП.
комментарии(0)