0
8450
Газета Спецслужбы Интернет-версия

22.05.2020 00:01:00

Холодная война и противостояние разведок

Необходимость спецслужб в современном мире не подлежит сомнению

Юрий Юрьев

Об авторе: Юрий Васильевич Юрьев – ветеран ВС РФ.

Тэги: холодная война, сша, разведка, цру


17-15-1350.jpg
Заместитель директора центральной разведки
Вернон Уолтерс: сегодня решения приходится
принимать в более высоком темпе, чем
раньше.  Фото с сайта www.ni-u.edu
Для США конец холодной войны означал ликвидацию ключевого компонента ЦРУ – Управления по СССР и Восточной Европе, которое заменила Центральная Евроазиатская оперативная группа, позднее названная Центральным Евроазиатским управлением. Однако их кое-как заполненные сотрудниками резидентуры в регионах типа Туркмении или Узбекистана представляли слабый интерес для начальства в штаб-квартире ЦРУ.

На фронте интеллектуальной борьбы ЦРУ прекратило тайную финансовую поддержку журналов, академических изданий, книг и видео, которые выпускались осевшими в Западной Европе выходцами из Советского блока. Задуманная в самом начале холодной войны программа со временем становилась все совершенней, особенно в мастерстве нелегального провоза миниатюрных копий Библии, «Архипелага ГУЛАГ» Александра Солженицына и других запрещенных работ в страны за железным занавесом. Прямое финансирование ЦРУ радиостанций Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода» закончилось еще в 1971 году и осуществлялось по каналам, определенным Конгрессом США. После 1989 года по просьбе Вацлава Гавела и других видных деятелей Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода» для «помощи в переходный период» открыли местные бюро в своем регионе вещания. Как сказал по этому поводу чешский президент Гавел, «нам нужен ваш профессионализм и ваше умение видеть события из широкой перспективы».

Посчитав, что в период сразу после окончания холодной войны прямые угрозы для США значительно уменьшились, ЦРУ инициировало ускоренную программу снятия грифа секретности с документов прошлых лет. Тем не менее сенатору Дэниэлу Мойнихему пришлось оказать давление на чиновников в правительстве страны, чтобы те не препятствовали публикации почти 3000 расшифрованных сообщений по проекту «Венона».

Напомним, что разведслужба войск связи Сухопутных войск США (позднее она переросла в Агентство национальной безопасности) с 1943 года перехватывала радиограммы советской дипломатической переписки. Понадобилось три года, чтобы получить читаемый текст радиограмм, и произошло это только из-за того, что советские шифровальщики стали почему-то многократно использовать в принципе не поддающиеся взламыванию одноразовые шифровальные блокноты. Американцы с изумлением увидели, что почти половина переписки посвящена не дипломатическим, а шпионским делам.

Советское проникновение в практически каждое более-менее важное военное или дипломатическое учреждение американского правительства стало фактом, подтвержденным документально. Почти 350 человек, иммигрантов и граждан США, имели тайные связи с советской разведкой, имена почти половины из них удалось узнать, другая половина стала известна по их псевдонимам. Имена более сотни агентов, осевших в других странах Запада, также стали известны (Великобритания присоединилась к проекту «Венона» в конце 1940-х годов). Широкая публика никогда не знала о проекте «Венона», пока в 1995 году ФБР, ЦРУ и АНБ не рассказали о нем в совместном заявлении.

Это был тщательно охраняемый секрет американского правительства, даже президента Трумэна знакомили только с содержанием сообщений, но не раскрывали их источника. ЦРУ было в неведении относительно «Веноны» до 1952 года. Некоторые историки полагают, что холодная война могла развиваться совершенно другим путем, будь «Венона» более известна в свое время, а американский обыватель имел бы более четкое представление о советской угрозе. Проект «Венона» мог повлиять и на судебные процессы над подозреваемыми, включая суд над супругами Розенбергами, представив им решающие свидетельства вины. В реальности же только 15% советских агентов, опознанных по этому проекту, подверглись судебному преследованию, в основном из-за того, что американские спецслужбы опасались скомпрометировать проект в случае предоставления доказательств в открытом суде.

Для текущего времени основной вопрос заключался в том, как США могут адаптироваться к новой эпохе. На церемонии вступления в должность нового директора Центральной разведки Роберта Гейтса в ноябре 1991 года в Лэнгли президент Джордж Буш заявил, что разведывательное сообщество должно измениться «так же быстро и глубоко, как изменился сам мир». Отражая фундаментальный поворот в советско-американских отношениях, Гейтс стал первым директором ЦРУ, который приехал в Москву и побывал в штаб-квартире СВР в Ясеневе. Первый профессиональный аналитик, возглавивший ЦРУ, противник излишней бюрократизации как аналитического, так и оперативного направлений, Гейтс быстро начал программу реформ, создав более дюжины оперативных групп широкого профиля, в которые вошли как сотрудники ЦРУ, так и потребители информации. Они едва успели подготовить свои первые отчеты, как президентские выборы 1992 года положили конец администрации Буша и короткому пребыванию Гейтса на посту Директора центральной разведки.

Для разведки наступил период дрейфа. Проводимые реформы носили специальный характер, в них отсутствовали срочность и широкое стратегическое видение. Новый президент Билл Клинтон мало интересовался разведкой и международными делами, он вскоре отменил ежедневный устный доклад по разведке и общался с новым Директором центральной разведки Джеймсом Вулси исключительно на расстоянии. Несмотря на усилия по привлечению внимания общественности к реальной работе ЦРУ, Вулси стал жертвой скандала с Олдричем Эймсом, долгие годы работавшим на Россию. Его преемник Джон Дейч потребовал и получил статус члена правительства, однако он преуспел еще меньше, и покинул свой пост в 1996 году. Тогдашняя обстановка требовала глубокого изучения и решения новых задач типа борьбы с террористическими группами или предотвращения расползания ядерного оружия. В этой связи действия Дейча вызывали насмешку, поскольку он считал, что вербовка кандидата-иностранца не может состояться, до тех пор пока старшие начальники не одобрят годность кандидатуры в ракурсе прав человека и непричастности к любым уголовным нарушениям. Кроме того, Дейча обвинили в небрежном обращении с информацией о национальной безопасности, хранившейся в его домашнем компьютере.

Помимо быстрой круговерти на самом верху – пять директоров ЦРУ за девять лет – произошло и значительное сокращение численности личного состава, примерно на 25%, от пикового значения приблизительно в 22 тыс. сотрудников в годы президента Рейгана. Серьезно пострадала тайная служба, поскольку много офицеров среднего звена, не видя особых возможностей для служебного роста, предпочли уволиться.

В 1992 году ЦРУ было вынуждено заниматься и проблемами своих сотрудников оперативного управления женского пола, которые за свои достижения по службе не получали того же признания, приходившегося за аналогичные успехи их коллег-мужчин. Руководство ЦРУ к 1995 году урегулировало этот вопрос, что никоим образом не положило конец спорам относительно дискриминации по половому признаку и сексуальным домогательствам.

Критике со стороны подвергалась и входившая в моду в ЦРУ практика «уклонения от риска». В тайной службе, к примеру, отношения между штабными офицерами и офицерами в поле изменились в пользу первых, оставив вторых со значительно сокращенными полномочиями. Как сетовал один офицер-оперативник, «операции, имеющие смысл в поле, т.е. там, где потенциальная выгода перевешивает риск, не имеют смысла в Вашингтоне. Штаб решил говорить первое и последнее слово в операциях».

Это десятилетие дрейфа привело к нежданному концу, вызванному внезапными атаками террористов 11 сентября 2001 года. В телевизионном интервью вскоре после трагедии вице-президент Дик Чейни подчеркнул необходимость «твердых разведывательных программ… чтобы работать с темной стороной. Мы должны тратить время в теневых уголках мира разведки. Многое, что требуется сделать, будет сделано спокойно, без каких-то разговоров, с использованием источников и методов, которые имеются у наших спецслужб». Когда под давлением возникших обстоятельств ЦРУ стало заново обозначать приоритеты, в Лэнгли можно было ощутить сильную волну ностальгии по холодной войне. На прошедших ранее в Сенате слушаниях Джеймс Вулси суммировал эти настроения: «Мы уничтожили большого дракона. А сейчас мы живем в джунглях, кишащих немыслимым разнообразием ядовитых змей. Во многих отношениях за драконом было легче следить». Несколько влиятельных политологов высказались в таком же духе. Биполярный мир с центрами в Вашингтоне и Москве, говорили они, обладал необычайной степенью стабильности и предсказуемости, делая его гораздо более управляемым, чем устрашающая смесь террористических групп и не идущих на компромиссы государств, что сменила его.

С таким мнением можно поспорить, поскольку оно не учитывает многие примечательные характеристики холодной войны. Известно, что тысячи ракет были нацелены на каждого из противников, зачастую в повышенной готовности и всегда с угрозой человеческой ошибки. Стоимость этих вооружений достигала умопомрачительных сумм – более 2 трлн долл. только для американцев.

Конфликт двух несовместимых идеологий в то же время затрагивал самые отдаленные уголки третьего мира, и конечный исход в пользу Запада не был гарантирован. В 1970-х годах по обеим сторонам конфликта росло убеждение в том, что Советы и их союзники, проявляя всевозрастающую уверенность, находятся на подъеме, в то время как Запад поставлен в положение военного и психологического отступления. Видный французский журналист и аналитик Жан-Франсуа Ревель в свое время задавался вопросом: могут ли западные демократии сами по себе создать эффективную защиту от тех, кто стремится к их уничтожению?

Стратегическая разведка помогла обоим противникам в уяснении реальной силы каждой из сторон, позволив отслеживать ядерные ударные силы друг друга и сводя к минимуму неясности и ошибки. Она служила и стабилизирующим фактором в дипломатических переговорах и договорах по контролю над вооружениями.

Споры относительно нужного объема и способов ведения разведки в мирное время неизбежны, однако, как высказался заместитель Директора центральной разведки Вернон Уолтерс, «сжатые расстояния и фактор времени вынуждают принимать решения в гораздо более быстром темпе, чем это было раньше». Такие решения зачастую гораздо сложнее, они более далеко идущие по своим последствиям, что требует максимального объема информации. Поэтому настоятельная необходимость разведки в сегодняшнем мире, полном конфликтов и интриг, даже не подлежит обсуждению. 


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


НАТО собирается развернуть над Украиной зонтик ПВО

НАТО собирается развернуть над Украиной зонтик ПВО

Владимир Мухин

Париж переоборудует истребители F-16 для ударов управляемыми авиабомбами

0
1068
Уроки спецоперации побуждают КНР и США обновлять арсеналы

Уроки спецоперации побуждают КНР и США обновлять арсеналы

Владимир Скосырев

Китай готовится к войне за Тайвань

0
754
Эрдоган готов утолить снарядный голод США

Эрдоган готов утолить снарядный голод США

Игорь Субботин

Поставки боеприпасов стали мостом между Вашингтоном и Анкарой

0
785
Трамп не может выйти за пределы своего "электорального гетто"

Трамп не может выйти за пределы своего "электорального гетто"

Геннадий Петров

Судя по данным соцопросов марта, Байден сохраняет неплохие шансы на переизбрание

0
798

Другие новости