Михаил Болтунов
Бойцы Республиканской армии во время битвы при Ируне.
Фото с сайта www.bibliotecavirtual.defensa.gob.es
Порой от частного и даже узкого вопроса зависит судьба целой военной компании. Пример тому – война в Испании.
В советское время об испанских событиях писалось немало. Не будь интербригад, воинов-добровольцев из 60 стран мира и советской военной помощи, фашисты задушили бы республиканцев в одночасье. Но Испания получила от СССР 648 самолетов, 347 танков, а также орудия, минометы, пулеметы, боеприпасы и т.п.
Армаду боевой техники, десятки тонн военного снаряжения переправляли за 3 тыс. км в Испанию в основном морским путем. Но на морских маршрутах разбойничали фашистские корабли.
Без связи кораблям нельзя выходить в море. Невозможно проследить их путь, передать или принять сигнал опасности, узнать о результатах прибытия в порт назначения. Но в ту пору ни советские, ни испанские суда не имели нужной радиоаппаратуры.
Продумали многое: и маскировку судов, и наиболее безопасные маршруты движения. Но, не решив проблему связи, нечего было думать об экспедиции. От этого зависела судьба всей советской помощи, а значит, и судьба Испании.
«ВОЛНА ГУЛЯЕТ»
Наркомат связи и Наркомат ВМФ не смогли решить проблему. И тогда разведуправление Генерального штаба, которым руководил Семен Урицкий, получило беспрецедентную задачу: обеспечить прямую радиосвязь с морским транспортом, направляемым в испанские порты.
Были и еще две задачи – наладить связь между штабами военных советников в Испании и связь этих штабов с радиоузлами в Москве и Ленинграде.
Никто в мире ничего подобного не делал. И, думаю, вряд ли бы сделал в тех условиях. До Испании 3,5 тыс. км. Предстояло разработать такую приемопередающую аппаратуру, которая могла бы работать в море, когда антенна качается и радиоволна «гуляет». А значит, прием ее крайне затруднен.
Для создания такой аппаратуры нужна техническая база. Она тоже отсутствовала. Однако отступать было некуда. Вот что вспоминал старейший сотрудник службы спецрадиосвязи ГРУ полковник в отставке Олег Туторский:
«Всего по Средиземному морю из СССР в Испанию с октября 1936 года по август 1937 года прошло 40 судов с оружием, обеспеченных нашей связью. Все суда условно обозначались латинской буквой Y и имели соответствующие номера. Радисты, находясь в Севастополе, связывались с Центром. Корабли завершали погрузку, в том числе и пассажиров, и отправлялись в Испанию.
Первыми «игреками» были советские суда: «Комсомол» (Y-2), «Старый большевик» (Y-3), «Курск» (Y-8). Потом пошли испанские пароходы: «Кабо-де-Сан-Агустин», «Магальянес»... Некоторые совершили по два-три рейса.
Работа с первыми «игреками» проходила особенно мучительно. На них стояла аппаратура, разработанная и созданная в институте ГРУ. Под руководством военинженера 3 ранга Разговорова построили серию передатчиков с питанием от сети или от аккумуляторов. Добиваясь получения максимальной мощности, теряли в устойчивости частоты и режима работы. Передатчик абсолютно не выносил качки антенны...
Несмотря на сильный сигнал, принимать радиограммы было почти невозможно. К передатчику придавался приемник прямого усиления, также производства института. Его построили под руководством инженера Баканчева. Он работал, пожалуй, хуже передатчиков».
Таков был первый опыт – к сожалению, неудачный. Хотя разработчики аппаратуры горячо отстаивали свое детище и ссылались на низкую квалификацию радистов.
Радисты и впрямь были слабые, но это не оправдывало конструкторов.
«НАСТОЯЩИЙ СОВРЕМЕННЫЙ ПЕРЕДАТЧИК»
В феврале 1937 года в Севастополь был направлен опытный радист Олег Туторский. В порту стояли под погрузкой очередные «игреки».
Туторский продолжает рассказ: «На кораблях мы установили радиостанции с максимальной тщательностью, сделали хорошие антенны, зарядили аккумуляторы, отрегулировали связь. В результате на неподвижно стоящем судне передатчики работали более или менее приемлемо.
Когда я возвратился в Москву, то сразу прибежал на приемный центр послушать, как работают ушедшие в поход «игреки». К сожалению, частота «плакала», тон завывающий.
Мне пришлось выступить перед высокой комиссией и доложить о результатах командировки. Вывод был один: надо разработать и построить настоящий, современный передатчик».
После заседания комиссии Туторскому так и сказали: вот ты и построишь этот передатчик». В помощь ему дали радиста Долгова, двух монтажников, конструктора и механика. Общее руководство осуществлял Борис Асеев.
Через две бессонные недели группа Туторского представила новый передатчик. Но он был признан слишком сложным технически: три каскада, четыре лампы, питание. Руководство службы решило доработать его.
Вскоре родился усовершенствованный передатчик. Он оказался компактнее и проще в производстве. Эти радиостанции и стали устанавливать на «игреках».
Позже, после модернизации, передатчик ГРУ выпускался серийно и успешно работал на фронтовых радиоузлах во время Великой Отечественной.
ПРОПАВШИЙ ТРАНСПОРТ
Но оборудовать суда радиоаппаратурой – это было еще полдела. Требовалось создать мощные радиоузлы в Москве и в Картахене – главной базе республиканского флота.
Решение этой задачи было под силу советским военным специалистам. Но для организации радиоузла в Москве требовалось время. А его-то как раз и не было.
И тогда нашли решение: использовать радиостанцию отдельного радиодивизиона Наркомата обороны, не дожидаясь постройки радиоузла.
Так внешне буднично была решена важнейшая государственная задача. Это сегодня поручение «обеспечить бесперебойной связью» звучит просто и привычно, а тогда потеря связи могла стоить сотен жизней, принести огромный материальный ущерб.
В подтверждение приведу пример. К счастью, он оказался единственным за все время морских переходов из СССР в Испанию.
Вот что пишет в своей книге «Позывные Москвы» бывший начальник спецрадиосвязи ГРУ генерал-майор Иван Артемьев:
«31 мая 1937 года из Севастополя был отправлен испанский пароход «Альденоа» (под условным шифром Y-34) с оружием и добровольцами. На нем работали наши радисты старшина сверхсрочной службы Василий Дебердеев и краснофлотец Лев Гензель, имевшие трехваттную коротковолновую радиостанцию СР-8 первого выпуска с двумя комплектами запасных ламп.
После двух дней похода, когда транспорт уже прошел Дарданеллы, очередной сеанс связи с Москвой не состоялся. В течение четырех суток шел поиск в эфире радиостанции Y-34, но обнаружить ее не удалось».
Транспорт, загруженный оружием и техникой, не выходит на связь четверо суток. Все это время идут доклады наркому обороны. «Альденоа» молчит. На пятый день Климент Ворошилов приказывает транспорту возвратиться в Севастополь. Еще остается надежда, что он не потоплен фашистами, а радисты на корабле слушают Москву.
Так и случилось. Y-34 услышал приказ и повернул обратно. На восьмые сутки после отправки судно возвратилось в Севастопольский порт.
Представляю, каково было самочувствие радистов Дебердеева и Гензеля. Нарком обороны лично назначил комиссию для расследования причин срыва связи. В состав комиссии вошел и Иван Артемьев.
«Расследование показало, – вспоминал Артемьев, – что конструкция передатчика имела существенный недостаток: анодный и сеточный провода выходного каскада передатчика по своей длине, цвету и месту расположения одинаково подходили как к анодному, так и к сеточному выводам ламп. В случае неправильного подключения лампа выходила из строя. Так и случилось. Радисты вывели из строя все запасные лампы и не могли войти в связь... Но винить только их было бы несправедливо. Транспорт отправлялся в спешке. Для ознакомления с аппаратурой радистам дали меньше суток. Все это вместе взятое и привело к потере радиосвязи».
Результаты расследования закончились для начальника службы радиосвязи ГРУ Агафонова отстранением от должности. Хотя на этой должности он пробыл всего три месяца, да и во время потери связи с кораблем находился в госпитале. Но, оглядываясь сегодня на те события, можно сказать, что и Агафонову, и Дебердееву с Гензелем несказанно повезло. Был май 1937-го. Могли запросто признать и врагами народа. К счастью, обошлось.
«С БИЛЬБАО СВЯЗИ НЕ БЫЛО»
Создание приемопередающего устройства, способного держать непрерывную устойчивую связь «корабль-Центр», обеспечило безопасность «игреков», которым приходилось прокладывать курс во враждебных водах. Об одном из таких походов поведал радист, участник испанских событий, полковник в отставке Кирилл Лупандин:
«Наш теплоход «Андреев» с грузом самолетов, группой летчиков в составе Бондарчука, Павловича, Тужанского, командиром подводной лодки Египко вышел 22 октября 1936 года из Ленинградского порта по маршруту: Балтийское море – Северное море – пролив Ла-Манш – Бискайский залив – порт Бильбао.
Сложность этого рейса состояла не только в большой протяженности маршрута, но и в том, что в пункте назначения не была установлена наша радиостанция для встречной связи с транспортом. Таким образом, с Бильбао у нас связи не было и быть не могло.
При входе в Северное море наш теплоход попал в жесточайший шторм силой в 10 баллов… Мы не имели права во время своего рейса заходить в нейтральные порты, чтобы переждать шторм. Поэтому, несмотря на критическое штормовое положение, теплоход продолжал рейс.
Тем не менее радиосвязь с Москвой была устойчивой и надежной. Из радиошифровок из Центра стало известно, что военные корабли фашистской Испании готовятся выйти нам навстречу, чтобы захватить или потопить теплоход. Умелым маневром курс теплохода был изменен от берегов Франции в сторону Бильбао. Таким образом, наше судно оказалось далеко от фашистских судов... Позже информация Москвы о готовящемся нападении на советский корабль подтвердилась. Транспорт с техникой, военным имуществом и добровольцами благодаря предупреждению благополучно прибыл в Бильбао».
А теперь представьте, что было бы с кораблем, техникой, людьми, не будь на борту устойчивой связи с Москвой.
ПОРАЖЕНИЕ, НА КОТОРОМ УЧАТСЯ
Создание системы связи «игреков» с Центром оказало неоценимую помощь на фронте. Ведь радисты-разведчики по прибытии в испанский порт Картахена снимали аппаратуру с кораблей и поступали в распоряжение наших военных советников. По мере прибытия «игреков» в Испанию организовывалась внутренняя сеть радиосвязи в республиканской армии, на флоте и в авиации.
На Y-1 в начале октября 1936 года в Испанию прибыл Игнатий Заверячев. Его направили в учебный центр подготовки республиканских войск в городе Альбасете. В Москве этого корреспондента слышали лучше всех.
Радиостанция на Южном фронте начала работать в ноябре 1936 года в Малаге. Ее установил прибывший на одном из первых испанских «игреков» Лев Хургес. Он был дипломированным радиоинженером, в прошлом – старший радист агитэскадрильи имени Горького.
Одной из первых установила радиосвязь станция в Бильбао, которую развернул уже упомянутый лейтенант Кирилл Лупандин. Были также развернуты радиостанции в Картахене, Хаэне, Басе, на аэродроме вблизи Мадрида.
В марте 1939 года под ударами мятежников и интервентов Испанская республика пала. В стране установилась фашистская диктатура генерала Франко. Советские добровольцы покинули Пиренейский полуостров. До Великой Отечественной войны оставалось немногим более двух лет.
