Юрий Юдин
В знаменитом сериале штандартенфюрер Штирлиц молчит на разные лады, под музыку и в тишине, один и на людях, как рыба и как партизан.
Кадр из телефильма «Семнадцать мгновений весны». 1973
Штирлиц – это матрешка. На самом деле у него множество имен и весьма пестрая биография, которую исследователи уже отследили по многотомному корпусу сочинений Юлиана Семенова. Пройти по этому следу непременно нужно: ведь это стандартная процедура проверки фигуранта, принятая во всех спецслужбах.
ТРИ НАРУЖНЫЕ ОБОЛОЧКИ
Первое наружное обличье – Макс Отто фон Штирлиц, штандартенфюрер СС. Служит в VI отделе РСХА (Главного управления имперской безопасности) под началом Вальтера Шелленберга. Отдел занят шпионажем в большей части Европы (кроме Центральной и Южной), а также в СССР, США, Великобритании и Южной Америке. «Член НСДАП с 1933 года, истинный ариец, характер – нордический, выдержанный. Безукоризненно выполняет служебный долг, беспощаден к врагам рейха. Отличный спортсмен: чемпион Берлина по теннису. Холост; в связях, порочащих его, не замечен».
Вторая оболочка – белогвардейский ротмистр Максим Максимыч Исаев. Под этим именем и званием наш герой служил в армейской контрразведке у Деникина (1919), в пресс-службе правительства Колчака (1920), в штабе барона Унгерна в Монголии (1921). А позднее ротмистр Исаев попадает во Владивосток, эвакуируется с белыми в Японию, оттуда перебирается в Харбин и далее в Шанхай. В 1930-е годы уезжает в Австралию и там проникает в германское посольство уже в обличье Штирлица. И таким непростым путем – левой ногой через правое ухо – внедряется в структуры безопасности Третьего рейха.
Третья оболочка – Всеволод Владимирович Владимиров, потомственный русский интеллигент из разночинцев. Отец – правовед, профессор Петербургского университета, уволенный за свободомыслие и близость к социал-демократам. Мать – Олеся Остаповна Прокопчук, украинка, умерла от чахотки, когда сыну было пять лет. Родители познакомились и поженились в сибирской ссылке, затем жили в эмиграции в Швейцарии, в Цюрихе и Берне (отсюда блестящий немецкий язык нашего героя, хотя швейцарцы вообще-то разговаривают с сильным местным акцентом).
В Россию отец и сын, уже без матери, вернулись в 1917-м. Под собственной фамилией наш герой поступает на службу в ЧК, трудится в иностранном отделе под началом Глеба Бокия (интереснейшая фигура, но не будем сейчас на нее отвлекаться). Отсюда его направляют в первую шпионскую командировку в Эстонию.
Владимиров-старший тем временем как-то оказался в Забайкалье и погиб там от рук белогвардейцев. Хотя с большевиками он все равно бы не ужился: он последователь не Ленина, а Плеханова. То есть меньшевик.
Владимиров – фамилия исконно русская, отыменная, обычного звучания, но малораспространенная (в списках частотности русских фамилий – в конце второй или в начале третьей сотни). Известен дворянский род Владимировых, малочисленный и небогатый. Были среди носителей этой фамилии и священники, и военные. Будем считать, что Владимиров-старший – нормальный разночинец, утративший связь со своим сословием; среди ученых и интеллигентов таких было много, среди революционеров – большинство.
Стоит также упомянуть, что в оперативной работе в РСХА Штирлиц использует псевдонимы Брунн и Бользен. То есть обладает и другими масками и обличьями.
ЛУК И КАПУСТА
Теперь встает вопрос: до чего мы таким путем, снимая слой за слоем, хотим добраться.
Структуралистам известна оппозиция лука и капусты (она может выражаться разными метафорами, эту сформулировал Александр Генис). Оба овоща многослойны, покрыты многочисленными оболочками. Но разоблачая кочан капусты, мы в итоге добираемся до кочерыжки, на которой все держится, то есть до какого-то тайного смысла. А проделывая то же самое с луковицей, убеждаемся, что ничего, кроме слоев лука, не извлечем.
Генис пишет: в «парадигме капусты» смысл центростремителен. «Вектор его направлен в глубь реальности, к сокровенному ядру, в котором и содержится центральное откровение». А все наружные слои реальности в общем-то лишние: они лишь мешают проникнуть к сокровенному центру. В «парадигме капусты» хаос находится снаружи, а порядок внутри.
В «парадигме лука» все наоборот. Хаос – зародыш мира, «творящая пустота», из которой вырастает космос. Смысл тут центробежный, он направлен наружу: все ценное не обретается в поиске, а выращивается. Распотрошишь луковицу – останешься ни с чем, разве что слезами обольешься. (Кстати, именно поэтому враги ничего не могут поделать с таким революционером, как Чиполлино, который сам не знает, чего хочет, но полон решимости этого добиться).
Применительно к ремеслу тайного агента вопрос стоит так. Маски и обличья, легенды (фальшивые биографии), подделка документов, шифры и спецтехника, правила конспирации – все это слои искусственной, сфабрикованной реальности. Вопрос в том, имеется ли за ними кочерыжка, то есть нечто подлинное (любовь к Родине, политические убеждения, ненависть к врагу, священная месть), за что можно идти на смерть.
Или же все дело в самих слоях иллюзорной реальности, которые для тайного агента сверхценны. Говорят, для многих шпионаж – способ удовлетворить свои авантюрные наклонности, тут важен не результат, а процесс. И для идеального самурая цель – ничто, служение – все. А кочерыжки никакой не существует.
ИЛЛЮЗОРНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ ШПИОНАЖА
По Генису дело обстоит так. В «парадигме капусты» искусство (в нашем случае искусство шпионажа) – инструмент познания реальности, поиска кочерыжки. В «парадигме лука» искусство – вид магии, механизм, вырабатывающий реальность: не только шпионы, но и мы все живем в придуманном отчасти мире. К примеру, на ТВ войну выигрывают не пушки, а образы, и об этом написаны уже горы статей и книг.
В «Семнадцати мгновениях весны» дело осложняется тем, что совсем рядом, уже на границе Германии, идет война настоящая (а магии ТВ еще и в проекте нет). И в то же время магическая реальность занимает во Второй мировой войне огромное место.
Например, Сталин до 22 июня 1941 года жил в выдуманном мире, где Германия не решится напасть на СССР, а данные разведки можно игнорировать. Для американцев нападение на Пёрл-Харбор тоже стало шоком – а значит, и их картина мира была иллюзорной. Свои иллюзии были и у британцев, и у французов. А Гитлер в своем бункере до последнего на что-то надеялся. А прочим немцам внушали, что у рейха есть какое-то Вундерваффе, которое вот-вот перевернет ситуацию на фронтах, и т.п.
МОЛЧАНИЕ СФИНКСА
Так есть ли у Штирлица внутри что-то определенное – последняя, цельная матрешка? Или мы имеем дело лишь с оболочками, внутри которых пустота?
С одной стороны, романному Штирлицу просто некогда было проникнуться любовью к Родине или верностью партии. Еще младенцем его увезли в Швейцарию. Вернулся он в Россию уже юношей – и сразу попал в иллюзорный мир разведки, да еще под начало Глеба Бокия с его оккультными интересами. Затем, после ряда кратких сибирских эпизодов, опять оказался за границей – и прожил там всю жизнь (Япония, Китай, Австралия, Германия, Испания, Югославия, Латинская Америка). Успел завести в России жену и ребенка – но виделся с ними мельком (с женой – молчаливая встреча в кафе «Элефант», с сыном – эпизод в романе «Майор Вихрь»). Да и то лишь потому, что они тоже работали на спецслужбы.
А в итоге и жену, и сына расстреляли свои же (роман «Отчаяние»). Да и самого Штирлица машина репрессий сильно пожевала и выплюнула бог знает с какими травмами. Какая уж тут любовь и верность, какой там «берег мой, берег ласковый».
С другой стороны, у Штирлица определенно есть жесткий внутренний стержень. Но он о нем не распространяется – он о нем молчит. Молчать он большой мастер. Режиссер «Семнадцати мгновений» Татьяна Лиознова говорила, что выбрала Вячеслава Тихонова на главную роль за то, что он умел выразительно молчать.
Штирлиц молчит большую часть сериала. В 1970-х годах в моде были длинные кинематографические планы – Андрей Тарковский довел их почти до абсурда. Камера работает, ничего не происходит, зрителя это завораживает – и он погружается в медитацию. Вот почему «Семнадцать мгновений» ничего не сообщают нынешним поколениям: для них это созерцание мучительно, они привыкли к быстрому клиповому монтажу и другого языка не понимают.
Одним из кандидатов на роль Штирлица был Арчил Гомиашвили – исполнитель роли Бендера в экранизации Гайдая. Но с Гомиашвили это был бы другой фильм и другой Штирлиц. Нормальный трикстер, отчаянный авантюрист, обаятельный пройдоха.
Культовые шпионы ведь не обязательно запакованы в многослойную броню одежек без застежек, часто они прекрасно обходятся без них. Пример – Джеймс Бонд, который весь как на ладони. И усидеть на одном месте и помолчать хоть десять секунд совсем не умеет.
К тому же разряду героев принадлежат Шерлок Холмс, бравый солдат Швейк или поручик Ржевский. У них есть общий архетип: греческий Гермес, бог торговцев и переводчиков, воров и сыщиков, а также алхимиков – обладателей тайного знания.
Штирлиц тоже ведет жизнь, полную приключений и тайн. Но архетип Штирлица, с его матрешечными оболочками, другой. Это Синяя Борода, или Скупой рыцарь, или Фантомас. Обитатели футлярного пространства, в котором упрятаны скелеты, фигуральные или настоящие.
Владимир Паперный рассказывает. На ВСХВ-ВДНХ в 1939-м воздвигли 25-метровую бетонную статую Сталина. Когда она была смонтирована, кураторы из НКВД потребовали, чтобы главный конструктор выставки Алексеев залез внутрь, проверил крепления и убедился, что вредители не заложили в статую бомбу. Алексеев решил захватить с собой модель статуи и установить ее внутри истукана. Чекисты план одобрили. Бомбы Алексеев не нашел, модель установил. Так они и простояли друг в друге до 1954 года.
Модель статуи была уже не нужна, пишет Паперный. Но уничтожить ее невозможно, а хранить – рискованно. «Это было то самое яйцо, в котором заключена смерть Кощея». Безопаснее всего оказалось хранить смерть Кощея внутри него самого.
Между прочим, Штирлиц имеет диплом по квантовой механике. Самый знаменитый парадокс этой дисциплины – мысленный эксперимент Эрвина Шрёдингера с котом в мешке, о котором нельзя точно сказать, жив он или нет.
Как писал Людвиг Витгенштейн: «О чем нельзя говорить, о том следует молчать».
ДРУГАЯ ЖИЗНЬ
Вторую жизнь Штирлиц получил в народных анекдотах. От других анекдотических эпопей (про Чапаева, про Вовочку, про Винни-Пуха, про Чукчу и т.п.) серия о Штирлице отличается обилием каламбуров и абсурдизмов.
«Штирлиц шел по улице. Проходя мимо зоомагазина, он скосил глаза в сторону и увидел в окне второго этажа тринадцать утюгов, а на мостовой – тело профессора Плейшнера. «Понятно, – подумал Штирлиц, – явка провалена».
«Штирлиц зашел в кабинет Мюллера. Тот увидел его и упал в обморок. «Нервишки», – подумал Штирлиц, поправляя буденовку».
«Навстречу Штирлицу шли три ярко накрашенные женщины. «Проститутки», – подумал Штирлиц. «Штирлиц», – подумали проститутки».
«Штирлиц стоял у открытой форточки. Дуло. Штирлиц закрыл форточку. Дуло исчезло».
«Штирлиц встал спозаранку и сел враскорячку. Румынская разведчица Позаранку облегченно вздохнула, а раскорячка затарахтела и поехала».
«Штирлиц выстрелил Мюллеру в затылок. Пуля расплющилась и упала. «Броневой!» – подумал Штирлиц».
Вадим Михайлин полагает, что вся эта серия построена на «доведении до абсурда заданной в телесериале модели восприятия мира как логически проницаемого и подконтрольного советскому дискурсу (представленному в картине и всезнающим голосом Ефима «Закадровича» Копеляна)». Пародируется не столько герой, сколько «голос советской публичности, непоколебимо уверенный в себе и в своем праве на доступ к абсолютной истине».
Александр Белоусов считает, что в анекдотическом эпосе о Штирлице «двуплановость каламбура подобна характерной для шпионского фильма двусмысленности предмета, героя и действия. Обнажение скрытого смысла в словесной игре соответствует жанровой специфике».
У меня тоже есть своя версия. Штирлиц – человек-загадка, вечный молчун. Эту задачку нельзя решить – слишком мало данных. Это досадно, и задачу хочется как-то дискредитировать, свести к каламбуру или нонсенсу.
Но Штирлиц не поддается. Он молчит как сфинкс уже полвека.
