Давид Смелянский Однажды Елена Александровна Левшина мне сказала: «Я твёрдо убеждена, что и репертуарный стационарный театр, и продюсерская деятельность будут параллельно, соединяясь, развиваться в России». Левшина была права в том, что российский стационарный театр необходимо сохранять. С другой стороны, репертуарному театру необходимы новые идеи, новый творческий посыл. Тут важна роль продюсера.
Когда Калягин меня звал работать в свой театр, я понимал, что не хочу отвечать исключительно за организационную составляющую, мне скучно быть просто директором. И я согласился войти в театр в качестве продюсера, то есть, так назвавшись, я оставил за собой право творческого участия в жизни театра. Мне интересно быть автором или соавтором идеи, а потом интересно собрать команду и её воплощать. В театре «Et Cetera» я со всеми идеями прихожу к Александру Калягину, и вместе мы решаем, какие именно идеи будем реализовывать. Калягин — человек сам креативный и ещё заводной, ему всё время хочется делать нечто такое, что до него никто не делал.
Сейчас мы начали работать над проектом с участием Петера Штайна. Александр Александрович ненавидит, когда спектакль называют проектом. Но приглашение Штайна на постановку — это проект, который состоит из нескольких этапов. Сначала переписка, потом одна встреча, другая. Выбор материала, просмотр репертуара. Длительная и долгая работа. Почему Петер Штайн? Потому что он классик, который ещё сохранил желание и умение работать с артистами. Я помню все спектакли, которые он привозил в Москву, и помню его постановки, которые он сделал с нашими артистами. По-моему, он один из немногих, кто работал и продолжает работать в традиции Станиславского. Мы с Александром Александровичем очень хотели, чтобы в театре появился режиссёр, готовый не только продемонстрировать свой талант создавать эффектные картинки, но и мастер, который может работать в традиции психологического театра. А Штайн на встрече с нашими артистами сказал следующее: «В России есть традиции, которые, как я надеюсь, всё ещё сохранились. Например, реалистический, психологический театр: и вот они-то мне гораздо ближе». И дальше: «Режиссёр — это посредническое звено между автором и актёрами. Когда режиссёр объявляет себя автором спектакля — это конец, ведь актёры становятся куклами. Это театр режиссёра, претендующего на право автора». Нам очень понравилась эта позиция Мэтра. По-моему, отечественный театр устал от эксперимента ради эксперимента.
Сначала Штайн предложил поставить «Мёртвые души». На последней нашей встрече возник пушкинский «Борис Годунов». Конечно, – риск. Пока планируем в октябре 2014 года начать работу.
Дарья Гармоненко 
