Политика cыграла в «ящик»

Было же время, когда и телевизор был воспитанным членом семьи. Фото © РИА Новости

Зачастую две эти функции пересекались. Например, исполнение песни патриотического толка на «Голубом огоньке» выполняло и идеологическую, и развлекательную задачи одновременно. Так что Советский Союз тоже пользовался infotainment, не отставая от мира.

Программа «Время» не столько сообщала что-то принципиально новое, сколько иллюстрировала на конкретных примерах то, что уже и так было известно из пропагандистских источников. Урожаи собирались, металл плавился, ракеты летали, поскольку правильной была идеология страны... То есть телеполитика была сцепкой между идеологией и реальностью, не столько  доказывая правильность реальности, сколько рисуя правильность идеологии.

При этом одной из задач, возникших со времен индустриальной эпохи, является заполнение свободного времени. Например, в Англии начала промышленной революции появился чай. Он был нужен для того, чтобы сельский человек не засыпал у станка. А по улицам Лондона стали возить в тележках джин, чтобы труженики могли снимать напряжение после работы. И свободное время заполнялось в том числе активным посещением пабов.

В последующем возник бум романов, который был связан с тем, что буржуа с помощью них заполняли свое свободное время. После романов на арену взошло кино, забрав в очередной раз мозги зрителей. Фильмы сталинского времени люди смотрели по нескольку раз. Не жизнь становилась словно в кино, а кинематограф стал восприниматься зрителями как реальность. Если же бытие «Кубанских казаков» не походило на конкретную жизнь индивидуального зрителя, то она ему казалась просто невеселым исключением.

Приход телевидения привнес «микс» газеты и развлечения в одном ящике, к тому же стоявшем у людей дома. Советское ТВ стало надежным поставщиком основных «продуктов» для заполнения свободного времени в эпоху позднего Брежнева. Застой вокруг уничтожался возросшей развлекательностью, в кинотеатрах шли даже французские комедии, а чтение и заполнение людьми своих книжных полок новинками было еще одним инструментом «борьбы» со свободным временем. Тем более что тренд чтения совпал с желанием государства иметь образованных инженеров и ученых как для проведения индустриализации, так и для обеспечения с помощью науки нужд обороны.

Писатель Дмитрий Быков так говорит об этом времени: «Как показывает практика и свидетельствуют опросы, Советский Союз образца 70-х во многих отношениях был идеальной для России моделью общественного устройства. Речь не о том, что такое устройство хрупко и недолговечно, зависит от нефтяных цен и международной конъюнктуры, растлевает собственных граждан молчанием и дурманит водкой, – но о том, что именно умеренный застой (до перехода в маразм) лучше всего соответствует особенностям российской истории и национальному характеру. Выбирать надо из того, что есть. Из разных образов России, которыми мы располагаем, образ России брежневской едва ли не наиболее привлекателен. Репрессий мало, они точечны, на них еще надо нарваться. Сатрапы сами чувствуют определенную вину за подавление свобод (а не гордую расстрельную правоту, которую демонстрируют сегодня философствующие заплечных дел мастера). Отдельные совестливые гэбэшники даже предупреждают диссидентов о грядущих обысках, что уже похоже на общественный договор. Есть узкий, но действующий канал для эмиграции («еврей – не роскошь, а средство передвижения»), и у этого канала есть тот несомненный плюс, что принадлежность к еврейству из постыдной превращается в завидную. Есть интернационализм, окультуривание окраин, немедленная расправа с пещерной националистической идеологией (которой, я убежден, так и надо) и попытка создать политическую нацию под названием «советский народ». Разумеется, в газетах полно лжи, а смотреть телевизор вовсе невозможно, – но это, как мы убедились, вовсе не эксклюзивная принадлежность застоя».

Тогда принципиально изменилось и потребление в рамках свободного времени, поскольку довоенный советский человек должен был идти в кружки Осоавиахима, сдавать нормы ГТО, чтобы быть во всеоружии для отражения возможной вражеской агрессии.

Послевоенное свободное время советский человек уже мог тратить на себя, поскольку государство цензурировало, что в принципе можно читать или смотреть, но выбор уже оставался за самим человеком. В довоенное время такой «вольницы» не было, поскольку все было подчинено политике.

Человек без мозолей от телепульта

Сегодня – хотя он, конечно, был и раньше, но в малых количествах – появился немыслимый ранее типаж личности, которая, страшно подумать, не смотрит телевизора, поскольку у такого сноба даже в доме нет этого «окна в мир». Вспомним, что во время приобретения населением первых телевизоров к счастливым владельцам в массовом порядке приходили «на вечерок» благодарные соседи.

А в период широкого распространения телевидения появилась другая проблема. Нередко жильцы многоквартирных домов возмущались фанатами ночных телепередач, которые не давали заснуть соседям.

Но сегодня уже возник другой феномен. Многие люди не просто не смотрят телевизор. Они своим тихим протестом пытаются отключиться от событий и не знать того, что происходит в стране. Это о них раньше говорили: «Ушел во внутреннюю эмиграцию».

Такой человек пытается выйти из пространства, в котором телевидение осуществляет свою политическую функцию, а именно создает коллективную идентичность. В советское время такая работа с массами была гораздо легче: все читали и смотрели одно и то же. Тогда не надо было говорить о «скрепах», поскольку абсолютно все было скрепами.

Сейчас, когда произошло массовое разрушение сакрального, когда большая часть советских героев подвергается сомнению, телевизор легко взял бы на себя все старые функции, но где гарантия, что можно вернуть в условиях новой жизни старый советский интерес?

Сегодня романы и газеты, теленовости и телесериалы создают такую информационно- виртуальную действительность, в которой хорошо было бы жить, если бы она была правдой.

Но сегодня у нас есть постправда, создающая прекрасный индивидуальный мир на экранах, в сетях, в выступлениях политиков. Постправда – это моя собственная правда, отличная от чужой. Администрация Трампа пошла еще дальше, введя понятие «альтернативного факта».

Что же создал Интернет? Он оторвал новость от источника, тем самым из любого пользователя может получиться источник, то есть каждый сам себе Си-эн-эн.

Так информация стала жить отдельной жизнью и появилась постправда как правда, созданная для массового человека. Интернет также активно стал создавать комфорт в информационном пространстве. Как во времена хрущевского строительства коммунизма – все для человека, все во имя человека. В результате информационный мир стал работать на пользователя, а не так, как было до этого, когда человек должен был подчиняться информационному миру, с трудом искать в нем то, что отвечает его потребностям.

Сегодня еще надо признавать, что большая часть населения получает информацию из телевидения. Но если люди по 8 часов в день проводят у экранов, то совершенно понятно, что какая-то часть их времени все же приходится не на ТВ. И чем моложе социальная группа, тем дальше она отстоит от телевизора. А уж загнать ее назад в уютные кресла дедушек и бабушек перед телеэкраном теперь невозможно.

Впрочем, и старшие поколения уже ощутили, что Интернет опережает телевидение по быстроте распространения информации. Больше того, в сетях можно всегда увидеть и услышать то, что про телик никогда не поведает.

Поэтому телевидение стало вторичным источником информации. Зато оно стало первичным источником постправды, так как эту функцию стали выполнять еще и различные политические ток-шоу.

Телевидение, как и другие экранные средства, стало инструментарием когнитивной войны. Вспомним, что именно телевидение запустило внутреннюю перестройку, оттеснив с экрана «солидняков», читающих по бумажке, в пользу молодежных ораторов, порождающих мысли на глазах у изумленной публики.

Когнитивная война меняет инфраструктуру мышления, координаты мира. Здесь условный враг внезапно может стать другом, а такой же условный друг – врагом.

Книга была первым вариантом такого массового когнитивного воздействия. О ней не зря говорят, что она создала человечество. Но это массовое потребление было растянутым во времени, хотя и достаточно сильным по воздействию, если после прочтения «Бедной Лизы» Карамзина или «Страданий юного Вертера» Гете люди могли совершать самоубийства, как герои этих произведений.

Лишь бы дальше не было «Спасай спасателей Интернета и России...» Фото Reuters

Таким же одномоментным воздействием отличаются сегодняшние телевизионные ток-шоу, обеспечивая единообразие массового мышления, поскольку результат рождается на глазах у зрителей.

Один из создателей Cambridge Analytica Кристофер Уайли, запустивший с помощью Facebook миллионы личностных обращений к избирателям во время американских президентских выборов 2016 года, подчеркивает, что мода является ярким маркером идентичности человека. Люди, которые более консервативны в своей одежде, скорее всего проголосуют за республиканцев, а одетый по более либеральной моде с охотой проголосует за демократов.

Жесткие структуры типа нацистских чернорубашечников или китайских хунвейбинов, как правило, имели в своих рядах одинаковую форму, скрепляющую их против врагов. Так и армия дисциплинирует свое поведение наличием одинаковой формы. Другой пример: британская полиция избавилась от большого числа стычек с болельщиками, когда поняла суть коллективной идентичности толпы. Болельщики шли в атаку, когда видели несправедливость в виде огромного числа полицейских. Тогда полиция стала переодевать часть своих сотрудников в штатское, и накал страстей упал.

Советскую перестройку формировал фон в виде джинсов, битлов и других маркеров западности, которые были популярны у молодежи. Компания «Шелл», а не ЦРУ, дала самый точный прогноз распада СССР, когда поняла, что в 1985 году на авансцену выходит большой объем молодежи, у которой по определению уже будут другие мозги. Как это, собственно говоря, произошло и позже – во время арабской весны, когда демография стала решающим фактором, поскольку там был большой объем молодежи среди населения.

Вспомним и Париж, и Прагу, и Пекин, когда в этих столицах в 1968 году прокатились молодежные волнения. В арабских странах число молодежи среди населения составляет больше 30%, при этом каждый третий из них не имеет работы. Кроме этого молодежь оказалась маргинализированной, лишенной какого-либо права участия в принятии решений в частном или государственном секторе. Кстати, последняя характеристика очень напоминает постсоветское пространство в целом, когда человек ощущает, что от него ничего не зависит.

Вспомним, что «Взгляд» и другие молодежные передачи кремлевские идеологи запустили, чтобы отвлечь молодежь от чужих «радиоголосов». То есть возникшая конкуренция за заполнение свободного времени революционно трансформировала советское телевидение. Кстати, эти молодежные передачи стали первыми включаться в перестройку.

Эффект телевидения состоит в том, что оно создает коллективную идентичность и управляет ею. Люди должны видеть и различать добро и зло с единой точки зрения. Это означает и то, что их нужно усаживать в один момент перед экраном, чтобы задавать единую интерпретацию текущей действительности. Известно из психологии, что исправлять уже введенную кем-то интерпретацию гораздо сложнее и затратнее, чем запускать первым свою, уже новую, вызывающую больший интерес.

Сегодняшнее телевидение получило еще один удар в спину со стороны телесериалов и стриминговых сервисов, которые стремительно набирают популярность. То есть у ТВ отнимают не только информационную функцию, но и развлекательную. Зритель убегает к более качественному типу продукта, который к тому же не привязан к жесткому времени трансляции, задаваемой телевидением.

Политические цели телевидения сохраняются сегодня в меньших масштабах, чем раньше в информационном вещании, поскольку даже простое перечисление событий задает информационную повестку дня, прямо и косвенно намекая населению – о чем следует думать.

Политические цели преследуются также в телесериалах, когда они, например, дают ту картинку советского прошлого, которая интересна власти. Большая часть населения уже не жила при советской власти, и эта часть будет только расти, поэтому сериалы «Фурцева», «Жуков» или «Стиляги» способны в какой-то мере заменить в глазах этого поколения текущую реальность. Одновременно мир вышел на новые функции телесериалов, когда они формируют не столько  прошлое, сколько будущее. Сериалы могут детально показывать тот или иной вариант будущего, строить альтернативную реальность, все это в результате активно формирует новые мозги, лучше открытые инновациям, чем это было в случае людей прошлого.

Сегодня мир вышел также на понимание не простого, а сложного телевидения. Нишевые каналы, стриминговые сервисы демонстрируют, что сегодня можно делать культурные объекты любой сложности, поскольку исчезает необходимость ориентации на среднего зрителя.

Телевидение постепенно теряет массовость, одновременно создавая разнообразие жанров и форм, подходящих самым разным узким группам. То есть идет разработка алгоритмов управления зрителем.

Если объяснять это упрощенно, то уже сегодня на базе всего трех ваших любимых фильмов создается ваш портрет отдельного потребителя отдельной телепродукции, получив которую вы сами втягиваетесь в ту или иную группу зрителей, и телевидение начинает на эти интересы работать более интенсивно.

Прошлое телевидение работало по линейной стратегии, сегодня идет поиск нелинейных переходов в массовом сознании. Самым интересным в этом является то, что вам кажется, что ваше решение самостоятельно, не продиктовано извне, поскольку все навязанное вызывает сопротивление. Именно под таким углом зрения нам хотелось бы посмотреть и на роль политических ток-шоу.

«Только бы «Голубой огонек» не растрясло...» Фото © РИА Новости

Психологи констатируют, что дискуссии на политических ток-шоу при всей своей ярости никого не убеждают согласиться с чужим мнением, а лишь укрепляют уверенность каждой стороны в своей собственной позиции. То есть участники дискуссии расходятся еще более уверенными в своей правоте.

Тогда какой смысл в политических ток-шоу? Можно выделить такие параметры, которые полностью находятся в руках создателей:

– выбор гостей,

– выбор тематики,

– управление объемами говорения каждого из гостей,

– ведущий может корректировать ситуацию, реинтерпретируя ее, способен в любой момент оборвать гостя, иногда дело доходило даже до рукоприкладства,

– команда «правильных» гостей во главе с ведущим всегда больше численно команды «неправильных».

Политические ток-шоу стали своего рода сериалами, создав своих собственных героев – и хороших и плохих. Против наших «хороших» выступают «плохие». Это, к примеру, штатные – украинец, американец, российский либерал, неуступчивый поляк…

Такое разнообразие призвано создавать эффект наличия всех точек зрения. Но технология полемики такова, что необходимое для ярких высказываний время с помощью ведущего получают только «правильные» участники. Если же оппонент из числа «плохих» начинает выражать мысли, неудобные для «хороших», последние начинают использовать коллективные возражения и эмоции. Тут надо упомянуть еще одного участника ток-шоу. Это аудитория в зале, которой умело управляет ведущий, вызывая нужную реакцию, которая транслируется зрителям.

Такая организация дискуссии с принципиально прогнозируемым эффектом позволяет говорить об этом представлении как о неком «коммуникативном тоталитаризме». Но поскольку эти ток-шоу, по сути, малорациональны, то здесь действуют более простые законы воздействия, именуемого эмоциональным заражением, которое позволяет отключать рациональность аудитории, переводя ее на примитивные оценки из биологического мира – «свой–чужой».

Таким образом, телевидение не потерялось в эпоху Интернета. Последний активно проталкивали, считая, что он даст голос тем, кто был лишен голоса в эпоху телевидения. Но монолог телевидения не был разрушен диалогом Интернета, поскольку государства научились управлять соцсетями как с помощью своих команд, так и с помощью ботов.

Интернет как бы «технизировал» телевидение, создав аналог соцсетей в виде политических ток-шоу, где говорят вроде все, но победа в конце концов всегда остается за правильным телевизионным ведущим. Иногда для этого телевидение нуждается в фейках типа несуществовавшего «распятого мальчика».

Но мы уже знаем, что для телевидения на первом месте стоят эмоции, а правду заменила постправда. Политические ток-шоу не дают ничего нового, они лишь становятся машинами по порождению агрессивности, по созданию образа врага. Недаром социологи говорят, что они измеряют не настроения общества, а результат работы телевизора.

Акцент на политическом использовании телевидения характерен не только для России.

Тоталитаризм всегда рядом

Это же происходит и во всем мире. Из последних скандальных новостей можно назвать отказ Демократической партии США допустить к освещению своих первичных дебатов по выборам 2020 года телекомпанию Fox News, поскольку она более лояльна к их противникам – республиканцам.

Более того, исследования демонстрируют, что продукция Fox News способствует переходу демократов в консервативный лагерь. Появился также нашумевший рассказ о том, как Fox News пыталось замолчать сексуальный скандал Трампа, поскольку руководство кампании, а именно Роберт Мердок хотел именно его избрания.

Поэтому медиамагнат очень четко высказался еще в 1995 году: «Правда в том, и мы, американцы, не хотим этого признавать, что авторитарные общества вполне работоспособны». Есть также наблюдение, что Fox News не столько измеряет температуру базы республиканцев, сколько поднимает ее. Страх является бизнес-моделью канала, поскольку он удерживает зрителей у экранов. Много чего на этот счет написано о «сцепке» Мердок–Трамп–Fox News.

Еще в 60-е годы были предложено выделять в коммуникации два вида кодов – расширенный и ограниченный. Первый код работает со множеством альтернатив, когда одно и то же можно выразить десятками вариантов. Второй же код практически не имеет альтернатив.

Если перенести это на телевидение, то ток-шоу имеет расширенный код хотя бы потому, что там с экрана сразу говорят десятки людей. Обычные теленовости с этой точки зрения пользуются ограниченным кодом, очень выверенным и потому негибким. А качественное воздействие любит гибкость. Ограниченный код максимально предсказуем, поэтому по нему строится, например, ритуальная коммуникация, где все известно наперед.

К этому следует добавить и то, что все это вполне можно переложить на алгоритмы. Сейчас написаны десятки статей на тему, что авторитаризм и алгоритмы оказались очень хорошо совместимыми. Ярким примером этого стал Китай, доведя до совершенства технический уровень наблюдения за гражданами, чем вызвал обеспокоенность во всем мире.

Руководитель Левада-Центра Лев Гудков в статье с интересным названием «Вторичный, или возвратный, тоталитаризм» пишет: «Все тоталитарные идеологии включают три основных компонента: архаическое и идеализированное представление об исходной коллективной целостности, утраченной к настоящему времени (почва, народ, этноконфессиональная или социальная общность); образ врага, приобретающего характер метафизического зла, демонической силы, асоциального начала, подлежащего полному уничтожению и искоренению; и опрокинутая в будущее утопия возрожденной или заново выстроенной (архаической) коллективности – принципиально нового, небывалого в истории общества, точнее, желанного социального единства, идеального коллективного бесконфликтного состояния. Последнее должно быть достигнуто с помощью новых политических средств: полного господства движения, возглавляемого партией, и стоящим над всеми вождем, идеологической социализации народа, обеспечиваемой функционированием партийных средств коммуникации (массовой пропагандой, школьным образованием, воспитанием в системе корпоративных организаций – спортивных, юношеских, женских, досуговых и проч.)».

Мир усложняется на наших глазах. Эти усложнения все время обгоняют когнитивные возможности человечества, вызывая, например, опасения, что искусственный интеллект превзойдет человека. Уже сегодня он может отобрать нужных для воздействия людей, тех, кого можно перевести на нужную для политики сторону, а также создавать под этот типаж человека целевую рекламу, которую он не сможет отвергнуть.