Кто обнаружит янтарный след?

	Авенир Овсянов. Фото автора

АВЕНИР ПЕТРОВИЧ ОВСЯНОВ - человек в Калининграде известный: краевед, историк, специалист по фортификационным сооружениям, автор многочисленных нашумевших публикаций и книг, посвященных поискам культурных и интеллектуальных ценностей на территории Восточной Пруссии, да и не только. Лекции, выступления А.П. Овсянова всегда собирают немалую аудиторию самого различного возраста.

Самое известное из произведений искусства, общепризнанное чудо света, следы которого таинственным образом теряются в самом конце войны в Кенигсберге, - это Янтарная комната из Екатерининского дворца в Царском Селе. О ней Авенир Петрович может рассказывать долго и захватывающе, так как скрупулезно занимался ее историей. А она настолько увлекательна и запутанна, что заслуживает отдельного большого очерка на страницах "НГ".

Овсянов - руководитель единственного во всей России Отдела по поиску культурных ценностей, созданного в Калининграде. В 1969-1983 гг. существовала Государственная геолого-археологическая экспедиция, штаб которой находился в Москве, а сама экспедиция, т.е. ее рабочий орган, действовала в Калининградской области. Она вела поиск находившихся некогда на территории Восточной Пруссии художественных сокровищ, а также ценностей, попавших сюда во время Второй мировой войны.

Однако в 1983 г. волевым решением экспедиция была расформирована: нет комиссии, нет экспедиции - нет и проблемы. Но проблема-то как раз и осталась... Не иссякал поток заявлений, свидетельств, сообщений участников штурма Кенигсберга, бывших военнопленных, иностранных граждан, пригнанных на работу в Восточную Пруссию в годы войны, первых послевоенных переселенцев, да и бывших солдат и офицеров вермахта, цивильных немцев, живших в Калининградской области вплоть до 1948 г. Эти заявители что-то видели или слышали о таинственных действиях немецких спецподразделений в конце войны, которые в обстановке строжайшей секретности прятали некие таинственные предметы. Учитывая неоскудевающий поток подобных сообщений, решено было вновь создать поисковый орган. А поводом для этого послужило прибытие в тогда еще СССР из Германии архива известнейшего исследователя и поисковика Георга Штайна. Много лет этот немецкий садовник и историк-любитель, участник Второй мировой войны, посвятил поиску утраченных в период войны культурно-исторических ценностей, прежде всего - Янтарной комнате. Георг Штайн сумел обнаружить колоссальные ценности Псково-Печорского монастыря, похищенные нацистами во время войны. Благодаря его энергии 614 уникальных предметов, пропавших в годы оккупации, вернулись на свое законное место.

Поиск и других утраченных сокровищ входил в сферу его живого интереса. Но в личной жизни Георга Штайна преследовали неудачи: у него началось нервное расстройство. Казалось, что и огромный бесценный его архив утрачен.

К счастью, этого не произошло, и в 1988 г. с помощью гражданина княжества Лихтенштейн барона Фальц-Фейна архив Георга Штайна был доставлен первоначально в Москву, в Фонд культуры. А поскольку большинство документов архива так или иначе было связано с Восточной Пруссией, решено было подарить его Калининграду, где он сейчас находится и изучается.

Появление архива в Калининграде еще более подогрело и без того немалый интерес к кенигсбергским загадкам, таинственным сокровищам. Тогда местные власти решили создать Координационный центр по поиску культурных ценностей. Координационный центр просуществовал с 1991 по 1996 г., затем был расформирован, но на его базе возник Отдел по поиску культурных ценностей в составе Научно-производственного центра.

До сих пор из посольств иностранных государств, из Отдела реституции, из Министерства культуры, даже из канцелярии президента и из Совета безопасности поступают письма от иностранных граждан, от бывших офицеров вермахта, от тех, кто был угнан нацистами. Все эти люди, не подозревая о существовании специальной организации в Калининграде, пишут прямо в центральные органы власти, а поскольку отдел, возглавляемый Овсяновым, тесно связан с Министерством культуры, с Отделом реституции, то эти письма в конце концов попадают к нему. Отдел дает экспертную оценку этим заявлениям.

Порою калининградцы находят всевозможные тайники, убежища, подземные ходы, провалы. Случалось, что художественные музейные ценности во время штурма Кенигсберга, да и в первое послевоенное время оказывались в руках частных лиц.

Ведет отдел и архивный поиск. Большинство архивов после войны было засекречено, например, Особый архив СССР (ныне Центр историко-документальных коллекций), Центральный архив Министерства обороны, Госархив Российской Федерации. "Сейчас, - говорит Овсянов, - мы получили доступ в эти архивы и с сожалением отмечаем, что если бы они не были засекречены в первые послевоенные годы, то картина поиска утраченных культурных ценностей могла бы выглядеть совершенно иначе".

В Государственном секретном архиве восточнопрусского культурного наследия мы обнаружили массу чертежей, проверили их, и сейчас заинтересованные органы с этими чертежами работают. В Германии были оформлены некоторые заказы, и оттуда в Калининград аккуратно присылают чертежи старого Кенигсберга.

По словам Авенира Овсянова, работа с архивом Штайна также принесла его отделу серьезную удачу. При исследовании был обнаружен список российских культурных ценностей, причем в большом количестве. Список этот написан был, естественно, на немецком. После перевода с помощью Отдела реституции Министерства культуры Российской Федерации был составлен аналогичный список в русском варианте, разослан в музеи бывшего СССР, оказавшиеся в годы войны в оккупации, и многие из этих музеев признали свои ценности. Оказалось, что часть этих экспонатов находится в Ростовском музее. Выяснилось, что после войны наши трофейные структуры или специальные группы обнаружили эти ценности в Германии и отправили туда, где было свободное место, а оно оказалось в Ростове. Пять десятков лет происхождение этих экспонатов было неизвестно, и лишь архивная находка позволила ряду бывших музеев СССР обрести свое законное достояние.

Отдел Овсянова ведет и непосредственный поиск с помощью металлодетекторов, приборов геофизики, разыскивает антиквариат и местный, и тот, который, возможно, был доставлен в Кенигсберг и Восточную Пруссию с оккупированных территорий. Например, лишь за 1997-1998 гг. отделу удалось обнаружить более тысячи предметов старины, пролежавших в земле 50, 60, 80, а может, и 100 лет, которые могут быть и местного происхождения, и привозными. Это образцы старого оружия, старинных инструментов (кузнечных, измерительных, слесарных), предметы быта, награды. Все найденное по акту сдается в музеи Калининградской области.

Как это ни прискорбно, но сейчас в отделе работает лишь один постоянный сотрудник - сам Авенир Петрович. Почему положение таково - думаю, сейчас ясно любому. Финансирования отдела практически нет никакого. Выручает в какой-то степени работа на общественных началах с привлечением добровольных помощников-энтузиастов. Инструменты, которыми пользуется отдел, безвозмездно переданы армией. Но они, к сожалению, не годятся для поиска культурных ценностей. С многочисленными группами копателей, орудующих в Калининградской области ежегодно и зачастую прекрасно оснащенными, отдел Овсянова конкурировать не может. Здесь нужна спонсорская поддержка.

Авенир Петрович с сожалением рассказывает, что очень долгое время, начиная с первых послевоенных лет, его предшественники не могли узнать, что в Кенигсберге с 1944 г. работала глубоко законспирированная база по приему и распределению культурных ценностей. Именно сюда густым потоком шли сокровища из Царского Села, Павловска, Харькова, Минска, Вильнюса, Киева. И отсюда же эти ценности распределялись по различным объектам, в том числе и для вывоза в центральные районы Германии. Во время войны у немцев подобных баз имелось несколько, например, в Кракове и Риге, но самая мощная была здесь - в столице Восточной Пруссии.

Овсянов подчеркивает, что его отдел работает не обособленно, не замкнуто. Мы, как говорит он, первая группа, которая себя рассекретила. Прежде все организации, занимавшиеся подобными делами, имели гриф "секретно", об их существовании не знали ни СМИ, ни люди, которые могли бы предоставить какую-либо информацию. Отдел Овсянова работает в содружестве с польскими, немецкими искателями, участвует в конференциях, проходящих в разных странах Европы, например, в 1994-м - в Люнебурге (в Германии), в 1997-м - в Пасленке (в Польше). Отдел привлекает к экспедициям на своей территории иностранных искателей. При этом все финансирование поступает от противоположной стороны. Тот, кто финансирует работы, пользуется эксклюзивным правом их освещения - это общепризнанная, мировая практика, однако все находки забирает российская сторона. Во время экспедиций с немцами и американцами на территории Калининградской области были найдены некоторые экспонаты, но, к сожалению, не слишком высокого класса.

* * *

Есть ли вообще смысл в дальнейших поисках? На мой вопрос Авенир Петрович поведал следующее:

- В той части Восточной Пруссии, которая после войны досталась Советскому Союзу, существовало порядка 15 музеев. После войны здесь были обнаружены колоссальные художественные ценности, особенно в самые первые послевоенные месяцы. Здесь тогда работали группы из Комитета по делам культпросветучреждений, по делам искусств СССР, работники и сотрудники Академии Тимирязева, Воронежского, Киевского и других музеев. Они увозили из Восточной Пруссии огромнейшие культурные ценности. Другой вопрос, куда они попали? Ведь документы, оставшиеся от всех этих комиссий, очень и очень скудные. Счет шел на ящики, рулоны, мешки, корзины и даже вагоны. И, естественно, начиная с победного 1945-го поток находок постоянно ослабевал. Но все же и в последующие годы находились все новые ценности. Находят их и сейчас, в том числе несанкционированные поисковые группы.

Экспедиции советских музеев, работавшие здесь в первые послевоенные годы, брали все подряд. Беда, что при этом не велось никакого научного обоснования, не составлялись карточки - что за вещь изымается, какова ее история. И нет ничего удивительного в том, что они оказывались в бывших братских советских республиках и, возможно, обитают сейчас в запасниках какого-нибудь ташкентского, бакинского или харьковского музеев. Но вне места, вне родины, вне истории произведения эти стали просто безымянными, безликими экспонатами, на которые посетители смотрят вполне равнодушно.

Имеется документ, что вскоре после взятия Кенигсберга в городе было обнаружено богатейшее собрание "балтийского золота" - янтаря, имеющее мировое значение. Дальнейшая его судьба также неизвестна. Однако более поздние источники свидетельствуют, что время от времени отдельные экспонаты из найденных экспедициями "всплывали".

Так что искать былые реликвии и сокровища очень даже стоит. Нашлись бы только деньги...

Калининград