Сталин интересовался Эвой Перон

	Эва Перон: Сталин интересовался ее ролью.

ВТОРОГО февраля 1953 г. посла Аргентины в Москве Леопольдо Браво известили о том, что в субботу 7 февраля его примет Сталин.

Многие иностранные послы в те времена хотели бы встретиться с могущественным хозяином Кремля, но тот в последние годы почти не принимал зарубежных дипломатов. Видимо, сказывался возраст, нездоровье, острая обстановка "холодной войны". Желал такой же встречи и Браво, об этом он говорил на вручении своих верительных грамот осенью 1952 г. Николаю Швернику. Но, как и другие его коллеги, он вряд ли верил в такую возможность. Однако она ему все-таки представилась.

Браво телеграфировал в Буэнос-Айрес о предстоящем событии. Ответ министра иностранных дел Аргентины Реморино был незамедлительным: "Передайте господину Сталину приветствия от его превосходительства господина президента (Хуана Перона - тогдашнего президента Аргентины. - А.С.) и его пожелания видеть более тесными отношения между двумя странами в экономической области. По этому вопросу сообщите, что советский посол передал список товаров, которые мы могли бы продавать и покупать. Избегайте высказывать комментарии о международной политике".

Президент Хуан Перон (в центре) и посол Леопольдо Браво (справа). Фото из досье автора

7 февраля в 17 часов из Кремля в посольство Аргентины сообщили, что Сталин примет посла на час позже и что через 10 минут последует еще один звонок для уточнения деталей встречи. В 17.10 из Кремля Браво сообщили, что в 17.50 посла будут встречать у Боровицких ворот. В связи с этим запросили номер и отличительные особенности автомобиля, в котором поедет посол, фамилию и национальность шофера (это был советский гражданин). Несколько минут спустя - новый звонок из Кремля: Браво дали понять, что тот должен быть на встрече один, без сопровождающих. Наконец, завершающий звонок: послу сказали, что на встрече будет присутствовать Андрей Вышинский - тогдашний министр иностранных дел СССР. Браво тут же вспомнил, что это тот самый Вышинский, который был прокурором на политических процессах в СССР в 30-е годы.

Здесь надо сказать, что в нашей печати об этом эпизоде почти ничего не было опубликовано - ни при Сталине, ни сейчас. А вот в Аргентине посол Браво давал потом несколько интервью, вспоминая свою кремлевскую встречу в мельчайших деталях. Оттуда я и беру все приводимые здесь факты.

Итак, ровно без десяти шесть машина посла остановилась у Боровицких ворот. После строгой проверки машина с четырьмя офицерами охраны встала впереди автомобиля посла, и под вой ее сирен кортеж двинулся в глубь Кремля. У здания Совета Министров Браво был встречен полковником госбезопасности, который повел посла по коридору, где через каждые 10 метров стоял вооруженный охранник. В 17.56 полковник ввел Браво в зал, откуда спустя минуту они прошли еще через три комнаты. В каждой из них посла встречал новый офицер, который вел его до входа в следующее помещение. Так они дошли до четвертой комнаты, в центре которой стоял Сталин, рядом с ним Вышинский.

Сталин, улыбаясь, протянул руку и указал Браво на стул у небольшого стола. Рядом со Сталиным сел Вышинский, а напротив расположились посол и советский переводчик.

Это был не дежурный разговор. Некоторые его повороты аргентинцы считают историческими и сегодня. Сталин, как вспоминал Браво, был любезен, в хорошем настроении, спокоен и выглядел вполне здоровым. Не переставая улыбаться, Сталин спросил посла, как тот чувствует себя в Москве после трех лет отсутствия (он работал в Москве в 1946-1949 гг.). Посол, естественно, выразил удовлетворение тем, что он снова в советской столице, и особенно тем, что имеет возможность встретиться со Сталиным лично. Передав приветствия от Перона, Браво повернул разговор на экономические темы в связи с предстоящим подписанием соглашения, отметив, что в Буэнос-Айресе советскому послу передан меморандум с перечнем тех товаров, которые Аргентина хотела бы закупить и продавать. Прервав посла, Сталин попросил назвать некоторые из товаров, указанных в меморандуме. Заметно было, что Сталин проявляет интерес к этой теме и выступает как бы в роли посредника. Он отметил, что с энтузиазмом рассматривает развитие торговли между Советским Союзом и всеми дружественными к нему странами. Сталин выразил уверенность, что все товары, в которых нуждается Аргентина, будут ей проданы. Затем он заговорил о нефтяном оборудовании, заметив, что в СССР часть его производится на очень высоком уровне. Поскольку Браво заинтересовался этой темой, Сталин спросил, добывают ли в Аргентине нефть.

- Да, - ответил посол, - но в недостаточных количествах.

- А эксплуатация ведется государством, аргентинскими специалистами? - продолжал Сталин.

- Да, Ваше превосходительство, и уже свыше четверти века.

Сталин заметно оживился, заговорил о важном значении нефти, ее добыче и транспортировке и о тех больших возможностях, которые он видит в достижении взаимопонимания в этом деле с Аргентиной. От нефтяных дел разговор перекинулся к рассмотрению непосредственно советско-аргентинских отношений, затем Сталин коснулся спорта, спросил об аргентинском футболе, напомнил о своем грузинском происхождении, остановился на климатических особенностях Кавказа, которые, по его мнению, были схожи с аргентинскими. И затем без всякого перехода вдруг неожиданно обратился к личности незадолго перед тем скончавшейся жены аргентинского президента - Эве Перон:

- Господин посол, чем объясняется возвышение Эвы Перон: ее личными качествами или тем, что она была женой президента?

Браво не ожидал от Сталина столь прямого вопроса, по которому сами аргентинцы, и даже перонисты, имели разные мнения. Но он высказал собственную точку зрения, по принципу "обе причины важны". Чувствовалось, что хозяин кабинета хорошо был осведомлен о роли Эвы в политической жизни Аргентины. После чего произошло, видимо, самое главное. Сталин спросил, каковы основы доктрины генерала Перона. Браво разъяснил, что они базируются на трех фундаментальных принципах: экономической независимости, политическом суверенитете и социальной справедливости. Сталин остановил его, заметив, что в реальной жизни последние два принципа зависят от претворения в жизнь первого. "При всем моем уважении к Аргентине, - сказал Сталин, - я думаю, что отдельная страна сравнительно мало что может сделать в борьбе против чуждых ей интересов. С каждым днем я все более убеждаюсь, что единственный путь, остающийся у латиноамериканских наций, - это их объединение в федерацию, чтобы противостоять с большой вероятностью успеха давлению капиталистических держав. В федерации латиноамериканским государствам будет значительно легче. Мы хорошо знакомы с этим вопросом..."

Серьезный разговор на этом завершился, и Сталин спросил посла, что тот думает о советских республиках. Браво заметил, что он может говорить только о своих не более чем "туристических" впечатлениях, так как он до сих пор не выезжал из Москвы.

На это Сталин прореагировал так: "Дипломат, и особенно такой молодой, как вы, должен познавать страну, в которую он назначен". Сталин заметил, что Браво с его густой шевелюрой и темными усами похож на грузина и потому он, Сталин, советует ему посетить Грузию. Браво ответил, что иностранцам разрешается передвигаться только в радиусе 40 километров от центра Москвы.

Сталин тут же дал указание Вышинскому найти соответствующую форму для посещения аргентинским послом тех советских республик, которые его заинтересуют, включая Грузию. (Летом 1953 г. Браво такую поездку действительно совершил.)

Будучи явно в хорошем настроении, Сталин спросил Браво, есть ли у аргентинского посольства дача в Подмосковье. Дипломат ответил, что нет. Сталин тут же обратил внимание на это Вышинского. Вскоре такая дача у аргентинского посла появилась - в Серебряном бору, существует она и поныне.

Было почти 19 часов, когда Браво распрощался со Сталиным и направился к выходу. Браво сразу же сообщил в свой МИД, что главной темой беседы была, по его мнению, идея латиноамериканской федерации, хотя формальным поводом для аудиенции была желательность активизации и расширения торгово-экономических связей. Вдобавок несомненно, что у Сталина вызвала интерес и личность Перона - диктатора такого же склада, как он сам.

Оценивая ситуацию сегодня, представляется, что, пригласив Браво в Кремль, Сталин преследовал важные для СССР стратегические цели. Он, как показывает беседа, хорошо подготовился к ней, проявил знание ситуации не только в Аргентине, но и в целом в Латинской Америке. Его совет странам Латинской Америки объединяться "для противодействия империалистическим державам" перекликается с идеями, высказанными еще на заре ХIХ века великим борцом за освобождение Латинской Америки Симоном Боливаром. Кстати, сегодня та же концепция стоит за существующими уже на континенте межгосударственными организациями типа МЕРКОСУР. Конечно, Сталин исходил прежде всего из современной ему обстановки, в которой он видел, что Аргентина уже не раз и резче других стран этого региона выступала против диктата США в защиту как собственных, так и интересов других латиноамериканских стран.

Отсюда вполне резонно напрашивается вопрос: не искал ли Сталин в лице Аргентины слабое звено в той "империалистической цепи", которой США и Англия опутали тогда Латинскую Америку? Искал не в целях свершения там "мировой революции", а для поиска в лице этой страны надежного делового, а может быть, и внешнеполитического партнера для возможных совместных выступлений против тех же США, искал страну, на которую бы Советский Союз мог опираться для расширения своих отношений с другими латиноамериканскими государствами. Не исключено, что для этого Сталин хотел выйти и на прямые личные контакты с Пероном как одним из наиболее влиятельных тогдашних латиноамериканских лидеров. Не будем забывать, что встреча с Браво состоялась в разгар холодной войны, отсюда понятно, что поиски для СССР потенциальных если не союзников, то хотя бы партнеров имели бы для него крайне важное значение, тем более в Западном полушарии.

Не без оснований можно также предположить, что Сталин видел в лице Аргентины государство, которое уже в недалеком будущем могло играть одну из ведущих ролей в Южной Америке. И не случайно эта встреча в Кремле была замечена на Западе, прежде всего в Вашингтоне. Там даже пытались интерпретировать ее как одно из проявлений подрывной деятельности СССР в Латинской Америке, попытку столкнуть ее с США.

Трудно сказать, как складывались бы дальше под влиянием этой встречи советско-аргентинские отношения, если бы Сталин не скончался меньше чем через месяц. Прощаться с ним в Колонный зал аргентинское посольство пришло в полном составе во главе с Леопольдо Браво.

Однако, несмотря на смерть Сталина, положительное влияние его встречи с Браво сказалось: торговые переговоры после февраля заметно активизировались: и летом 1953 года в Буэнос-Айресе было подписано соответствующее соглашение. Начался обмен визитами крупных делегаций - представителей аргентинской интеллигенции и деятелей советского кино. В 1955 году в Буэнос-Айресе с огромным успехом прошла промышленная выставка СССР, которую посетили более миллиона аргентинцев. Несомненным отзвуком кремлевской встречи стало предоставление спустя 5 лет Советским Союзом Аргентине кредита в 100 млн. долларов для приобретения в СССР нефтяного оборудования.