Николай Гудсков ОБЫЧНО модели будущего развития ЕС выводят из предпосылок экономических, политических, иногда - культурных, но или забывают, или недостаточно серьезно относятся к еще одному фактору - языку. На наш взгляд, это серьезнейшее упущение. И европейцам надо бы внимательнее отнестись к опыту другого союза, недавно распавшегося. А опыт этот чрезвычайно богат: в разные периоды его существования национальная политика (включая языковую) была очень разной, и положительных, и отрицательных примеров масса! Достаточно, однако, вспомнить, что процессы распада начались с принятия в союзных республиках законов о языке и страстей вокруг языков во многих постсоветских странах, чтобы понять, что судьбу ЕС решит в конечном счете не экономическая интеграция, не свободная миграция рабочей силы, не общая финансовая система и даже не общая армия - все это было и в Советском Союзе. Важнее окажется, сумеют ли найти народы Европы взаимоприемлемый общий язык - в буквальном смысле слова! Поэтому Совет Европы вместе с Европейским союзом объявили 2001 год Европейским годом языков и наметили большую программу мероприятий, направленных на повышение интереса народов Европы к языкам, их изучению, распространению и защите.
Современная европейская языковая политика, во всяком случае теоретически, очень гуманна, демократична. Провозглашаются принципы равенства народов, уважения ко всем языкам, которые рассматриваются как общеевропейское культурное наследие, проявляющееся именно в разнообразии и богатстве языков, которое включает не только государственные языки стран ЕС, но и языки национальных и этнических меньшинств. В меньшей степени, только на уровне межгосударственных отношений, это проявляется в официальных внутренних отношениях ЕС: все государственные языки стран-членов считаются официальными (всего на сегодняшний день официальными считаются 9 языков).
Однако провозглашенные принципы мало реалистичны. Реальная работа на 9 и тем более на 12 языках (столько их будет после первого планируемого расширения Союза), конечно, невозможна. Оказывается нереальной даже одновременная публикация документов на всех официальных языках: они публикуются сразу на английском и французском, а на других - с задержкой в полгода, а то и год. Понятно, что это вызывает фактическое неравенство тех, кто пользуется этой документацией, - они получают ее с большим запозданием, по сравнению с англичанами и французами, чьи предприятия имеют поэтому преимущества в конкурентной борьбе. Германия, как страна с самым большим населением в ЕС, стремится добиться равного реального статуса немецкого языка с английским и французским. Даже если немцы своего добьются, датчанам, португальцам и грекам от этого легче не станет┘
Так что, несмотря на все заявления о "равноправии", реально в ЕС в качестве основного рабочего языка применяется английский. Великобритания - это не самая населенная, не самая экономически мощная европейская страна. И господство английского языка - следствие не внутриевропейских факторов, а пришло извне. Поэтому, даже несмотря на все удобство использования этого языка для внутриевропейских коммуникаций, его распространение отражает, однако, экономическое и политическое господство в Европе неевропейской державы, независимо от того, хотят это признавать европейцы или нет. И это при том, что огромные средства все равно тратятся на переводы - переводчики составляют более трети служащих "Европейского дома" в Брюсселе┘
Что касается других европейских объединений, в первую очередь значительно более обширного, чем ЕС, Совета Европы (и нам это ближе, поскольку Россия - член этой организации), дело с официальными и рабочими языками там обстоит еще более откровенно. В СЕ - только два таких языка: английский и французский, причем последний - в основном потому, что эта организация базируется на территории Франции, в Страсбурге. Однако СЕ призван специально заниматься правами человека, а потому не может стоять в стороне от языковых прав и проблем. При всех тенденциях к объединению, интеграции, обмену студентами и рабочими языковые барьеры между народами остаются самыми непреодолимыми.
...Каждый житель нашей страны минимум шесть лет изучал какой-то иностранный язык. Почти каждый знает, насколько бессмысленно было это занятие┘ Даже из тех, кому посчастливилось учиться в "специальной" языковой школе, не более половины могут нормально объясняться на долго "зубрившемся" языке. Не много прибавили и занятия в институте - в лучшем случае умение понимать специальную литературу. Только непрерывные занятия языком в течение всех школьных лет, или гувернеры-иностранцы, или интенсивные долговременные заграничные стажировки могут помочь обычному человеку, не имеющему особых способностей к языкам, прилично овладеть хотя бы одним. Есть, конечно, особо способные к языкам люди, есть полиглоты, знающие десятки языков, но их немного, и не они "делают погоду". А деньги на обучение тратятся огромные! К абсолютно непродуктивному школьному преподаванию прибавьте расходы на подготовку учителей, для чего отбираются, кстати, наиболее способные абитуриенты, на издание учебников и адаптированной литературы┘
И Россия не исключение: то же самое можно видеть практически во всех странах - лишь незначительная по численности элита, которая может позволить себе непропорционально большие затраты средств и времени на изучение иностранных языков, ими реально владеет.
Даже самые замечательные инициативы по изучению языков не сделают Европу по-настоящему единой. Альтернатива - обязательное введение общего языка, как это происходило до сих пор в многонациональных государствах. Да, единство при этом на какое-то время достигается. Но оно либо нестабильно и вызывает протесты против засилья языка "старшего брата", либо ведет к постепенному исчезновению, ассимиляции языков. Для объединяющейся Европы оба варианта одинаково неприемлемы, однако логика развития вынуждает использовать чей-то язык для межнационального общения - а значит, лишает единство долговременной перспективы.
Однако, как говорится в известной афише московского метро, выход есть! Это - общее двуязычие, когда каждый человек, кроме своего родного, знает общий нейтральный международный язык, настолько простой, чтобы им могли овладеть все, независимо от способностей, и чтобы при этом его выразительные возможности были по крайней мере не меньше, чем возможности национальных языков. Ну и, конечно, неплохо бы (хотя это и не самое главное), чтобы этот язык красиво звучал.
Эта идея не нова. Ее разрабатывали такие великие мыслители прошлого, как Декарт, Коменский и Лейбниц. Комиссия по разработке такого языка была создана по указу Екатерины II. За прошедшие столетия были предложены сотни проектов таких языков, некоторые - весьма красивые и остроумные, однако мало какие из них удовлетворяли всем необходимым требованиям. В основном они интересуют лингвистов или сохраняются в качестве исторических курьезов. Однако одному из проектов, предложенному не великим философом и не профессиональным лингвистом, а скромным врачом-окулистом из Варшавы Лазарем Марковичем Заменгофом (1859-1917), опубликованному под псевдонимом д-р Эсперанто (Надеющийся), была уготована непростая судьба.
Власти почти всех стран, да и представители официальной культуры и науки, эти власти обслуживающие, всегда относились к Эсперанто и людям, им владеющим, с большой настороженностью, а при случае нередко старались с ними расправиться. Поначалу эсперантисты не испытывали особых сложностей - их было еще слишком мало. Однако уже в 1895 г. российские подписчики первого журнала на Эсперанто "Ля Эсперантисто" потеряли возможность его получать - в нем был опубликован перевод запрещенной цензурой статьи Льва Толстого. Если в 1905 г. Заменгоф получил от французского правительства орден Почетного легиона, то уже в 1921 г. в Лиге Наций именно французская делегация поставила барьер на пути официальной поддержки Эсперанто в этой организации - Франция почувствовала сильного конкурента международному применению своего языка, а значит, и своему влиянию. Кстати, 45 лет спустя, уже ООН, сменившая Лигу Наций, отказалась рассматривать петицию о возможном использовании Эсперанто, подписанную почти восемьюдесятью миллионами человек, поскольку эта петиция исходила от граждан и неправительственных организаций, а не была предложена государствами-членами. Запреты на преподавание Эсперанто в школах и университетах имелись в самых разных странах на протяжении всей истории его существования. Поэтому распространяется международный язык в основном благодаря деятельности общественных организаций и клубов эсперантистов и преподается чаще всего на курсах, которые при них организуются. Только в некоторых странах (Болгария, Венгрия, Югославия) существует традиция преподавания этого языка в школах и вузах.
Однако все ограничения официального распространения Эсперанто и отдельные преследования не могут сравниться с отношением к этому языку тоталитарных режимов. Для Гитлера эсперантисты были "естественными" врагами, распространителями коммунистических и еврейских идей, а потому подлежали уничтожению. И с 1933 года они все начали попадать в концлагеря. Сначала только представители рабочего Эсперанто-движения. Но к 1939 г. разогнали даже тех из них, кто, проявляя лояльность к режиму, был готов использовать нейтральный язык для пропаганды нацизма за границей.
Не лучшая судьба ждала эсперантистов в "стране победившего социализма". Поначалу под влиянием идеи пролетарского интернационализма язык Эсперанто получил широкое распространение в СССР. Его изучали на курсах в Красной Армии, рабочие корреспонденты публиковали в газетах огромное количество писем от своих товарищей за границей об их жизни и рабочем движении. Радио Коминтерна вело на Эсперанто передачи, издавались книги, словари и учебники. Однако после "великого перелома" отношение к эсперантистам стало меняться. Их контакты и переписка с иностранцами стала казаться подозрительной, да и реальную информацию о положении в мире они получали, а не только читали тщательно профильтрованные советские газеты. Их деятельность стала всячески ограничиваться, в 1937 г. многие эсперантисты были арестованы по обвинениям в шпионаже, "троцкистском эсперантистском заговоре" и т.п., а в 1938 г. движение было полностью разгромлено. Десятки активистов были расстреляны, многие сгинули в сталинских лагерях. В 1940 г. начался разгром сильного Эсперанто-движения в присоединенных к СССР Прибалтийских странах, а после 1948 г. приостановилась только начавшая возрождаться после мировой войны деятельность эсперантистов в Восточной Европе.
Возрождение началось только в 1956 г., во время "хрущевской оттепели". Серьезной толчок в этом направлении дала международная встреча молодых эсперантистов в рамках Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве в 1957 г. Вскоре были изданы небольшие пособия, в разных городах страны появились курсы, стали организовываться встречи. Однако постоянный контроль за деятельностью советских эсперантистов со стороны различных идеологических и прочих "органов" не давал им воспользоваться возможностями эсперанто в полную меру; было крайне трудно пропагандировать язык. Только с началом перестройки эсперантисты в России получили возможность жить нормальной жизнью, однако экономические трудности последнего десятилетия не позволяли воспользоваться новыми возможностями в полной мере.
Однако российские эсперантисты активно участвуют в жизни мирового эсперантистского сообщества, ездят на Всемирные конгрессы и другие международные встречи, пишут и издают книги. И, конечно, им небезразлична судьба Европы, составной частью которой является Россия. Необходимость единой и мирной Европы, новой международной культуры, не отрицающей, но дополняющей и стимулирующей традиционные национальные культуры, вполне ими осознается. Поэтому мы с энтузиазмом восприняли инициативу по объявлению этого года Европейским годом языков и стараемся по возможности показать, что сохранение европейских языков, включая языки народов России, интерес к их развитию и изучению возможен только при все более широком использовании международного нейтрального языка Эсперанто.
Дело в том, что Эсперанто в силу легкости изучения и быстрого преодоления "разговорного порога" снимает страх перед общением на чужом языке. Логичная и простая грамматика облегчает понимание сути грамматических правил, присущих любому языку. К тому же интернациональная лексика пополняет запас слов, которые уже есть в самых разных языках, особенно в европейских. Поэтому, если ребенок сначала изучит Эсперанто, другие языки дадутся ему гораздо легче.
Второе преимущество распространения Эсперанто - его использование в роли посредника между представителями одной профессии, близких по характеру общественных организаций и партий, фирм и т.п., разных стран. Чем больше эсперантистов в таких организациях, тем легче осуществляются между ними контакты - как человеческие, так и деловые. На государственном уровне, на уровне крупных коммерческих корпораций и политических партий это мало заметно, там традиционные контакты с помощью высокопрофессиональных переводчиков (как бы ни были они дороги) вполне удовлетворительны, но для небольших общественных организаций, малого бизнеса, небольших турфирм Эсперанто может оказаться чрезвычайно полезным.
