В Рождество все немного волхвы

Рождественская сценка, представленная восковыми фигурами в лондонском Музее мадам Тюссо. Слева направо: американский актер Сэмюэл Джексон, британский актер Хью Грант и ирландский комик Грэхем Нортон изображают пастухов, английский футболист Дэвид Бэкхем и

О рождественских традициях в Италии говорить непросто, ибо Италий много, и тут в рамках одной страны находится примерно с десяток разных стран, с разными традициями – жители альпийского Тироля, которые на Рождество играют в снежки и пьют горячий глинтвейн в киосках, лишь по паспорту соотечественники с жителями, скажем, Мессины, видевшими снег только в кино или редко на вершине Этны и считающими горячее вино с сахаром и пряностями святотатством. Поэтому расскажу об итальянском Юге, более близком мне по жизни.

Начну с общего, ибо в наш век обособленные традиции, увы, уходят в прошлое, и все мы в итоге делаем на праздники почти то же самое. Например, покупаем подарки. Подсчитано, что в эти дни итальянцы делают примерно с четверть своих годовых покупок. В Неаполе, например, где любят торговать и торговаться во все времена года, население как с ума сходит. Все высыпают на улицу и продают друг другу что попало. В отличие от других частей Италии полиция здесь контрабандой и лотошной торговлей почти не интересуется: у нее еле сил хватает, чтобы хоть как-то разобраться с крутой мафией.

Я свел случайное знакомство с одним неаполитанским коробейником, торгующим сувенирами, в том числе матрешками, китайского производства. Они дешевле российских и хорошо идут. Мы иногда пьем кофе вместе, и Антонио говорит, что после рождественского шопинга будет с месяц отдыхать. И вообще заработал бы совсем неплохо, если бы не иностранные конкуренты – африканские и те же китайские коробейники.

Еще в советских книжных магазинах вывешивали транспаранты «Книга – лучший подарок», и должен сказать, итальянцы народ читающий – не до такой степени, как мы, конечно: если я вижу в автобусе читающего пассажира, значит, эмигрант из бывшего СССР. Но и на это Рождество многие итальянцы получат изысканный книжный подарок, сборник рождественских стихов Бродского, которые он писал в течение почти 30 лет на каждое Рождество. Прекрасную книгу выпустило издательство «Adelphi», на двух языках, русском и итальянском, в переводе Анны Раффетто.

Кроме магазинов полагается ходить в кино, и мы, как и весь мир, будем смотреть голливудские мультики и бродвейский мюзикл «Призрак Оперы». Его даже хотели запустить в прокат на английском, но композитор, гениальный Эндрю Ллойд Уэббер, автор «Иисуса Христа – Суперзвезды», возмутился: как это, на родине бельканто – и ленятся озвучивать. В итоге послушаем мюзикл на итальянском.

Публика поинтеллигентней пойдет в театр, и здесь нельзя обойтись без сверхрождественского, его так и прозвали, «Щелкунчика»; особенно ценится хореография Рудольфа Нуреева.

Ну и, конечно, – застолье. И тут каждый район Италии хорош сам по себе, все итальянцы – профессионалы по части кулинарии. На юге под Рождество, в Сочельник, едят рыбу. Традиционная семья будет есть угря. Почему рыба? Ее здесь очень много, и самой свежей. В Альпах, скажем, свежую рыбу достать трудно. И потом это рудимент христианского культа. Рыба – постное блюдо и, кроме того, старинный евангельский символ. Почему же угорь? Потому что он похож на змею, а змея – это еще и античный символ мудрости, вечности и даже девственности, ибо размножается вне телесных отношений. Вкушают угря только в кругу семьи. Рождество – праздник семейный. Известна пословица: Natale con i tuoi, Pasca con chi vuoi, то есть Рождество отмечаешь со своими, Пасху – с кем хочешь.

Чтобы побольше влезло рыбы в желудки на ужин, в обед едят очень мало, а именно шкаролу – неаполитанский пирог с ботвой. В сочельник сразу после угря обмениваются подарками, а затем идут на ночную мессу, но теперь все больше ленятся и смотрят ее по телевидению. На следующий день, в само Рождество, полагается есть мясо, как бы разговляться. И это одна из особенностей современного католического Рождества – итальянцы уже не постятся, но по-прежнему разговляются. Итак, едят с родными два дня подряд. В старых добрых семьях рыбный ужин шел до полуночи, а затем плавно переходил в ночной мясной пир. И поэтому на третий день, 26 декабря, местная традиция на обед требует лишь овощной супчик, дабы войти в нормальную колею.

А теперь о главной особенности Неаполя. Это презепио, презентация вифлеемских рождественских яслей в кукольном виде. Внедрил ее в 1223 году Св. Франциск Ассизский в центральной Италии, в Умбрии, но расцвела такая презентация на Юге, любящем театр. И стар и млад тут собирает многофигурные композиции на тему поклонения Младенцу со стороны ангелов, волхвов, пастухов и прочих. Фигурки могут быть микроскопическими, а могут быть и в человеческий рост, правда, это лишь в прошлом позволяли себе такие размеры аристократы. Целый городской квартал в Неаполе, у церкви Св. Григория Армянского, превращается в базар таких фигурок, и сюда приезжают со всей Италии. Любопытно, что такое рождественское творчество бурно развивается. Среди продаваемых фигурок я встречаю все новых и новых персонажей. Это и местные угодники, недавно причисленные к лику святых, падре Пио, мать Тереза Калькуттская, но и персонажи совсем неожиданные, например, неаполитанский комик Тото или безвременно ушедшая из жизни леди Диана. Новинка этого сезона: среди поклоняющихся Младенцу палестинских пастухов появилась раскрашенная глиняная фигурка Ясира Арафата.

Неаполь