Невеликая депрессия

В 1989-м, кажется, году в журнале «Новый мир» появилась статья одного из прогрессивных советских экономистов (фамилию не припомню, но точно не Шмелев), озаглавленная «Будем ли мы жить, как американцы?» Обширная статья, интеллигентная и наивная. Ответ на вопрос через несколько лет сделался очевиден: не будем. Еще через несколько лет общество осознало: не очень-то и хотелось.

В 2008 году это осознание стало окончательным, но вместо снисходительной расслабленности всеми овладела страшная нервозность. Никто не знал, как долго продержится цена 145 долл. за баррель, однако все чувствовали - лишь она дает право говорить, что американской экономике пришел конец: надавали дешевых необеспеченных кредитов, вот теперь получите, пиндосы!

Нервозность выглядела странно – но странность пропадет, если понять, что в таком же психологическом состоянии обманутая жена говорит мужу: «Ну и не нужен ты мне!» После чего хлопает дверью и вступает в эпоху суверенной демократии. Это хорошо, если есть на что жить.

Прощай, иллюзия

Суверенная демократия закончилась в 2008 году. Рынки просели, «островок стабильности» ушел под воду, и только чайки печально кричали что-то про эпоху перезагрузки, которая неминуемо наступит. Вот она и наступила. В ней нет ничего от рейкьявикского романтизма или мальтийских восторгов. История в полном соответствии с марксистским постулатом повторяется как фарс. Никто уже не стремится жить как американцы и вместе с американцами, никто не мечтает об общеевропейском доме. Многополярность мира избавила Россию не только от необходимости становиться западной демократией, но и от необходимости в иллюзии, что она ею когда-нибудь станет.

Средний класс, на который экономисты абалкинского, а потом - гайдаровского толка возлагали трепетные надежды и который есть главная опора демократического строя в западных странах, в России сформировался, но вместе с ним сформировалось и ощущение, что продление потребительского кредита никак не связано со степенью развитости демократических институтов: была бы стабильная зарплата – институты же на хлеб не намажешь. А вот баррели – сколько угодно. Недавний социологический опрос показал: около 70% россиян смотрят в будущее с оптимизмом. Баррель – уже почти 80, и россияне приготовились богатеть. А это означает рост среднего класса, который последует за ростом его самосознания.

Эксклюзивный класс

Самосознание это имеет одну важнейшую отличительную черту. Российский средний класс не хочет сознавать себя таковым. И не ведет себя так, как ведет средний класс американский, еще двадцать лет назад представлявшийся каждому россиянину золотым стандартом. Когда обрушилась кредитная пирамида, американцы стали избавляться от пятилитровых джипов (презрев национальную традицию) и бросились покупать малолитражки, чтобы сэкономить на и без того дешевом бензине. Русский средний класс, дождавшись кризисных скидок в автосалонах, невзирая на высокие кризисные же проценты по кредиту, нахватал себе автомобилей представительского класса, чтобы по окончании кризиса сказать себе: жизнь удалась. Российский средний класс все время пытается прыгнуть выше головы, и поэтому все товары, рассчитанные на средний класс, предлагаются ему с эпитетами «элитный», «уникальный» и «эксклюзивный», а также «люксовый». В России до сих пор нет ничего среднего, и в первую очередь нет среднего класса, а есть сообщество людей, которые за зарплату вдвое меньше американской стараются заполучить то, что ни одному американцу и даром не нужно.

Впрочем, это не совсем так. В том же 1989 году, едва ли не в том же «Новом мире» было опубликовано интервью с известным русским писателем-шестидесятником, жившим в то время в США. Интервьюер спросил его о жизни негров в Америке: советское общество как раз в то время осознавало, что они вовсе не голодают, вопреки тому, что рассказывала программа «Время». Так вот, писатель сказал нечто вроде: «Негры очень любят производить впечатление. Они любят большие, сверкающие хромом машины. У тебя может не быть лишней пары штанов, но тачка у тебя должна быть супер. И ты ездишь на этой тачке и улыбаешься. И у тебя никогда не бывает депрессии».