Игорь Лёвшин
Геопоэтическая "Московская Тузла" на острове Серебряный бор.
Валерий Айзенберг, Ирина Данилова. Афродита из яйцеклетки
Есть в Москве довольно любопытная институция – Крымский клуб. Не то чтобы она не имела отношения к Крыму (очень даже имеет), не то чтобы она не была клубом (на некоторых собраниях вполне клубная атмосфера), а дело, наверное, в том, что это больше клубок, чем клуб: Крымский Клубок Проектов. Этот клубок то разматывается, опутывая нитями артистических акций немалые территории, то сворачивается уютным салонным клубочком, как пригревшийся кот. Статус клуба-клубка изменчив, а глубина внедрения его нитей велика, хотя и трудно измерима по причинам, о которых далее.
Крымский клуб в Москве (он же Крымский геопоэтический клуб) существует с середины 1990-х. Основатель его, поэт и эссеист Игорь Сид в ореоле проектов, публичных и герметичных, импровизированных и наоборот, длящихся десятилетиями, – один из самых неуемных людей в литературной жизни Москвы. А может, после смерти Дмитрия Александровича Пригова и самый неуемный. Акции «ТравмоТекст», «Круглый стул», конференции по геопоэтике, фестивали африканской культуры в России и Украине, литературные маршруты по Мадагаскару и прочее – это все его изобретения, а за кадром останется еще больше, как бы ни был велик кадр.
Чужие уже здесь
У всех проектов и затей Крымского клуба есть одна особенность – в наше время удивительная до чрезвычайности. Здесь никогда не устраивали мероприятий для своих. Я таких во всяком случае не припомню. Обычно в мероприятии Крымского клуба есть этакий костяк своих: людей, которые друг друга знают, а то и любят или хотя бы ценят. Это как везде. Но к данному мирку обязательно подмешивают кого-то ЧУЖОГО. Вовсе не обязательно чуждого, вряд ли недоброжелателя. Но обязательно не своего.
Один из удивительных по эстетической наглости проектов – цикл «Литераторы – людям». Вот, скажем, вечер «Стихи для милиционеров». На это «заседание» Крымского клуба были приглашены взвод ОМОНа, ветераны МВД и т.д. Стихи про Милицанера читал, как можно догадаться, ДАП. Вячеслав Курицын озвучил письмо из Харькова от Сергея Жадана к задержавшему его московскому милицанеру, оказавшемуся любителем поэзии.
Понятное дело, посетители чувствовали себя не в своей тарелке. Они краснели, переглядывались, перешептывались и хихикали. Дивились. Кто-то пытал выступающих вопросами. Потом кто-то из милиционеров робко спросил, нельзя ли почитать свои стихи и ему. К концу в атмосфере торжественного зала Музея Маяковского взвесью сконденсировалось нечто непонятное, но при этом смягчающее, размывающее контуры, ну и объединяющее (хотя бы на какое-то время). В общем, ЧТО-ТО получилось, ВОЗНИКЛО.
Только надо объяснить: этот вечер происходил дюжину лет назад, когда типичным был такой диалог Поэта и читателя (именно с маленькой буквы).
читатель: Читал я эти стихи. Я их не понимаю. И думаю, что нечего там понимать. По-моему, это просто ерунда, произносимая с серьезным видом.
Поэт: А вы кто, простите, по профессии?
читатель: Инженер. Специалист по полупроводникам.
Поэт: Как бы вы отнеслись к тому, кто стал учить вас выпекать эти ваши полупроводники? Да еще и давать оценки вашей квалификации?..
И в этом была своя логика. Но Сида она не устраивала. Не потому, что поэзия должна быть понятна массам, а потому, что массы нет, зато возможность диалога как раз есть – только нужен талант и желание ее нащупать под коркой защитных реакций.
Хэппенинг
Тут уже звучало слово «наглость». Конечно, можно говорить об эстетической дерзости только в литературном контексте. В разухабистом мире изобразительного, скажем, искусства акции Крымского клуба не казались бы вызывающими. Очевидно, что многие акции Клуба можно при желании подогнать под жанр перформансов или хэппенингов. Зрителя вовлекают – иногда явно, иногда исподтишка.
Чаще всего в сценарий заложена непредсказуемость результата. Иногда оказывается, что действующие лица действуют не совсем в том качестве и не совсем в том контексте, как они ожидали. Но всегда, всегда результат, эффект, атмосфера, нечто неповторимое не равны сумме выступлений. Эффект может вдруг оказаться слабее индивидуальных талантов выступивших – тогда это неудача, – но только не равен. Каждый вечер Крымского клуба должен стать произведением, а не концертом. Приятной формой подачи нового контента.
Заметим, что термины и концепты из арсенала Крымского клуба – такие как «вечер дистрофиков» (стихотворений из двух строф), «круглый стул», «зоософия» и т.п., с удовольствием подхватывают другие кураторы и авторы. А цикл «Зодиакальные чтения», инициированный и вскоре оставленный одним из теоретиков Клуба, культурологом Екатериной Дайс, вообще зажил самостоятельной жизнью, но по-прежнему под лейблом Крымского клуба.
На одной из недавних акций Клуба оказались соединены Вера Сажина, Вера Вотинцева и Веро4ка Полозкова. Это был незабываемый, один из лучших, на мой вкус, поэтических вечеров. Синтезировалось нечто неповторимое. Хотя натурально большую часть литтусовщиков оторопь берет от таких сочетаний, а некоторых уже хватил эстетический кондратий.
Зоософия
Еще один удивительный, но вполне уютный проект Крымского клуба – «Зоософия». Эти тематические чтения проходят то в Институте экологии и эволюции, то в помещениях Московского зоопарка. Например, круглый стол «Гады в литературе». Биологи – змееловы и змееводы, кандидаты и доктора наук – рассказывают нечто малоизвестное о подшефных гадах, поэты и прозаики читают гадские отрывки, а после все вместе идут в гости в серпентарий, к подшефным. Ну и, конечно, поэзия приобретает таким образом новое, как говорится, измерение.
Другое дело, что это измерение обычно никто не измеряет – все остается внутри участников. В этом одна из особенностей Клуба. Не уверен, что самая приятная. Нет, пожалуй, приятная: есть гипотеза, что акции Крымского клуба как-то меняют своих участников. Возможно, прививают вкус к диалогу с Чужим?
Акции Клуба всегда эстетически рискованны. Риск предполагает ощутимый процент неудач рядом с эффектными удачами. Хорошо бы удачи в таком случае копить, развивать, холить. Как минимум тщательно протоколировать. И то сказать: умно ли решать за Вечность, что ей нужно, а что нет? Если нужно, то разберется и без протоколов.
Геопоэтика
Крымскость Крымского клуба – вещь периодически актуализирующаяся: начинался он с Боспорского форума в Керчи и на острове Тузла, продолжается тем же форумом и другими геопоэтическими экспериментами. Поучаствовав в крымских ответвлениях проекта, могу сказать: не знаю, что такое геопоэтика, но это очень на нее похоже.
 "Круглый стул" с философом. Фото Игоря Сида |
Об «автохтонных» крымских членах Крымского клуба. У истоков проекта стояли также поэт Андрей Поляков (Симферополь) и видеорежиссер и композитор Алексей Блажко (Керчь). Последний, кстати, в качестве фронтмена клубной арт-группы «Кадры Решают Все» занимается переводами с языка поэзии на язык музыки и видео.
Самый архетипичный крымчанин в Клубе – конечно, художник-перформер Исмет Шейх-Задэ. И хобби у него сугубо крымские, например перевод с крымско-татарского любой мировой лексики, от английского «Лондон» (илан-дон – «Змеиная речка») до русского «мент» (ми-энт – «предельный разум»). Так за Крымом закрепляется понемногу оттенок глобализма. А может быть, и антиглобализма. Потому что Исмет является, помимо прочего, придворным художником живущего в Англии крымско-татарского принца Гирея, поклонника авангарда и перформансов. (Что мне особо импонирует, как патриоту НовоГиреево.)
Родом из Крыма и нынешняя австралийка Татьяна Бонч-Осмоловская, чей международный литературный фестиваль «Антиподы» отчасти можно считать геопоэтическим расширением идей Крымского клуба, и ныне москвич Александр Кузьминых, инициатор аудиоантологии «СПА» («Современная Поэзия от Авторов»). То есть можно ожидать со временем зарождения и Австралийского клуба, и Африканского, и, возможно, даже Марсианского. Марс, впрочем, скомпрометирован недавними ракетными неудачами (временными, надеюсь). А вот Мадагаскарское направление уже работает.
