Болеющий Толстой в Гаспре

В 1920–1930-х годах во дворце подолгу жили великие русские художники.

После присоединения Крыма к России 8 февраля 1784 года Гаспра была приписана к Симферопольскому уезду Таврической области. В 1829 году князь Александр Николаевич Голицын купил участок между верхним и нижним шоссе, основал имение и назвал в честь императора «Александрия». Чуть позже он попросил свояченицу, княгиню Анну Сергеевну Голицыну, курировать строительство дворца и обустройство парка, о которых и пойдет речь.

Сама Анна Сергеевна – персона весьма примечательная. Выйдя замуж за Ивана Александровича Голицына, который был ее младше на четыре года, она отдала ему половину состояния с условием, что жить они будут порознь. Неизвестно, страдал ли князь от такого нрава супруги или нет, но погрузился в азартные игры и все спустил. Княгиня была особой властной и увлекающейся. В начале 20-х годов XIX века она пыталась склонить императора к походу на Турцию с целью обращения турок в христианство. Напор ее был столь силен, что Александр Первый отчасти поддался – сослал княгиню в Крым, чтобы там она и реализовывала свои миссионерские мечты. Дорог не было, добирались вниз по Волге. Корабль попал в бурю и вполне мог разбиться, если бы княгиня собственноручно не срубила мачту. По окрестностям новая хозяйка скакала верхом в мужском сюртуке, имела прозвище Старуха со скалы и ни на шаг не отпускала от себя Жульетту, красавицу-дочь умершей подруги баронессы Крединер. Эта властная особа и построила замок.

Выйдя в отставку, князь Голицын, удалился на покой в свое новое имение, но наслаждаться Южным берегом Крыма ему было суждено недолго – спустя год князя свалил удар. После Крымской войны пришедший в упадок дворец сменил нескольких хозяев, а затем перешел в руки новой энергичной дамы – графини Софьи Владимировны Паниной. Она привела в порядок дом и парк, устроила оранжерею и стала время от времени сдавать дворец внаем, а иногда и звать гостей просто так. И был бы теперь дворец в Гаспре одним из осколков великой эпохи, если бы не Лев Николаевич Толстой. В 1901 году граф заболел, и Панина пригласила его погостить в Гаспру.

Во дворец тотчас потянулись почитатели. Кроме великого князя Николая Михайловича с кумиром стремились пообщаться самые разные люди: ищущие интеллигенты, пламенные революционеры и многие другие. Бывали, разумеется, и писатели – Горький пробирался пешком по скалистым тропам, Чехов приезжал в коляске из своего ялтинского дома. Сохранилось множество фотографий, большая часть которых сделана самой Софьей Андреевной. Одна из фотографий, где Толстой и Чехов сидят на верхней террасе за небольшим чайным столиком, упомянута в романе Набокова «Пнин». Кстати, сам Владимир Владимирович в юности провел здесь незабываемый год, но на семнадцать лет позже и при других обстоятельствах, о которых еще будет сказано.

На одной из пеших прогулок в алупкинский дворец Толстой выступил в роли добровольного гида, рассказывая малоизвестные факты о Кавказской войне и о Воронцовых, которых неплохо знал. Уже пять лет он раздумывал об одном эпизоде войны, связанном с Хаджи-Муратом и его отношениями с Воронцовым. Именно в гаспринском дворце, гуляя по окрестностям, Толстой выносил замысел знаменитой повести, именно здесь сделал первые наброски шедевра. К весне Толстой поправился и вернулся в Ясную Поляну совершенно здоровым.

Стройки объедают парк, как крысы.                       Фото Ольги Столповской

Гостеприимная хозяйка дворца Софья Панина недаром получила прозвище Красная графиня – она, как и многие просвещенные люди того времени, поддерживала революцию. В ноябре-декабре 1917 года Панина недолгое время провела в заточении за отказ выдать кассу Министерства народного просвещения, затем бежала на Дон, где поддерживала Белое движение, и навсегда покинула Россию в 1920 году.

Одновременно в ее гаспринском дворце обосновались бежавшие из Петербурга родственники и друзья. Семья Набоковых прожила здесь целый год, начиная с поздней осени 1917-го. Молодой поэт Сирин, будущий автор «Лолиты», влюбился здесь в Лиду Водовозову, здесь написал поэму «Ангелы», здесь сформировалась его география с зеленым морем и замком под горой, здесь он на всю жизнь обрел чувство невосполнимой утраты.

С окончательным установлением советской власти имение было национализировано и на скорую руку переделано в дом отдыха организации с замысловатым названием ЦеКУБУ – Центральная комиссия по улучшению быта ученых. В 1920–1930-х годах в комнатах дворца подолгу жили великие русские художники Кустодиев, Билибин, Лентулов, Нестеров, ученый Вернадский, композитор Шостакович. Именно в гаспринском дворце Кустодиев сделал портрет Надежды Яковлевны Мандельштам, а это значит, что и сам Осип Эмильевич, никогда не покидавший жену, побывал в знаменитом доме. Землетрясение 1927 года привело к образованию многочисленных трещин в стенах, перекрытия провалились. Дворец, к счастью, оперативно и деликатно отремонтировали. Не восстановив лишь купол домовой церкви Святой Троицы. После Великой Отечественной войны обветшавшую усадьбу отдали под детский санаторий и назвали «Ясной Поляной». Склонные к обобщениям власти долго не думали: раз Толстой, значит, «Ясная Поляна».

Сам я впервые оказался в Гаспре пять лет назад. Дворец предстал передо мной в весьма плачевном виде. Окна громадной южной террасы были сплошь перебиты, рамы изрядно подгнили, в боковом крыле располагался кабинет маникюра, в церкви Святой Троицы – склад. Экспозиция музея Толстого сводилась к нескольким пыльным стендам с выцветшими копиями фотографий и кипе ярких синтетических платьев – любой желающий мог за плату переодеться и сфотографироваться возле камина. На вопрос, сохранилась ли обстановка, сопровождавший меня ключник пробубнил о каком-то кресле, принялся заглядывать за двери и даже в камине, кажется, поворошил, но, не найдя злополучного кресла, развел руками. Парк был изрядно замусорен, дорожки и ступени разрушались, советского периода фонтан под скалой заполняла не вода, а опустошенная стеклотара. Но самое страшное было не запустение – со всех сторон, словно крысы, парк обгрызали стройки. Экскаваторы подрывали склон, не жалея сосен, расчищая площадки под очередные дома. Украинские девелоперы выедали скалу, подбираясь к замку...

Весь этот беспорядок происходил в другом государстве, скажете вы. Теперь, когда Крым возвращён России, картина непременно изменится, ступеньки отремонтируют, фонтан очистят от бутылок из-под «Хортицы» и «Львовского»... Но нет. Именно теперь, в Год Литературы, прямо в парке «Ясной поляны», на склоне вблизи дворца начата стремительная и незаконная стройка. Прежняя дикость продолжается. Только с одной поправкой - теперь варварство ни на кого не свалишь. Теперь варвары - это мы.