0
4148
Газета Стиль жизни Интернет-версия

20.01.2017 00:01:00

Чыгу нет, скоро рассвет

Алексей Забродин

Об авторе: Алексей Михайлович Забродин – журналист.

Тэги: казань, мечеть, кул шариф, свияжск. городские зарисовки


казань, мечеть, кул шариф, свияжск. городские зарисовки Все дороги от вокзала через рынок к мечети Кул Шарифу. Фото Reuters

Чистенький, вполне современный вокзал «Казань-пассажирская» резко контрастировал с тем, что творилось на улице сразу за табличкой «Чыгу» – «Выход». Перед нами открылся вид на серый рынок с ржавыми палатками, за которыми виднелись белоснежные стены Казанского кремля. Как пройти к метро, мы спросили у проходившего мимо парня. Поинтересовавшись на отборном матерном языке, зачем мы прибыли в его город, наш новый знакомый тут же предложил нам «девочек» и, даже получив отказ, не расстроился, а кинул номер своего телефона: «Мурат Черный. Если что, разберусь». Через 20 минут после прибытия у нас появился свой человек в Казани. 

Казань всеми силами пытается соответствовать статусу града столичного. Здесь есть свой кремль, свое метро и даже свой Арбат. Ансамбль Казанского кремля представляет впечатляющее зрелище. Над крепостной стеной величественно возвышается мечеть Кул Шариф, оставляя в тени соседний православный Благовещенский собор. «Как называется этот собор?» – спрашивала молодая улыбчивая экскурсовод у группы шестиклашек. «Кул Шариф», – упорно твердили дети. Все дороги ведут в Рим, а все дорожки от вокзала через рынок ведут к Кул Шарифу. Оказавшись на территории кремля, первым дело видишь мечеть, ахаешь, после чего все остальное кажется обыденным и малоинтересным. 

Нагулявшись по кремлю, на следующий день мы отправились в Свияжск, на остров православных храмов. В последнее время он стал популярен среди туристов, поэтому добраться до него несложно. Доехав до станции Свияжск за 27 рублей, мы оказались всего  в 10 километрах от желанного острова. Внезапно небеса послали нам Вована. Детина лет 30 появился перед нами из ниоткуда. Его штаны, кроссовки Abibas и огромная шапка, которая была характерно сложена в гармошку и едва касалась его макушки, сразу же вызвали у нас доверие. Вован не только назвал честную цену в 250 рублей, но и проводил в соседний магазин за едой. Света там не было, лишь в витрине-холодильнике, где лежал прошлогодний сыр, слабо горела лампочка.

– Две бутылки воды «Шишкин лес», пожалуйста», – вежливо попросил я и нащупал в кармане смятые купюры. 

– А 18 есть? – недоверчиво спросила продавщица. 

– «Шишкин лес»…

– Ну и? А, тьфу ты, я думала вы водку… – и принесла нам запыленные и явно не пользующие популярностью бутылки. 

Мы сели в прокуренный автомобиль и тронулись в путь. «Да не пристегивайся ты, не боись, у меня батя – начальник в ментуре», – брякнул Вован, как и положено, присолив свою речь матерком. Мы выехали на шоссе, справа простиралась обнесенная колючей проволокой территория. «А  это зона, я здесь работаю охранником сутки через трое», – Вован вдавил в пол педаль газа, убрал руки от руля и начал не только рассказывать, но и наглядно показывать, как проводят свой досуг заключенные. «А что зэки, – рассуждал он, – убийцы, мафия. Один на 20 лет сел, самому 19, все на себя взял. А другой, предприниматель, власть почувствовал, стал девчонок резать, в огороде десяток женщин закопанных нашли. В общем, обычные, нормальные люди. Как мы».

Вован довез нас до холма, на котором стоял монастырь. Поднявшись по витиеватой обледенелой лестнице, мы оказались у ворот обители. К монастырской стене примыкали ларьки с сувенирами и пирожками. В одном из них стояла колонка, из которой на всю округу неслась песня группы «Сектор Газа»: «Все пошло на сдвиг, наша жизнь как миг – коротка, как юбка у путан…» В советское время в монастыре в Свияжске были ГУЛАГ и психбольница. 

Местные жители на деле оказываются душевными людьми, всегда готовыми помочь путешественникам. 	Фото РИА Новости
Местные жители на деле оказываются душевными людьми, всегда готовыми помочь путешественникам. Фото РИА Новости

Обходя остров, мы наткнулись на коренного, как выяснилось, свияжца – одноглазого мужика лет 60. Звали его Парамоном. Видимо, аристократическое по местным меркам происхождение позволяло ему произносить только первые две буквы нецензурных слов, которые он употреблял в неограниченном количестве. «Это река Щука, а это Свияга, – с неподдельной нежностью рассказывал Парамон. – А Волга эвона где». Поведал он нам и о «нехороших людях с миллионами», скупающих землю на острове, и о мафии, которая обосновалась «на том берегу», и про пожар в местном сельсовете, и про то, как было хорошо раньше, когда не было дороги и никто сюда не приезжал. «Парни, слушайте, дайте на квас немного, – наконец выпалил Парамон. – Ой, отец Сергий идет! При нем не давайте, а то увидит, отправит меня за водкой. А ведь ему еще службу служить завтра, нельзя с похмелья. А я за вас, ребята, свечку поставлю». 

Отдав за прошедшие дни дань уважения двум крупнейшим мировым религиям, мы подумали, что неплохо бы уважить и остальные. Благо в Казани есть храм всех религий. Добирались мы туда на разбитом пригородном автобусе, в котором – что самое удивительное – диктор называл каждую остановку на трех языках – русском, татарском и английском. На месте же оказалось, что верить благостным фотографиям храма не стоит. Сам по себе он красив и оригинален, но вокруг такая грязь, словно из Мордора. Железнодорожные пути, размытая сельская дорога, ни души. Между тем все религии смиренно ютятся в пестром здании под грохот проносящихся мимо поездов.  

Последнее место, которое мы посетили перед отъездом, – мечеть Марджани, самая старая на территории Казани. По приказу Ивана Грозного все мечети были снесены, и только в 1767 году Екатерина Великая разрешила казанцам вновь воздвигнуть мусульманский храм. У мечети нам встретились два оживленно беседующих татарин – пожилые, в национальных шапках, и даже их костюмы отдавали чем-то местным, колоритным. Казалось, что эти двое – из какого-нибудь старого советского фильма. Внутреннее убранство мечети было скромным, тишину нарушала экскурсия для школьников, и только в углу тихо молился татарин. На выходе из мужского зала я схватил пеструю листовку. Она оказалась  грустной: «Дешевые военные билеты. Легальный откос». 

Мы возвращались на вокзал. Я бросил прощальный взгляд на белоснежный кремль, Кул Шариф подмигнул мне всеми своими минаретами. Нас уже ждал экспресс на запад. «Из любой непонятной ситуации всегда есть чыгу», – красовалась надпись на привокзальном заборе. Казань оставалась позади, самобытная, национальная. С родным азио-европейским послевкусием.

Казань–Москва


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


«Бюджетные деньги тратятся впустую» – продюсер Владимир Киселев о Шамане, молодежной политике и IT-корпорациях

«Бюджетные деньги тратятся впустую» – продюсер Владимир Киселев о Шамане, молодежной политике и IT-корпорациях

0
2676
Бизнес ищет свет в конце «углеродного тоннеля»

Бизнес ищет свет в конце «углеродного тоннеля»

Владимир Полканов

С чем российские компании едут на очередную конференцию ООН по климату

0
3247
«Джаз на Байкале»: музыкальный праздник в Иркутске прошел при поддержке Эн+

«Джаз на Байкале»: музыкальный праздник в Иркутске прошел при поддержке Эн+

Василий Матвеев

0
2392
Регионы торопятся со своими муниципальными реформами

Регионы торопятся со своими муниципальными реформами

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Единая система публичной власти подчинит местное самоуправление губернаторам

0
4235

Другие новости