Ирина Акимушкина
Карнавальное шествие по улицам Минделу. Фото автора
А вы никогда не задумывались над тем, что такое образ какой-то отдельно взятой территории, страны, города или даже самого маленького поселка? Думаю, это вовсе не занимаемая на карте площадь, численность населения или наличие тех или иных памятников старины или супермодерна. Наверное, это все же культура в самом широком понимании. Это музыка, архитектура, литература, национальные праздники, причем такие, которые проводятся простыми людьми без «подсказки» руководства, исключительно «от души». И чем правдивее, красочнее такие праздники, чем душевнее подобные торжества, тем больше вероятности того, что у такой страны все сложится неплохо и с экономикой, и с «большой политикой»...
Что уж тут говорить о маленькой островной стране под названием острова Зеленого Мыса (или Кабо-Верде, кому на какой манер есть желание страну именовать). Ее и на карте безбрежного Атлантического океана не сразу отыщешь, а название столицы страны Прая («пляж» по-португальски) уже само свидетельствует: солнце здесь светит круглый год, а на пляже можно жить припеваючи. Сам смысл жизни на этих самых островах – полная беспечность и застывшая во времени повседневность, больше похожая на безразличие ко всему вообще, а не только к приехавшим отдохнуть гостям.
И все же настоящее лицо этой удивительной страны вполне узнаваемо. И представляет оно собой застывшее зеркальное отображение развеселого ежегодного карнавала и грустной, больше похожей на отпевание чего-то невероятно дорогого, потерянного безвозвратного в жизни, песни. Которую все с той же убийственной тоской пела еще совсем недавно исполнительница, чье имя было за пределами островов этого самого Зеленого Мыса куда известнее и популярнее, чем имена самых упоминаемых и влиятельных политиков.
И так уж судьба сложилась, что и то и другое лица Кабо-Верде родом с острова Сан-Висенте. Не ищите его на карте Атлантики, он такой маленький, что даже его обитатели теряются в догадках: а существуем ли мы вообще? Зато все остальные жители Кабо-Верде уверены, что Сан-Висенте – отдельный, непохожий ни на что на свете мир. Ведь здесь каждый второй – поэт (довольно талантливый, раз их книги печатаются не только дома, но и в далекой бывшей метрополии Португалии), каждый третий – музыкант (причем профессиональный). Ну, а каждый первый (то есть все 80 тыс. населения поголовно) – натуральный философ, мыслитель и почти что ясновидящий.
– Вся ваша жизнь там, на «большой земле» – пустота и безнадега. Вам никогда не понять, что такое проснуться у самой кромки Атлантического океана, послушать шелест прибоя, глотнуть (и это с утра) стопочку местного грога-самогонки из сахарного тростника и расслабиться. Лучше всего под музыку нашей обожаемой всем миром Сезарии, – признался мне сеньор Марко – человек, много чем владеющий на Сан-Висенте, но при всем своем по здешним меркам богатстве остающийся искренним островитянином.
Ну что тут скажешь? Да, на самом деле «культурно-просветительская душа» острова – самый знаменитый после бразильского карнавал. Четыре дня натурального сумасшествия нельзя передать словами, да я и пытаться не буду. Подобное надо видеть, слышать и ощущать лично, иначе никто и никогда не поверит, что такое вообще существует на белом свете. Мне доводилось бывать на карнавалах и в Венеции и в Рио-де-Жанейро (а это, как сами бразильцы считают, некий высший пилотаж, с чем я бы поспорила). Но хочу отметить очень важное отличие «карнавального сумасшествия» на Сан-Висенте от остальных. Разница здесь принципиально духовная. И в Италии, и в Бразилии, и на Тринидаде и Тобаго любой карнавал – это прежде всего машина для зарабатывания денег на приезжающих гостях. А вот на Сан-Висенте – это праздник души народа, и в первую очередь не для приехавших, а для самих себя. В нем участвуют все жители острова, причем целый год тысячи людей готовят к красочному торжеству костюмы, разучивают танцы, сооружают каросы – огромные передвижные платформы для танцоров, объединенные той или иной тематикой. И когда начинается четырехдневное красочное безумие в столице острова, городе Минделу, то по всей стране останавливается вся «некарнавальная» жизнь.
– Ну как можно работать, если в жизни есть место карнавалу? – спрашивает меня Элизеу, обычный школьный учитель в «некарнавальной жизни», которому просто радостно и весело, когда приходит этот праздник. – Я не хочу ничего слышать ни про каждодневные заботы, ни про то, что делается сейчас в остальном мире, – уверяет он больше себя, чем меня. – Я хочу радоваться жизни, пусть и с налетом грусти и вечной нашей печали.
Грохот музыки, которая несется из сотен громкоговорителей и установленных на каросах колонках, тысячи беспрерывно танцующих в 30-градусную жару полуобнаженных тел на буквально под завязку запруженных улочках Минделу – и все это карнавал на Сан-Висенте (кстати, подобные торжества проходят и на всех остальных островах Кабо-Верде, просто с меньшим размахом и чуть с более скромным костюмным и музыкальным антуражем).
И хотя всенародное веселье – дело на Кабо-Верде чисто островное, нельзя не упомянуть и о столь модной нынче «китайской теме». С какой стати? Просто на карнавале на Сан-Висенте (а это соревнование детей и взрослых из различных районов острова) победу одержала команда-группа под названием «Виндуш ду Ориенте», что означает «Пришедшие с Востока». Спонсировали эту группу «китайские товарищи» – денежные граждане из Макао. «Китайская пропаганда в Атлантике» работала адресно и без особых выкрутасов. Все участники этой огромной группы были одеты исключительно в национальные китайские одежды, а смонтированные на каросах сюжеты демонстрировали этапы развития китайского государства на протяжении всей его истории. Карнавальную песню на португальском языке, которую исполняли тысячи участников группы, было слышно по всему острову: «Китай – великая страна, она самая древняя и уважаемая в мире, раньше все восхищались китайской едой, зато теперь – новыми технологиями».
А когда безумный карнавал отгремел, в барах и ресторанах острова вновь зазвучали песни самой знаменитой «визитной карточки» Кабо-Верде в мире музыки. Я и раньше знала, что их исполнительница Сезария Эвора (1941–2011) родилась, провела большую часть жизни и умерла здесь же, на острове Сан-Висенте. Что уж тут удивляться, что местный аэропорт назван ее именем, а возле входа в зал прилета установлен памятник певице. И вполне естественно, что дом-музей этой удивительной женщины, содержание песен которой иностранцы, даже владеющие португальским языком, не понимают (потому как пела она по-креольски), всегда включается в список самых посещаемых мест для любого гостя острова.
Звезда грустных креольских песен много чего пережила. Впервые вышла замуж (по крайней мере она так считала) в 15 лет, потом у нее было три «почти мужа» – моряки с проплывавших мимо Кабо-Верде судов. От них родилось трое детей, но ни одного из мужчин, с которыми будущая звезда эстрады надеялась создать семью, она больше не увидела. С детства безбожно курила, пила виски, на концертах всегда выступала босой. Во Франции у нее при жизни было две многочисленные ассоциации поклонников, хотя она на французском языке выпустила всего один диск (все остальные песни – на креольском). Образованием не заморачивалась: у нее было два класса начальной школы, и хотя она всю жизнь прожила возле океана, так и не научилась плавать. Умерла Сезария, по мнению врачей, именно из-за пристрастия к виски и табаку. Шестеро членов ее семьи поддерживают в рабочем состоянии музей певицы в Минделу (главным экскурсоводом, которая сопровождала меня, была внучка певицы). А чтобы хоть как-то прочувствовать, что значит Сезария для мира музыки и что такое карнавал на Сан-Висенте, советую просто зайти в Интернет и набрать имя Сезарии Эворы с исполнением песни «Карнавал Сан-Висенте – Carnaval de Sao Vicente».
– Если вы думаете, что полнокровная жизнь может быть только где-то в Европе или Америке, то вас просто обманывают, – признался мне на прощание бразилец по имени Вашингтон, переехавший жить на Кабо-Верде несколько лет назад. – Люди здесь грустят с весельем пополам, их кредо – морабеза, состояние души, которое никакому иностранцу ни за что не понять и не прочувствовать. Хотя я уверен, что тот, кто хотя бы раз ступил на песчаный берег Кабо-Верде, уже никогда отсюда не уедет. И даже вернувшись домой, все равно сохранит в сердце и эту музыку, и радушие местных жителей, и совершенно непохожую на всех остальных саму философию немного печального, но все же разбавленного искренне радостной музыкой смысла человеческого бытия...
