0
3832
Газета Стиль жизни Интернет-версия

11.01.2018 00:01:00

Левретки, мопсы, двортерьеры

2018-й – год Желтой Земляной Собаки

Игорь Михайлов

Об авторе: Игорь Михайлович Михайлов – прозаик.

Тэги: собаки, люди, литература


собаки, люди, литература Что? Какой еще год Собаки?!

В выражении «собака – друг человека», видимо, подспудно сквозит неудачная попытка людей загладить вину перед ней. Об этом свидетельствуют многочисленные сказки, пословицы, классическая литература: «Бедной собачонке было всего недели три, глаза у ней прорезались недавно; один глаз даже казался немножко больше другого; она еще не умела пить из чашки и только дрожала и щурилась…» (Иван Тургенев, «Муму»). 

Собачья жизнь в стародавние времена у человеческого друга была незавидная. У Киплинга дикая собака – это враг: «Он презирал и ненавидел Диких Собак за то, что от них пахло не так, как от волков, и за то, что они жили в пещерах, а главное, за то, что у них между пальцами растет шерсть, тогда как у Маугли и у его друзей ноги гладкие». Собака словно бы взвалила на себя непосильную ношу литературного героя – маленького, если угодно, человека, которого никто не любит. Любить по-русски – это губить. Любовь Герасима к Муму мучительная, роковая. Любить так пламенно и неистово русский человек может только женщину, причем любимую. Злосчастный Герасим, уконтрапупивший Муму, положил начало фольклорной традиции, которая на все лады высмеивает его неблаговидный поступок:

За что Герасим утопил Муму,

Я не пойму, я не пойму.

В каком бреду он был, 

в каком дыму?..

У Достоевского псы разрывают на куски маленького ребенка, из-за чьей слезинки Иван Карамазов готов вернуть Вседержителю билет в бессмертие. А Антон Палыч в рассказе «Нахлебники» спроваживает на живодерню любимого пса – почти члена семьи: «Старик сел на ступени своего покосившегося крылечка, и тотчас же произошло то, что происходит аккуратно каждое утро: к нему подошла его собака Лыска, большой дворовый пес, белый с черными пятнами, облезлый, полудохлый, с закрытым правым глазом…» Борис Зайцев, правда, писал, что жестокости Чехов научился у Мопассана. Но суть дела не меняет. Собака – заложник  человеческих пороков, на ней, если можно так выразиться, человечество отрабатывает свои низменные инстинкты:

У попа была собака, 

он ее любил,

Она съела кусок мяса, 

поп ее убил,

И в землю закопал,

И надпись написал…

И даже лицемерные строки Некрасова уже не способны поправить положение вещей: «Собаки! Бог вас людям дал в награду,/ Чтоб грели сердце, радовали глаз./ Как мало вам от человека надо,/ Как много получает он от вас!»

Дабы хоть как-то загладить  вину перед собачьим племенем, человек наплодил кучу декоративных пород – от левреток, мопсов, биглей, шпицей и терьеров до таксы. Выдумав очередного божка, чтобы слепо и страстно поклоняться ему, бывший хозяин, а ныне слуга объяснил, что сегодня собака не что иное, как жанр искусства. Еще Виктор Шкловский заметил: «Искусство живет тем, что вычитается из обихода как не имеющее практического приложения».

Пес человеку не друг и не враг, а стихотворение о четырех лапах! 	 Фото Евгения Никитина
Пес человеку не друг и не враг, а стихотворение о четырех лапах! Фото Евгения Никитина

Так вот, собака не друг и не враг, а, если угодно, стихотворение о четырех лапах.

В первый раз я пытался реализовать себя в этом жанре лет 30 назад. Первая собака у меня сдохла, выпимши воды с порошком. А вторая просто не вернулась домой с прогулки. Чужое существо собака находит в момент. А вот следы своего хозяина, который только что курил или флиртовал с соседкой, обнаружить не в состоянии. Вторая моя помесь бульдога с носорогом, хотя папа каким-то неимоверными усилиями отыскал в ней признаки тойтерьера, приблудилась к нам на улице. Ее взяли в квартиру, как порядочную девушку, но она решительно рвала все, что попадалось на ее пути. Эта зараза сожрала мои единственные кроссовки, купленные у спекулянтов за 150 рублей! А весной ее потянуло на подвиги. Три дня о ней не было ни слуху ни духу, мы приободрились в надежде на то, что она поймет наконец, в чем смысл собачьей жизни. Но на четвертый эта сучка (по-другому и не скажешь), собрав вокруг себя стадо окрестных кобелей, двинула к дому. И вот выхожу я из подъезда, а на меня, как на «соперника счастливого», уставились десятка два ненавидящих глаз тех самых диких собак из «Маугли». Любой из этой стаи мог в момент разорвать меня. И не сделал этого лишь потому, что центром мироздания для них в этот момент была Рика – наша маленькая стерва с неправильным прикусом, к тому же кривоногая, как прикроватная тумбочка. Будь я псом, я на такую бы и не покосился. Облезлый хвостик ходил ходуном от счастья: она увидела меня. Женихи, видимо, забыли ее покормить! Дальнейшее представлялось страшным сном: нянчить четырех или пятерых лопоухих, разномастных щенят врагу не пожелаешь. Вряд ли кто-либо решился взять этих бастардов себе, ибо даже при наличии родословной было ясно как день: Рика двортерьер! А топить щенков, как Герасим, при всей моей любви к отечественной литературе я бы не сумел.

Единственный человек в доме, кто души в ней не чаял, был папа. Он пробовал ее обучать по собачьей энциклопедии, вышедшей в зените перестройки в одном кооперативном издательстве, где я в тот судьбоносный момент работал грузчиком. Книга и спасла нас! Издательство, располагавшееся в одном из корпусов пединститута, организовали бывшие студенты педа, в основном филфака, которые не хотели идти по распределению в школу. Кстати, это издательство первым в СССР выпустило «Розу мира» Андреева. «Роза мира» была в первую очередь   нацелена на представителей недобитой интеллигенции, а половина из них оказались собачниками. Так что собачья энциклопедия разлетелась в момент – эта вершина издательской деятельности 90-х с кучей опечаток, грамматических ошибок и таким диатезным румянцем цветоделения, что псы на фото были не похожи сами на себя! Это было все что угодно: овощи, чемоданы, «запорожцы», стая овец, кровати, диваны, но не собаки. Но искусство известно чего требует…

Так вот, папа мой пробовал учить нашего домашнего крокодила о четырех лапах по этой книге, благодаря чему у него сложилось стойкое ощущение, что собака – существо разумное и все понимает с полуслова. Разубедиться в своей правоте он смог, лишь отправившись на велосипеде из Жуковского в Раменское и не заметив, что за ним увязалась Рика. А заметив, сказал: «Рика, домой». Папа махнул в электричку, а Рика отправилась к свиньям собачьим!

Во имя искусства мы принесли в жертву само искусство!

Какой в преддверии года Собаки из этого всего надо сделать вывод? Ровным счетом никакого. Искусство никому ничего не должно. Мне кажется, Булгаков в «Собачьем сердце» нащупал то, о чем все боялись сказать: «Из сорока тысяч московских псов разве уж какой-нибудь совершенный идиот не сумеет сложить из букв слово «колбаса». А именно: Шариков – это символ превращения антропоморфизма в зооморфизм. Одинокий отчаянный вой Шарика и Ипполита Матвеевича слились, наконец, в единый стих. Специфика человеческой натуры – во всех своих грехах искать и находить виновных – снискала ему славу венца творения. Так вот, безгрешная венценосная личность нынче отдает долги. Мы и не заметили, как поменяли жанр. Венец творения принадлежит собаке. Шавка, которая облаяла вас в магазине, рычащий на перекрестке полкан или питбуль, сбивающий вас с ног в дверях кафе, – не явное, но все же тому доказательство. Мы поменялись с нашими меньшими братьями местами, поэтому предстоящий год не принесет нам особых сюрпризов в стае. Все будет, как в басне Крылова: «Тут повар на беду из кухни кинул кость./ Вот новые друзья к ней взапуски несутся:/ Где делся и совет и лад?/ С Пиладом мой Орест грызутся, –/ Лишь только клочья вверх летят:/ Насилу, наконец, их розлили водою…»

Все будет так… если, конечно, все эти Шарики вовремя не одумаются!



Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Лесков и очарованный евангелизмом странник

Лесков и очарованный евангелизмом странник

Владимир Попов

Портрет лорда Редстока под пером русского писателя

0
288
Когда кумиры становятся коллегами

Когда кумиры становятся коллегами

Ирина Кулагина

Новый виток литературной мастерской Сергея Лукьяненко

1
5505
Детская литература становится спасением

Детская литература становится спасением

Ольга Василевская

Станислав Секретов об играх молодых писателей, коте Матроскине и маленьких толкинистах

0
5750
Белорусские власти призвали книготорговцев к самоцензуре

Белорусские власти призвали книготорговцев к самоцензуре

Дмитрий Тараторин

Активизировалась борьба с литературой, "наносящей вред национальным интересам"

0
2278

Другие новости