Как крымский Новый Свет стал маленькой Францией

Николая II вместе с князем Львом Голицыным отлили в бронзе к 100-летию императорского визита. Фото Елены Емельяновой

В Новый Свет мы приехали буквально через два дня после закрытия  пляжного сезона – для обычных туристов, конечно. Крымчане, несмотря на холодноватый ветер и воду конца сентября, плотно занимали весь пляж. Народ был одет по-разному: кто в плавках, кто в пальто. Никто не смущался, наоборот, через пару часов приезжий уже привыкал к климату и тоже раздевался. Особенно порадовали молодые родители: местные приморские жители явно не переживают за своих детей, полуторагодовалые малыши сами резвятся на волнах. 

Здесь, на Южном побережье, кажется, мало что изменилось после 2014 года, и люди, кого ни спроси, однозначно ответить не смогут, стало им лучше или нет. Для туристов точно стало хуже: после смены гривен на рубли цены здесь почти московские, фрукты на рынке ничуть не дешевле. Но возвели новый международный аэропорт и строят дорогу от Симферополя к Судаку, где чуть дальше – Новый Свет, тупик побережья. 

Еще в XIX веке до него можно было добраться только по морю. Но Лев Голицын, с именем которого связано развитие этого местечка, сделал грандиозно много, в том числе прорубил горную дорогу, выращивал 600 сортов винограда (хотя потом обнаружил, что лучшие зоны для виноматериала под Севастополем и Бахчисараем), искал пресноводные источники. Здесь с пресной водой до сих пор туго, в гостинице из крана течет опресненная из моря, почти такая же соленая. А еще полтора века назад здесь не было никакого поселения, только дворянское имение и Гостиный двор. 

Голицын основал в Новом Свете первую винодельню в Крыму, которая начала производить игристое вино по традиционной технологии бутылочной шампанизации, старинному рецепту французского монаха Пьера Периньона. Так что сегодня бухта – это и одноименное историческое поместье, и завод, который работает уже 140 лет и в этом сентябре отметил круглую дату празднованием длиной в несколько дней. 

В первый день мы («туристы» и «алкоголики», как любят именовать друг друга журналисты разных «сортов») после грота Шаляпина, к которому  ведет парковая тропа Голицына (ее турки вручную прорубали в скале), – так вот в подвале Дома Голицына на приеме мы ели крымских устриц. Тут мне, признаться, пришлось потерять свою гастрономическую «девственность» и заставить себя впервые в жизни проглотить моллюска. Без лимонного сока не смогла, зато с лимоном дело пошло веселее. Начала чуть-чуть понимать гурманов. Но главное – местные раковины  необыкновенной «кружевной» красоты! 

В последний день нас ждало на юбилейном вечере меню торжественного ужина, который давал Голицын в 1903 году, в честь 25-летия своей деятельности: форель, запеченная в виноградных листьях, котлета де-воляй, кюфта из крымской баранины… Словом, если бы не холодный бриз, маседуана в дыне на десерт мы бы обязательно дождались. 

Два слова об эстрадном гроте (по легенде, Шаляпин, спев в нем, силой своего голоса разбил бокал): здесь Голицын принимал гостей –  бывали и знаменитости, Гиляровский, Волошин – и потчевал своим знаменитым шампанским на каменной террасе с элегическим видом на море. Через 100 м от грота начинались глубокие тоннели ручной вырубки – некоторые даже ниже уровня моря, – где вино выдерживалось, ремюажировалось, дегоржировалось, равно как и сегодня. Так же как сегодня для производства используются все те же сорта винограда, выведенные князем: «Пино», «Шардоне», Рислинг рейнский, «Каберне-совиньон». 

Идиллический пейзаж, словно с подарочной открытки... А на кораблике мы все-таки прокатились! Фото Елены Емельяновой

Из 43 тоннелей половина затеряна из-за обвалов, в их числе тот, где хранилось вино для коронации цесаревича. В XIX веке их долбили в скале Коба-Кая вручную, а в советское время Харьковский метрострой расширял и укреплял бетоном. Как рассказывают сотрудники завода, самое лучшее шампанское достается не директору, а простому рабочему (который переворачивает и перекладывает бутылки в подвалах, до 8 тысяч в день), потому что он точно знает, где такое лежит!

Новый Свет поражает не только цветом черноморской воды (для не искушенных Крымом эта бирюза невероятно пленительна) и двумя горами, Орел и Сокол, уютно закругляющими бухту. Но своей историей, которую тут хранят люди. Княжескую винодельню разграбили в революцию и чудом оставили в покое (говорят, сам Анастас Микоян дал отмашку), а затем восстановили в 30-х как советское предприятие. Это место уникально даже по той энергетике, которая осталась здесь от такого незаурядного и неутомимого человека, как Лев Голицын. 

«Князь Лев Голицын, колосс с львиной гривой, был и впрямь как лев. Благороден, но страшен… Спаивает все свое окружение винами собственных винокурен. Приезжал всегда с ящиками шампанского. Выйдет из кареты и пустится жонглировать бутылками, затянув застольную: «Пей до дна!» Соберет весь дом и поит допьяна. Однажды он так досадил этим бабушке, что она выплеснула стакан вина ему в лицо. А он схватил ее в охапку и закружил в бешеном танце. Бедная бабушка после того много дней хворала» – так писал наследник Юсуповых, у которых князь Голицын гостил в имении Кореиз под Ялтой. С кем он только не был в родстве и кому только сам не наследовал! Если посмотреть генеалогическое древо, совсем неудивительно, что он затеял в новых землях (их первое название –  «Парадиз») создать свое дело по французским канонам. На Всемирной выставке 1900 года в Париже голицынское шампанское на приеме граф Шандон спутал с французской прославленной маркой.

Род Голицыных тянется от литовского князя Гедемина, от Карла Великого и Петра I. Отец Льва Сергеевича по прозвищу Фирс, ни много ни мало, был в дружбе с Пушкиным, был известен как завсегдатай светских салонов и заядлый картежник, «человек неистощимой веселости» и стал прототипом Томского в «Пиковой даме». А вот мать была польской графиней. Поэтому, родившись в замке Радзивиллов, будущий виноградарь уехал в Сорбонну из Польши. 

Когда слышишь историю семейной жизни Голицына (в Новом Свете музей при заводе в его доме с верандой в восточном стиле создала в 80-х потрясающая энтузиастка, историк Людмила Вражнова, которая для всех водит экскурсии), сразу вспоминаешь «Анну Каренину». Голицын в Муроме, где заступил по родовому обязательству на должность предводителя дворянства, влюбился в Надежду Херхеулидзе (ей и принадлежало по отцу, керченскому градоначальнику, имение «Новый Свет»). Она была замужем, хоть уже и чисто формально, имела пятерых детей. Муж, надворный советник Дмитрий Засецкий, давно не жил с женой, но, узнав о ее новых привязанностях, не дал развода. Когда появилась уже вторая внебрачная дочь Голицына, Засецкий не отпустил супругу, шантажируя публичным обнародованием измены. Он дал девочкам свою фамилию и не отпускал ни одного из семерых детей с их матерью. Надежда Херхеулидзе не стала рвать связь с семьей. А намеченной дуэли Голицына с Засецким так и не состоялось, хотя Голицын его принародно еще и высек кнутом (судимостью за такую «проказу» и пресеклась его юридическая карьера). 

Он отбыл в Крым. А Надежда Херхеулидзе так и не дождалась своего счастья. Даже когда Засецкий умер, она отказалась выходить за Голицына, коря себя за кончину первого супруга. И говорят, что только на могиле (она скоропостижно скончалась вслед за мужем) Голицын простил ее. А единственных дочек от нее воспитывал и затем переписал по совершеннолетии на себя. Потом одна из них выйдет за князя Трубецкого, внучка – за грузинского дворянина Глонти, и на единственной правнучке род Льва Голицына оборвется. 

А вот его дело до сих пор живет. За три года до смерти Голицын, который стал первым виноделом, получившим право печатать герб Российской империи на своих этикетках, обратился к Николаю II с прошением принять в дар Новый Свет с его подвалами, имением, винотекой, чтобы основать там образцовую академию виноделия. Весной 1912-го последний русский император с семьей дважды посещал бухту, приплывая на яхте «Штандарт» из Ялты. И сейчас, если пройти до конца Голицынской тропы по кромке моря, можно выйти к Царскому пляжу, где высочайшее семейство устроило завтрак на пленэре в свой первый визит.  

Новый Свет – Москва