Срочная муфта. История о том, как я искал один подарок, а нашел три

Интересно, ангелам муфты нужны? Николай Эстис. Из цикла «Ангелы». ГТГ

Подарок придуман, только вот где его купить? Спрашивал в комиссионных – думали, что я шучу. «Гражданин, какие муфты? Вы бы еще кринолин спросили». Дал объявление в газету «Из рук в руки»: «Срочно куплю муфту», указал номер мобильника.

Жду. А время идет. Я друзей замучил дурацкой своей затеей с муфтой. И вдруг старинный товарищ Миша Молодцов говорит мне: «Старик, в Ермоловском (а Миша много лет работал художником в театре им. Ермоловой) есть замечательный портной Володя. Любую вещь пошьет! Ты Сашку Сяброва знаешь? Бутафора? Скажи, чтоб он тебя с ним познакомил».

Саша Сябров – сам мастер на все руки и человек обстоятельный. Прежде чем свести меня со знаменитым костюмером, рассказал ему о моей затее. Тот обещал подумать: заказ-то необычный. Думал он три дня и вроде согласен. Ждет меня.

В назначенный день я пришел в театр. Со служебного входа. Позвонил по внутреннему телефону Володе. Он спустился за мной. Провел в свой закуток со швейной машинкой, манекенами, всякими платьями. Костюмер – человек в театре уважаемый, ибо театральный костюм – это визитная карточка и актера, и его персонажа.

Володя оказался солидным крепышом лет сорока, может, постарше, хмурый, одет простенько. Первым делом спросил, каким капиталом я располагаю. Узнав, сильно удивился: «100 долларов – это не деньги. Это так… даже на материал не хватит. Просто из интереса возьмусь, попробую. У нас в театре есть одна муфта, еще от буржуев. Но детская. А вам нужна женская, это совсем другое. Я тут кое-что почитал, у наших старух поспрашивал… Пожалуй, будет потруднее смокинга. Сколько лет жене? Сорок пять? Самый возраст. А рост? Комплекция? Шатенка, блондинка, рыжая? Какую обувь зимой носит? Дубленку, пальто, шубку?» Не на все вопросы я ответил вразумительно.

«А какой мех любит? – Я пожал плечами. – Соболь, песец, куница? Чего я несу! Какой соболь, какой песец за 100 долларов? Зайчишка серенький! Ладно, сам выберу. Теперь, что на подкладку? Еще ж надо, чтоб вещь держала объем, прочность нужна. Ну, это для тех, кто соображает».

Я к таковым, ясное дело, не относился. Но ударили по рукам: заказ будет готов 26 декабря.

Иду, довольный, из театра – звонок на мобильный. «Это вы давали объявление: срочно куплю муфту? А я срочно продам. Муфта совсем новая, серебристая норка. 100 долларов». Договорились завтра встретиться в метро. Надо же было найти деньги: доллары или чуть не 3 тысячи (в декабре 2006-го доллар стоил 26 рублей с копейками).

Пришла красивая женщина с красивым именем Орнелла. «Редкое имя, – удивился я. – Знаю только итальянскую актрису Орнеллу Мутти, красавица». «Я, может, еще красивее была, когда купила эту муфту в 100-й секции ГУМа. Слышали про такую? Для тех, кто хлебал из номенклатурного корыта. А я тогда держала салон красоты, самый первый в Москве. Всё было! Да сплыло». Взяла конверт, деньги пересчитывать не стала.

Итак, одна муфта у меня есть. А назавтра – еще звонок: «Вы давали объявление…» Снова метро, тоже интересная женщина – только муфта из черного каракуля, небольшая – просто на руку, а не носить на груди, и дешевле – 30 долларов. «Муж подарил, когда мы в Германии жили. Он у меня военный летчик был. В Дрездене купил. А куда мне с ней ходить? По военному городку? Спрятала, да и всё. А прочла объявление… чего уж хранить?»

Так появилась и вторая. А через несколько дней появится на свет третья, самая главная: Володя сказал, что осталось только сплести ремешок-косичку, приладить к нему бронзовые лапки-крепления и вшить внутри карман – сборчатый, с резиночкой, и все дела.

В назначенный день, 26-го, я пришел. А он – в лоскуты! Запил, неделю не просыхает. А год держался. Но принесла нелегкая друга детства, одноклассника с двумя пол-литрами, явился за сочувствием: жена сбежала к другому. Ну, Володя посочувствовал – и понеслась душа в рай!

Когда я вошел в портняжную, там на столе сидела актриса, одна из лучших в театре – растрепанная, разгневанная, как фурия, орала на оловянно смотревшего на нее Володю: «Ну, ты и гад! Но я не дам тебе сдохнуть от водяры, я тебя своими руками задушу! Сволочь ты! Мы ж тебя все любим, а ты?!»

И сорвалась – вылетела, хлопнув дверью. А он смотрел, как баран на новые ворота, только рукавом слюни утирал. Я понял, что муфту мне не видать, подарок Маргарите под елку не положить. Можно, конечно, одну из двух, норку или каракулевую, но не то. Но это ладно, а вот пропадет человек… И так мне стало жаль несчастного Володьку, что я заплакал, встал перед ним на колени, на лоскуты тряпичные. «Володя, черт с ней, с муфтой! Пропади она! Но ты-то не пропащий алкаш, ты замечательный мастер, ты же художник. Таких больше нет. Я сам пил, знаю, тебе сейчас на всех наплевать. Но я тебя Христом-Богом прошу… Тебя же все любят…»

Говорю и слезы-сопли утираю. И что-то в башке Володиной сдвинулось: насупился, губами шевелит, словно в уме считает. Наконец тяжело вздохнул: «Это…сегодня какое? Понял. Ты… это… послезавтра приходи».

Я и сейчас пишу эти строчки и плачу – так мне жаль Володю и всех моих друзей-приятелей, которые утопили свою жизнь в стакане водки. И ладно бы, только себя загубили, а ведь столько страданий из-за них терпели их матери, жены, дети. Веселая пословица «Пьяному море по колено», да кончается невесело: «Пьяному море по колено, а лужа по уши».

Но что о том толковать? По себе знаю: скорее глухой услышит, чем пьяный поймет. Поэтому ни одному пьяному слову Володи я не поверил, но в назначенный день пришел. На служебном входе меня уже знали. И я дорогу знал в портняжную каморку. Володя сидел крепко помятый, но трезвый. Открыл коробку из-под женских сапог: бери свою муфту.

«Я это… ты только не сердись… стихи твоей жене написал и под подкладку зашил. Может, когда-нибудь прочтет, вспомнит меня… Там в уголке только чуток подпороть…»

Вот, пожалуй, и вся история.

1 января, как водится, все перезваниваются узнать, кому какие подарки достались. И Маргарита звонила, и ей: кому французские духи подарили, кому кольцо с изумрудом, кому песика-левретку, кому что. Но когда Маргарита говорила: «Муфту», на том конце разговора долго молчали… И вздох: что, правда, муфту? И сестра Маргариты – Алла, близнец, примерила к себе муфту, закрыв глаза, потерлась щекой о нежный мех и приказала: «Ничего знать не хочу! Хочу муфту! Вардван, ты понял?» – «Понял. Закрой глаза и считай до десяти».

Алла открывает глаза – а перед ней муфта из 100-й секции ГУМа, серебристая норка.

Потом моя любимая теща прознала про муфты от дочерей, и когда мы с Маргаритой приехали к ней в Чернигов, тоже вспомнила давнее. «Риточка, это ж цигейка! А у Аллочки какая? Норка? Ой, я ж тоже хотела муфту, до войны еще». – «Мама, а сейчас уже не хотите?» – «Ну, если только в руках подержать. Вардванчик, а разве ж можно?» – «Можно, мама».

Так и третья муфта – немецкая, из Дрездена – обрела приют. Вот и всё… Что еще?

Портной Володя умер. И мама моей жены умерла. И Маргариты больше нет. А муфта цела. И Володины стихи, зашитые под темный шелк подкладки, на месте. Я их не потревожу. Может, когда-нибудь кто-нибудь…