Самый надежный способ сохранить и передать информацию – создать религию

Копошение библиофилов – не более чем  случайные, на пределе чувствительности  флуктуации на поверхности цифрового  Соляриса. «За чтением». С акварели  А. Канелла.  Рисунок из журнала «Известия  книжных магазинов товарищества  М.О. Вольф» № 8–9. 1898

«Это – наиболее чистая форма теоретика. Он – ненасытный читатель, обладающий порой познаниями энциклопедиста. «Книжный червь» обычно очень интеллигентен и демонстрирует большую предрасположенность к философии, математике или статистике; перед тем как решиться на эксперимент, он досконально все изучит в этой области, после чего решит вовсе не проводить эксперимента, поскольку тот уже проведен или бесперспективен».

Но, как бы там ни было, сегодня эта, не самая вредная разновидность исследователей, «книжные черви», обречены мумифицироваться в мега-, гига- и терабайтах информации.

По некоторым подсчетам, за 30 лет, с 1970 по 2000 год, людьми было произведено столько же информации, сколько за предыдущие 5 тыс. лет! Причем рост количества информации подчиняется закону геометрической прогрес­сии. В Великобритании, например, в 1975 году было издано 35 тыс. наименований книг, в 1985-м – 53 тыс., в 1995-м – 107 тыс.; в мире в 1970 году было издано около 500 тыс. наименований книг, в 1990-м – 842 тыс., сегодня – около миллиона в год.

Та же история – с научной периодикой. В 1970 году научных журналов было уже 50 тыс., а в 1991-м – 133 тыс. По экспертным оценкам, сейчас этот показатель – более 1 млн. Только в медицине количе­ство публикаций составляет око­ло 3 млн в год.

Жизни явно не хватит не то чтобы просмотреть, но хотя бы обозреть эту вселенную! А ведь как раз в это тридцатилетие и рванула «мегабитовая бомба» (Станислав Лем). Скажем, за 1999 год в сдержанной Норвегии было отправлено несколько сотен миллионов СМС, в 2000 году столько же было отправлено уже за один месяц (октябрь).

Цифровые технологии уже изменили саму структуру человеческой памяти: мы стали запоминать не содержание информации, а «папку» в нашем компьютере, в которой можно найти эту информацию. Этот эффект психологи называют «трансактивная память». Кстати, первый пример использования трансактивной памяти обнаруживается еще в Древнем Египте.

У Платона в диалоге «Федр» есть такой эпизод. Землемер Тот (Платон его называет Тевт; после смерти Тот получил у египтян статус бога за «изобретение» натуральных чисел, геометрии и алфавита) демонстрирует свое изобретение – алфавит и письменность – фараону Тамусу: «Эта наука, царь, сделает египтян более мудрыми и понятливыми, так как найдено средство для памяти и мудрости». Но, как ни странно, фараон не в восторге: «В души научившихся им (алфавиту и письму - А.В.) они вселят забывчивость, так как будет лишена упражнения память: припоминать станут извне, доверяясь письму, по посторонним знакам, а не изнутри, сами собой. Стало быть, ты нашел средство не для памяти, а для припоминания. Ты даешь ученикам мнимую, а не истинную мудрость».

Умберто Эко так комментирует этот эпизод: «Согласимся с этим фараоном. Письмо, как всякая новая техническая поддержка, ослабляет самого человека. Так, автомобиль вредит способности ходить... Но в наши дни никто так не переживает из-за письма. Во-первых, мы знаем, что книга – это не способ присвоить чужой ум, наоборот, это машина для производства собственных мыслей… И во-вторых, если когда-то память тренировали, чтобы держать в ней факты, то после изобретения письма ее стали тренировать, чтобы держать в ней книги. Книги закаляют память, а не убаюкивают ее».

И все-таки недавно директор одной из исследовательских лабораторий компании Intel профессор Джим Хелд выступил с прогнозом, согласно которому человечество ждет дефицит записывающих устройств для хранения накопленной информации. В доказательство Хелд привел такие примеры: «Walmart (крупнейшая торговая сеть США) добавляет по миллиарду записей в минуту в свои базы данных. Видеосервис YouTube хранит больше данных, чем все коммерческие телеканалы передают за год. Большой адронный коллайдер может генерировать терабайты данных в секунду».

Копошение «книжных червей» – не более чем случайные, на пределе чувствительности флуктуации на поверхности этого цифрового Соляриса. И это при том, что нынешние цифровые опции типа «шаблон документа» или «черновик» – скудное подобие полновесному рукописному черновику: от месопотамских ученических глиняных табличек, новгородских берестяных грамот – школьных тетрадок и до пергаментных палимпсестов средневековых студентов. К тому же «цифра» гораздо менее надежна…

Попробуйте скачать информацию с жесткого диска какого-нибудь «убитого» ноутбука начала нулевых. Или восстановить флешку, внезапно отказавшуюся сотрудничать с вашим ПК. И именно там, на этих твердых носителях, остается надежно – насмерть! – замурованной информация, которая вам необходима вот прямо сейчас, немедленно… Афоризм «Смерть – это навсегда!» – про эту ситуацию.

Характерно недавнее, в июне сделанное, заявление Владимира Путина на встрече с главой «Росатома» Алексеем Лихачевым: госкорпорация должна обеспечить безопасность ЦОДов (центры обработки и хранения данных), строящихся рядом с атомными электростанциями. «Они (операторы ЦОДов. – А.В.) все стараются к вашему забору сейчас приблизиться, а вы хотите их прямо в периметр?» – уточнил президент. «Фактически в периметр как в России, так и за рубежом, – ответил Лихачев. – Это могло бы стать держателем большого гособлака, то есть держателем всех ресурсов, которые сейчас правительство создает и с точки зрения архивных данных, и с точки зрения работы с личными данными. Была бы защита максимальная».

Почему-то, когда я прочитал этот диалог, который приводит агентство Интерфакс, мне вспомнились аварии на американской АЭС «Три-Майл-Айленд» в 1979 году, взрыв ядерного реактора на Чернобыльской АЭС в 1986-м, разрушение японской АЭС «Фукусима-1» в 2011-м… И где-то на подобного рода объектах предполагается хранить «большое государственное облако» данных. Ну, не знаю, не знаю…

Надежность трансактивной памяти – это абсолютно актуальная социальная и технологическая проблема. Она, например, скрупулезно обсуждалась на международ­ной научно-практической конференции «Контуры будущего: технологии и инновации в культурном контексте», проходившей в ноябре 2017 года в Санкт-Петербурге. Татьяна Шоломова из Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена в своем докладе отмечала: «Самой обдуманной и ответственной попыткой связаться с отдаленными будущими поколениями является, вероятно, поставленная в начале 1980-х годов, при начале строительства хранилища ядерных отходов в Юкка-Ма­унтин (США), задача придумать, как в течение 10 тысяч лет сохранить память об исключительной опасности этого места, если ни один человеческий язык так долго не живет, а условные обозначения радиационной опасности тем более не будут понятны. Были предложения… вывести особых «лучевых котов», шерсть которых будет менять цвет при изменении уровня радиации, и пр. Более того, самой интересной в этой истории является именно постановка про­блемы даже не просто со сколь отдаленными потомками возможно вступить в контакт, а как далеко во времени простирается культурная память человечества и способность адекватно понимать закодированные когда-то сообщения».

Кстати, самым надежным было признано предложение создать религию, которую обслуживала бы каста жрецов, передающая информацию о радиоактивном захоронении из поколения в поколение. Но этот лингвистическо-культурологический эксперимент сошел на нет – хранилище в Юкка-Маунтин так и не было построено.