Львиное лицо. К 180-й годовщине гибели Лермонтова

Домик поэта в Пятигорске.

В этом году исполняется 180 лет со дня гибели Михаила Лермонтова. Думается, что в Пятигорске эту печальную дату отметят особо. Ведь именно в этом городе Михаил Юрьевич и провел свои последние дни. Но, бродя по залам пятигорского мемориального музея поэта, в котором заботливо собраны ценнейшие предметы – свидетельства тех далеких времен, я не переставал думать о Москве: ведь в своем родном городе Михаил Юрьевич последний раз побывал незадолго до гибели. С какими чувствами покидал он город? Где они, последние московские адреса поэта? Сохранились ли эти здания до наших дней?

Лермонтов навестил Москву 17 апреля 1841 года. Ему суждено было прожить в Первопрестольной меньше недели, но насколько же насыщенным вышло это прощальное свидание, вобравшее в себя максимум общения с москвичами, приятелями и знакомыми. Где Михаил Юрьевич только не побывал – на устроенном в честь предстоящего приезда Николая I народном гулянье на Новинском, в салоне Свербеевых на Страстном бульваре, в Благородном собрании в Охотном Ряду... Не случайно у Лермонтова произошел взрыв поэтического вдохновения. Именно об этих особенных для него московских днях поэт напишет: «Я заполнил половину книжки, что принесло мне счастье. Я дошел до того, что стал сочинять французские стихи».

Сведения о круге общения поэта в Москве мы можем почерпнуть из его переписки. 20 апреля 1841 года Михаил Юрьевич сообщает бабушке в Петербург о том, что обретается у своего сослуживца на квартире в Петровском путевом дворце: «Я в Москве пробуду несколько дней, остановился у Розена». Здание стоит и по сей день. Петровский путевой дворец, который императрица Екатерина II повелела выстроить на въезде в Москву, сооружен в 1774–1780 годах по проекту Матвея Казакова в честь победоносного завершения Русско-турецкой войны 1768–1774 годов. Во дворце впоследствии останавливались, прибывая на коронацию, все последующие российские императоры (начиная с Павла I). И конечно, Лермонтов!

Семейство баронов Розенов имело в Петровском дворце казенную квартиру. Генерал от инфантерии Григорий Владимирович Розен – участник Бородинского сражения, бравый вояка, в Отечественную войну 1812 года командовал бригадой. Это и к нему Лермонтов, имей он на это право, мог бы обратиться с вопросом: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром...» Но так спросить он не мог, поскольку до выхода в отставку Розен-старший (в 1831–1837) командовал Отдельным Кавказским корпусом, под его началом служил и Лермонтов. А вот с его сыном Дмитрием Григорьевичем Розеном, офицером лейб-гвардейского гусарского полка, Михаил Юрьевич приятельствовал.

Поэту сопутствовал удачный случай – жить в Петровском замке, где в 1812 году Наполеон пережидал великий московский пожар. А ведь в это время Лермонтов как раз и был захвачен замыслом нового произведения об Отечественной войне 1812 года. И если мы зададимся вопросом: какие думы владели поэтом в тот последний визит в Первопрестольную? – то ответ найдем в его собственных словах, сказанных им секунданту Глебову по пути на дуэль: «Я выработал уже план двух романов: одного – из времен смертельного боя двух великих наций, с завязкою в Петербурге, действиями в сердце России и под Парижем и развязкой в Вене, и другого – из кавказской жизни, с Тифлисом при Ермолове, его диктатурой и кровавым усмирением Кавказа, Персидской войной и катастрофой, среди которой погиб Грибоедов в Тегеране, и вот придется сидеть у моря и ждать погоды, когда можно будет приняться за кладку их фундамента. Недели через две уже нужно будет отправиться в отряд, к осени пойдем в экспедицию, а из экспедиции когда вернемся!» Получается, что под Машуком Мартынов убил не только Лермонтова, но и новые его романы. И возможно, что произведение, равное «Войне и миру», современники прочитали бы и раньше…

Интересно, видел ли Лермонтов ту комнату, из которой Наполеон смотрел на московский пожар? Французский император бежал сюда из осажденного огненной блокадой Кремля. Из окон дворца ему оставалось лишь наблюдать, как тонет в огне так и не доставшаяся ему древняя русская столица. Правда, даже здесь стекла от жара нагревались настолько, что к окнам невозможно было подойти, поэтому волосы любопытного Буонапарте обгорели.

Одна из комнат.  Фото автора

А на следующий день Боденштедт встретил Лермонтова в гостиной Мамоновой, что располагалась скорее всего в доме на Тверском бульваре, принадлежавшем некогда семейству Дмитриевых-Мамоновых (совр. дом № 23). Посетил Лермонтов в последний раз и Благородное собрание, где его видел бывший соученик по университету, поэт Василий Красов, восхитившийся: «Какое энергическое, простое, львиное лицо!»

А вот еще один московский адрес из переписки: «Я здесь принят был обществом по обыкновению очень хорошо – и мне довольно весело; был вчера у Николая Николаевича Анненкова и завтра у него обедаю; он был со мною очень любезен». Жили Анненковы на Манежной в сохранившемся доме № 7. Глава семьи Николай Николаевич Анненков был дальним родственником Лермонтова – племянником вдовы бабушкиного брата, как говорят в народе, седьмая вода на киселе. Но человек был важный, в ту пору генерал-майор. Позднее состоял членом Государственного совета, в 1854 году назначен новороссийским и бессарабским генерал-губернатором, а с 1862-го до своей смерти в 1865 году – генерал-губернатор Юго-Западного края. Его жена Вера Ивановна Анненкова пережила мужа на четыре десятилетия. Она также увлекалась литературным творчеством, вспоминала о Лермонтове: «Он приехал с Кавказа и носил пехотную армейскую форму. Выражение лица его не изменилось – тот же мрачный взгляд, та же язвительная улыбка. Когда он, небольшого роста и коренастый, танцевал, он напоминал армейского офицера, как изображают его в «Горе от ума» в сцене бала. У него было болезненное самолюбие, которое причиняло ему живейшие страдания. Я думаю, что он не мог успокоиться оттого, что не был красив, пленителен, элегантен. Это составляло его несчастие. Душа поэта плохо чувствовала себя в небольшой коренастой фигуре карлика. Больше я его не видела и была очень потрясена его смертью, ибо малая симпатия к нему самому не мешала мне почувствовать сердцем его удивительную поэзию и его настоящую ценность».

Сегодня адрес на Манежной, где бывал Лермонтов, известен как памятник архитектуры и носит название «Усадьба А.М. Гедеонова», постройка которой относится к 1826 году. С Александром Михайловичем Гедеоновым – директором Императорских петербургских театров – Лермонтов состоял в переписке, рассчитывая, что тот позволит поставить на императорской сцене «Маскарад». Но надежды не оправдались…

Перед самым отъездом, 23 апреля 1841 года, поэт побывал в гостях у славянофила Юрия Самарина – тот жил в доме на Тверской улице, на углу с Камергерским переулком. Лермонтов принес ему стихотворение «Спор» для журнала «Москвитянин». Выезжал Михаил Юрьевич из Первопрестольной в замечательном расположении духа. Встретив в Туле А.М. Меринского (приятеля по Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров), Лермонтов признался ему: «Никогда я так не проводил приятно время, как этот раз в Москве». При этом он был на редкость «весел и говорлив»...