Афганистан: далекое-близкое. Не пропустил бы мир снова чего-то важного

В Бамианской долине перед зияющей нишей, где до 2001 года стояла вырубленная в скале гигантская статуя Будды (VI век н.э.). Фото Reuters

Об Афганистане сейчас много говорят, но все же, кажется, недопонимание того, что внутренние проблемы «далекой» страны могут перестать быть таковыми, существует. В истории уже случалось – в начале XXI века две самые известные статуи Будды были уничтожены-взорваны талибами. Цивилизованный мир содрогнулся, а потом…

Потом мир и вовсе стал другим. После 9/11, террористической атаки 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке. Получается, что «далекая» страна не такая уж и далекая.

Слово «Афганистан» я узнала в раннем детстве, задолго до того, как оно вошло вместе с 10-летней войной в историю СССР, поскольку родилась и росла в соседнем Таджикистане. Года в 3–4 знала – если мама с медицинской авиацией (предмет моей особой гордости в садике) в «очень древнем, из сказок» Пархаре, значит, она лечит кого-то на границе с Афганистаном (древней страной, куда после революции бежали басмачи – я видела в кино) и привезет красивые подарки. А если папа в командировке в Московском районе, значит, тоже недалеко от афганской границы читает лекции и тоже жди замечательных подарков.

Афганистан не был для нас чем-то диковинным – в Душанбе бывали афганцы, какие-то знакомые ездили туда в командировки, на улицах города встречались люди в причудливых, отличных от таджикских одеждах и в интересных шапочках, а не в привычных тюбетейках.

В сентябре 1979-го я пошла в школу. Папа через некоторое время улетел в Ленинград, в аспирантуру, а мы остались втроем с бабушкой и беременной мамой, которая всю энергию направила на мои пятерки. В середине октября родилась сестренка, на короткую побывку прилетел папа.

Как-то утром, уже после отъезда папы обратно в Ленинград, мама с разными знакомыми, встреченными нами по дороге в школу, напряженно задавали друг другу странные вопросы, суть которых сводилась к одному: «Всех собирают?» (минувшей ночью многих в городе разбудили. «Почтальоны», – сказали детям). Под вечер все обсуждали какие-то «сборы». Слова «Что они еще задумали?» часто проскальзывали в разговорах старших. Случившийся позже ввод войск в Афганистан не был очень уж неожиданным для душанбинцев – чего-то подобного ждали после срочных осенних «сборов». Но все равно люди ужаснулись.

Все 10 лет моей школьной жизни шла необъявленная та война. Ее признаков в мирном городе было предостаточно. Многих, как выяснилось, призвали на службу. Военных в городе стало больше обычного. На кладбище появлялись особые могилы, их, как ни странно, не скрывали – под аллею Славы выделили одно из центральных мест, хоронили с почетом. А когда разнеслась весть о гибели душанбинца Александра Мироненко и о присвоении ему посмертно звания Героя, об этом говорили уже все.

Начались рассказы про страшные рейсы с цинковыми гробами – сначала как бы шепотом, а потом уже и вслух. Со временем военный госпиталь стали навещать «шефские бригады» школьников и студентов, а отслужившие в Афганистане военные стали приходить на торжественные даты в школы вроде бы с одной целью – внести свою лепту в воспитание будущих солдат, но рассказы их были совсем не пафосными, и массового желания отправляться туда немедленно у наших мальчишек они не вызывали.

В городе войну осуждали, боялись. Детям в школах с самого начала взялись объяснять про опасные игрушки и авторучки со страшной «начинкой», которые могут подбросить (было невдомек, кто, если граница надежно охраняется, мы хорошо защищены, а в Душанбе бывают только «свои», верные нам афганцы). Ответ был идиотским – враги, переодетые душманы-перебежчики (значит, они были? При том что граница «на замке»). Как их распознать, не уточнялось. Учителя вбивали нам в мозги осторожность – правильно, наверное.

Однажды в Душанбе прилетел афганский лидер Бабрак Кармаль. Всю улицу от аэропорта до центра города заполнили людьми с флажками (но искренне его приезду радовались немногие. Некоторые наивные полагали, что война скоро кончится – «Не просто же так Бабрак прилетел»… Видимо, просто так).

На фестивале дружбы молодежи СССР и Демократической Республики Афганистан (1984 год). Фото РИА Новости

Постепенно Афганистан стал чем-то привычным. Практически в каждой компании, в каждом сообществе там кто-то побывал (из 18 квартир нашего дома в разные годы – человек 5–6, советники, переводчики, педагоги).

В какой-то момент ту войну, ничего не завоевав, решили закончить. Все искренне радовались, но уход из Афганистана был долог и кровав. Ближе к концу войны в Душанбе появилось много наркоманов. Люди считали, что и наркотиков стало много (и, вероятно, упростилась возможность их купить). Почти все понимали, как наркотики попадают в страну. В приграничных районах Памира местные старались домашний скарб не оставлять на ночь во дворах – вполне могли увидеть наутро свой таз или чайник на другой стороне (афганские соседи были большие ловкачи). Но ведь можно что-то перекинуть и с той стороны…

Все чаще в моем родном городе слышалось: тот курит, этот колется, у тех сын доходяга, у этих дочка с анашистом связалась. Всех пугали новое афганское зло и его масштабы. Подрастали дети – мои ровесники, и теперь отнюдь не взрывных игрушек и ручек с карандашами страшились родители и учителя. К сожалению, вместе с товарным импортом (а чаще уже вместо) в Таджикистан из Афганистана текла отрава. Для меня это зло – абсолютное и навсегда. Я думала, что и для всех моих ровесников так же, оказалось, нет – через много лет узнала, что несколько человек из школы и со двора не смогли удержаться, сломались судьбы неплохих и талантливых ребят. Жаль…

Войска вывели, наступила другая, новая жизнь. Но в Таджикистане мир длился недолго. Через несколько лет началась кровопролитная гражданская война, в которой таджики убивали таджиков, страдало все население республики. Афганистан сыграл в конфликте не последнюю роль – туда бежали, спасая жизни, десятки тысяч таджиков. Оттуда тянулись наркотики, пробирались боевики с оружием и наемники-инструкторы (некоторые позже просочились в другие страны). Гражданская война унесла десятки тысяч таджикских жизней, а мир как бы не увидел размаха трагедии.

Позже в Афганистане повсеместно утвердился довольно жесткий порядок, на который мир тоже как бы не обратил поначалу внимания. А потом самолеты врезались в башни…

Не пропустил бы мир снова чего-то важного.