В гнезде русской опричнины

«Эх, Марфуша, нам ли быть в печали?» Мрачные страницы отечественной истории легко превращаются в веселый аттракцион. Фото со страницы музея-заповедника «Александровская слобода» в «ВКонтакте»

Сейчас все увлеклись историей. Всем захотелось узнать, почему мы такие. Так что на уик-энд стоит выбрать путешествие не столько в пространстве, сколько во времени.

Так я подумал однажды ранним субботним утром и неожиданно для себя отправился на Ярославский вокзал, чтобы сесть в электричку, следующую до города Александрова Владимирской области. Конечно, идея посетить колыбель русского самодержавия, место, откуда по Руси пошла знаменитая опричнина, возникла уже давно, но именно сейчас захотелось исполнить заветное желание. Перед глазами стояли черно-белые кадры из фильма Эйзенштейна, где хмурый царь смотрит из окошка белокаменного дворца Александровской слободы, а к нему по белому снежному полю тянется бесконечная черная лента народа – умолять «володети» людьми и страной по своей прихоти. Именно здесь надо искать истоки и смысл русского абсолютизма, думал я, высаживаясь на станции «Александров-1».

Первое, что видит глаз путешественника, – побуревшие от времени буквы над фасадом пятиэтажки: «Родине нашей - слава». Уже и страны, в которой появилась эта некогда неоновая конструкция, давно нет. Но есть улица Ленина. Она переходит в улицу Советскую, на которую выходят врата опричной столицы Ивана Грозного, позже превращенной в Успенский девичий монастырь.

И пока шагаешь по городу, осознаешь, в каком беспорядке здесь перемешались эпохи. Повсюду чувствуется ностальгия по СССР. Ну да, ведь это Владимирская область, красный пояс, алеющий на теле России уже третий десяток лет. Проезжают мимо «Жигули» с наклеенными на стекла советскими флажками. Если грузинский ресторан, то обязательно называется «Грузинская ССР». Олдскульный газетный стенд с изданиями КПРФ.

На главной площади здание областного суда, перед которым застыл Ильич. Вождь старается не глядеть в сторону Христорождественского собора. А у храма стоит новодельный Александр Невский. Благоверный князь повернут лицом к Ленину, но скромно потупил взор и осеняет себя двуперсным крестным знамением.

А если обогнуть здание суда, на набережной встречаем истинного хозяина местной истории. В 2019 году здесь установили памятник Ивану Грозному. Царь указует перстом, но не как Ленин, в светлое будущее, а куда-то вниз, на мать сыру землю, видимо.

Так в этом маленьком городе борются между собой стихии царская и советская. Здесь рядом с вывесками, использующими ностальгию по СССР, часто встречаются различные комбинации на царскую тему. Скажем, торговый дом «Царский» – провинциальный двухэтажный фасад с пластиковым фасадом.

Но вся эта имперско-социалистическая эклектика отступает перед энергичным напором современных демографических процессов. Шаурма и тандырные лепешки явно доминируют в местном общепите, а выходцы из Средней Азии зримо преобладают над коренными жителями русской глубинки. Что бы сказал покоритель Казанского ханства Иоанн Васильевич, если бы прошелся по улице Ленина и поглядел на все эти магазины халяльного мяса? Думаю, ничего бы не сказал, поморщился бы, но стерпел. Кому, как не тебе, царь, знать, что на все государева воля, и Россия сегодня – многонациональное и многоконфессиональное государство. Тем более что Иоанн IV сам использовал служилых татарских царевичей. А когда притворно отрекся от власти, провозгласил подставным великим князем касимовского хана Симеона Бекбулатовича.

Успенская церковь с приделами и подземельями помнит лютого царя Иоанна IV.  Фото автора

Самым зловещим местом в музее оказались подвалы Успенской церкви. Подземелья под белокаменными сводами совершенно пусты. Несмотря на жаркую погоду на улице, здесь царит пронизывающий холод. Из объяснений я так и не понял, что именно происходило в подвалах при Иване Грозном. Царь то ли хранил здесь свои сокровища, то ли держал узников. Впрочем, одно с другим всегда связано.

В наше время музей-заповедник утратил часть комплекса, она передана женскому монастырю. И церковные порядки уже дают о себе знать. Скажем, сейчас Троицкий собор действует, но ведь кое-что из культурно-исторических ценностей находится в его стенах. Здание построено в конце XVI века и связано с историей опричнины. Например, медные створчатые двери, которые отделяют внутреннее помещение храма от паперти, относятся к XIV веку, а в 1570 году они были вывезены из опального Новгорода опричниками. Так Иван Васильевич наказал город, который, по его мнению, вознамерился отпасть к Литве.

Врата украшает золотой рисунок на не совсем обычные для церковного убранства сюжеты. В нижней части одной из створок изображен кентавр, по-древнерусски китоврас. Эту достопримечательность приходится рассматривать через уродливую решетку, потому что внутрь храма вне богослужений не пускают. Я наклонился, собираясь запечатлеть фрагмент древних дверей на фотокамеру, как вдруг услышал гневный окрик. Ко мне спешил невысокий мужичонка в рубашке с погончиками. Тут же монахиня-служительница очень ловко погасила свет в приделе, чтобы нужный мне фрагмент створки погрузился в темноту. До этого прошла экскурсия, и свет горел, вероятно, только для нужных людей. Старуха-монахиня при этом говорила что-то примирительное по отношению ко мне, а разгневанный охранник объяснял лютость по моему поводу: «Сейчас матушка как начнет ругаться!»

Но большая часть старинной городской застройки и исторической памяти все-таки связана не с грозной опричниной. Начиная с Петра Великого центр русского деспотизма переместился в другие места. Александров обмельчал, стал захолустным мещанским городом.

Еще одна достопримечательность – дом купца Первушина, где сейчас находится художественно-краеведческий музей с постоянной экспозицией «Купеческое подворье». Это здание тоже по-своему отражает многие характерные черты наших мест. С фасада отремонтированный, он явно разрушается со стороны сада. Здесь колонны с ионической лепниной соседствуют с тонкой дранкой. Стены облупились, и дранка лезет наружу.

Александров сумел удивить и при прощании. Проходящий поезд на Москву отходил от платформы № 4, которая тоже может считаться городской достопримечательностью. Шириной не более полуметра, она предназначена для очень худых людей со стальными нервами. Учитывая, что эта узкая полоска асфальта должна была оказаться между двумя синхронно прибывающими составами, мне потребовалось некоторое время для раздумий, чтобы ступить на платформу. А когда поезд подошел, оказалось, что требуется еще и подтянуться на поручнях, чтобы забраться на высоченную лестницу вагона.

Узкая платформа представилась мне аллегорией нашей жизни, притертой двумя бешено мчащимися в противоположных направлениях и с неизвестной целью локомотивами истории. Эдакая птица-тройка эпохи доморощенного киберпанка. 

Александров – Москва