Чем пахнет санированный мир

Не самый эффективный способ борьбы с неприятными запахами в салоне автомобиля. Фото PhotoXPress.ru

Французский историк Ален Корбен считает, что запах – это эманация материальной культуры. Буквально: изучая историю запахов тех или иных эпох, государств, эволюцию отношения общества (или различных общественных страт) к тем или иным запахам, можно отследить господствующие идеологии, нюансы внутренней и внешней политики, развитие технологий и науки... Ольфакторные, то есть связанные с запахами, исторические исследования становятся модными в последнее время. Хотя понятно, что зафиксировать «аромат эпохи» в материальных носителях – занятие почти невозможное. Приходится опираться в основном на письменные свидетельства и модельные реконструкции по косвенным признакам.

Так, самый настоящий ольфакторный шок, судя по многочисленной мемуарной литературе, испытала российская аристократия после революции 1917 года. «Звериный запах революции», «зловоние неправедного жизнеустройства», одним словом.

Впрочем, этот феномен зафиксирован не только в мемуарной литературе, но и в официальных документах эпохи. 11 августа 1921 года В.И. Ленин пишет в Малый Совнарком записку: «Наши дома – загажены подло. Закон ни к дьяволу не годен. Нужно в 10 раз точнее и полнее указать ответственных лиц (и не одного, а многих, в порядке очереди) и сажать в тюрьму беспощадно…»

А до этого, в марте все того же 1921 года, правительство РСФСР принимает специальный декрет «О мерах по улучшению водоснабжения, канализации и ассенизации в Республике». Согласно ему, рабочим, занятым в перечисленных сферах деятельности, предоставлялась бронь от службы в армии. Мало того, власть была готова «бывших рабочих и служащих водопроводных, канализационных и ассенизационных предприятий», находящихся в армии, возвращать обратно на их прежнюю службу...

К слову сказать, общая канализация Москвы началась в 1898 году, после почти четвертьвекового обсуждения этой проблемы и рассматривания многочисленных проектов канализации. Как отмечал в 1950 году советский историк Николай Иванович Фальковский, «разговоры о городской канализации в Московской городской думе начались в 1874 году, но лишь в июле 1898 года в городе началась эксплуатация канализационной системы, к которой были подключены 228 домовладений». Но и после этого, с развитием мегаполиса, канализационные дела пошли не столь блестяще. В 1911 году лишь 20% строений в Москве были снабжены водопроводом. Канализационное благо добралось тогда до 661 тыс. человек. Но вот динамика этого показателя впечатляет: если в канализованных владениях в 1918 году жили 675 тыс. москвичей, в 1921-м – 600 тыс., то в 1927 году – 1,44 млн, в 1938-м – 2,8 млн человек. Сегодня протяженность московской канализационной сети значительно больше 7 тыс. км (длина Нила – 6670, Амазонки – 6280, Миссисипи – 6215, Янцзы – 5520, Волги – 3531 км).

Петербург явно отставал от первопрестольной в устройстве канализации. «Устройство сливной канализации было одним из самых больных вопросов оздоровления имперской столицы, – отмечает российский историк Мария Пироговская. – С 1868 по 1917 год было предложено 48 проектов, но ни один из них на был реализован... В Петербурге канализация была построена лишь в советское время».

Битва за «ольфакторную элегантность» в Северной Пальмире продолжается. 30 июня 2022 года Законодательное собрание Санкт-Петербурга приняло закон, по которому пассажиров в метро будут штрафовать за появление в зловонной одежде. «Нахождение на территории Петербургского метрополитена без обуви и (или) без одежды, в пачкающей, зловонной одежде, провоз зловонной ручной клади и (или) ручной клади, загрязняющей станции, вагоны, объекты инфраструктуры или вещи пассажиров; нахождение на территории Петербургского метрополитена с едой и напитками в открытой упаковке влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от 100 до 500 рублей», – говорится в новом законе.

Помимо всего прочего, этот документ – важный источник информации для нынешних и будущих исследователей ольфакторной истории Санкт-Петербурга. Мы же отметим, что само определение «зловонный» отнюдь не так однозначно, как предполагают санкт-петербургские законодатели. Вонь зла (зло-воние) – это конкретно-исторический и культурный феномен. Скажем, в России в начале XIX века (и до его середины) запах навоза прописывали в качестве лекарственного средства против чахотки… А вот «отец истории», древний грек Геродот (между 490 и 480 – ок. 425 до н.э.), образ жизни египтян описывал так: «Желудок свой они очищают каждый месяц три дня подряд, принимая слабительные средства, и сохраняют здоровье рвотными и клистирами. Ведь, по их мнению, все людские недуги происходят от пищи. Вообще же египтяне, исключая ливийцев, самый здоровый народ на свете, что зависит, по-моему, от климата (ведь там нет смены времен года)». Легко представить, какие ароматы разливались во владениях богоподобных фараонов…

Законодательное собрание Санкт-Петербурга приняло закон, по которому пассажиров в метро будут штрафовать за появление в зловонной одежде.  Фото Владимира Филонова/PhotoXPress.ru

В любом случае, как замечает русский писатель Анатолий Королев, «…вонь естественна, ее нельзя обвинить в неудаче, как лосьон для волос, и потому ее садизм безупречен». Вот и главный герой бестселлера Патрика Зюскинда «Парфюмер. История одного убийцы», Гренуй, как будто специально выписан так, чтобы проиллюстрировать это правило. «Запах конского пота значил для него столько же, сколько нежный аромат распускающегося розового бутона, острая вонь клопа – не меньше, чем пар жаркого из телятины, просачивавшийся из господских кухонь». Напомним: события происходят во второй половине XVIII века в Париже.

Мало того, семантика вони может быть весьма информативной. У того же Зюскинда встречается и такое: «дурак видит носом».

В записных книжках сэра Исаака Ньютона, который большую часть своего творчества посвятил отнюдь не физике, но алхимическим попыткам получить золото из подручных субстанций (известный биограф Ньютона Ричард Уэстфолл в 1984 году оценивал объем алхимического наследия Ньютона в 1 200 000 слов), осталась такая запись: «Вонь ужасная. Видимо, я бли­зок к цели».

В некотором смысле вся эволюционная история человечества – это история борьбы Homo sapiense за ольфакторный комфорт, за очеловечивание одних запахов и истребление других. Вот, кстати, одно из последних донесений с полей этой борьбы.

Как сообщают эксперты портала auto.mail.ru, у одного из московских таксистов они подсмотрели лайфхак – как бороться с неприятными запахами в салоне машины. Очень просто, но дороговато: во все карманы дверей автомобиля у него были засыпаны… зерна кофе. Традиционные химические ароматизаторы просто маскируют, «перебивают» букет прокуренного интерьера; кофе в зернах – именно впитывает, абсорбирует запах.

Экстремальную (пожалуй, даже экстремистскую) форму этой ольфакторной обороны в середине нулевых предложили две общественные организации США, Human Ecology League из Атланты и National Center for Environmental Strategies из Нью-Джерси. Они призвали создавать зоны, «свободные от парфюмерии». По образцу зон, свободных от курения. В пределе – создание «свобод­ной от запаха окружающей среды»…

Кстати, в 2019 году североамериканские общественники обрели неожиданного союзника в своей нелегкой борьбе за ольфакторную стерильность. Называется он – SARS-CoV-2, новый коронавирус из Уханя. Первое, что он делает, попав в организм человека, – отшибает нюх. Каково это – жить в ольфакторной нейтральности, сумели почувствовать уже миллионы жителей Земли.