Скорби и радости исландского миллиардера

Торжественное открытие одной из сотни построенных рамп для инвалидов-колясочников.

В Исландии богатым быть не стыдно, если ты представитель креативного класса (рок-звезда, актер, футболист). Имеешь масштабируемый доход. Щедро отдаешь обществу. Иначе приедешь на вечеринку на новой машине, а тебя окатят волной брезгливого недоумения. Друг или родственник громогласно посочувствует: «Дела так плохи, что купил «Мерс»: не иначе в таксисты решил податься?»

Это скандинавский эгалитаризм. Но берега Исландии омывает и противоток североамериканской предприимчивости. Как легко догадаться по финансовому кризису 2008–2011 годов, пирог на острове многослойный: географическое положение обязывает.

Прочитав в прессе, что некий Харальдур Торлеифссон сожалеет, что заслужил титул налогового «принца», а не «короля» Исландии за 2021 год, можно подумать: «Мне б твои проблемы». Потом настроить реакцию на исландскую волну: спасибо за налоги, но мы сами с усами.

И только когда познакомишься с биографией Халли (так зовет себя в соцсетях наш герой), расхочется меняться с ним проблемами. Вот же кого жизнь потрепала! Но Халли конвертировал боль в креатив. Отдает, потеряв. Движется, а не жалеет себя любимого.

Каждый год исландская пресса публикует рейтинги самых богатых исландцев по данным их деклараций. В 2021 году Халли продал соцсети Twitter свое агентство цифрового дизайна Ueno, которое основал в 2014-м. Он намеренно оформил гонорар за продажу бизнеса в Сан-Франциско как зарплату в Исландии. «Я родился в Исландии в малоимущей семье. У меня инвалидность. Лишь благодаря тому, что в этой стране бесплатное образование и медицина, я многого добился. Горжусь тем, что налоги с продажи Ueno будут заплачены в Исландии: они пойдут на поддержку системы, которая поддержала меня» – это из нашумевшего твитта Халли.

Точная сумма сделки не сообщается, но Харальдур декларировал годовую зарплату в 1,3 млрд исландских крон – почти 10 млн евро. В Исландии три ставки подоходного налога – 31,45, 37,95 и 46,25%. Доход, декларированный Халли, облагается по максимуму.

В отношении денег Халли высказывает житейскую мудрость, что лучше, если они есть, чем когда их нет. Деньги позволяют заниматься тем, чем хочется. Но не решают всех проблем. «В моей жизни было множество дней, когда мне было очень плохо, – говорит Халли. – И деньги ничего не могли исправить».

Харальдур страдает мышечной дистрофией с 25 лет. Уже 20 лет он передвигается в инвалидном кресле. Вернувшись в 2021 году из Сан-Франциско в Рейкьявик, Халли не смог попасть в кафе на главной улице, так как оно не было оборудовано пандусом. Так и остался сидеть снаружи, ожидая семью.

Каждый становится тем, кем себя представляет. Семья, школа, работа – институты – учат чувствовать себя беспомощным. А если беспомощным (в прямом смысле этого слова) тебя сделал внешний фактор, такой как хроническое заболевание? Остается действовать.

Эпизод в кафе вдохновил Халли на новый проект: Ramp up Reykjavik. Договорившись с городской администрацией о совместном финансировании (50 на 50%), он взялся за сооружение 100 инвалидных рамп в городе. Сегодня проект предполагает сооружение 1100 инвалидных подъездов по всему острову.

Тут , видимо, читатель недоверчиво хмыкнет. Богатей-меценат учит любить ближних? Заказуха! Инвалидные рампы – налоговая оптимизация. Он Twitter откатил со сделки!

И вообще, Дарвин не велел помогать слабым.

Этой осенью выходит первый сольный альбом Халли под псевдонимом Önnu Jónu Son – Сын Анны Йоуны. Фотографии со страницы Харальдура Торлеифссона в Twitter

Скандинавы не мыслят общества без инклюзивности. Классовая этажерка, убеждают они, экономически неэффективна. Вы же не хотите, чтобы для охраны имущих от неимущих выросла целая паразитическая силовая прослойка, верно?

При этом теория повсюду расходится с практикой. Пылкий адепт социального государства может «забыть» про налог на сдачу жилья, если иначе не осилить ипотеку. Бывший премьер Исландии прячет деньги в офшорах. А Халли за дискурс отвечает.

Он вырос в Вестурбаере – западной части центра Рейкьявика. Недавно приобрел дом, в котором рос, и переехал туда с женой и двумя детьми. Детство для Халли – утраченный рай, территория счастья, зона невозврата. И дело не просто в сентиментальности.

Когда Халли было 11 лет, он отправился с отцом в зарубежное путешествие – в Disney World. Когда они вернулись на остров, отец поведал сыну, что, пока они были в Америке, его мать погибла в автомобильной катастрофе. Заголовок статьи в исландской газете гласит «Пьяный водитель на украденном авто стал причиной ДТП». На фотографии машина матери, развороченная массивным американским автомобилем.

Мир рухнул, мозаика рассыпалась. Не та травма, которая лечится временем. Но имеются другие способы. Халли постоянно обращается к памяти матери в своих проектах. Этой осенью выходит его первый сольный альбом. Халли записывается под псевдонимом Önnu Jónu Son – Сын Анны Йоуны. Другой проект, над которым работает наш герой, – кафе в центре Рейкьявика. Оно тоже носит имя матери: Anna Jóna.

Еще одна неотвратимость в жизни Харальдура – его диагноз. Он утверждает, что не думает о своем заболевании, находясь как бы на стадии отрицания. Если бы постоянно думал об ограничениях, которые болезнь накладывает на него, никогда бы не взялся ни за один из своих проектов. К тому же работа – своего рода обезболивающее.

Халли, «чего-то там директор» (Something, something Director) в Twitter, живет в цифровом мире. Но он не в восторге от всего в нем. У его 10-летней дочери нет смартфона: «Смартфон – мощнейшая штука. Мы сами не понимаем, что создали. С этим устройством трудно справиться взрослым, а дети легко попадают в цифровую зависимость». Халли предсказывает, что в ближайшие годы мир начнет бороться со смартфонами, в особенности среди детей – как раньше с курением.

Есть ли счастье? Харальдур говорит, что не мыслит такими высокими категориями. Есть удовлетворение от сделанного. Есть неудовлетворенность. Счастье – во всей безбрежности – было только в детстве.