Токио – город, который сшибает с ног

Главный перекресток Гинзы: на выходных движение перекрывается и проезжая часть становится одним широким тротуаром.  Фото автора

Сейчас здесь все иначе, и теперь главное впечатление – Япония понимает, что изоляция в нашем прошитом бесконечными связями между странами и отдельными людьми мире – путь в никуда. За последние 20 лет Токио стал гораздо более комфортным для туристов. Практически вся информация в общественных местах дублируется на английский корректно и в полном объеме. Навигация – отличная. Является ли дублирование табличек на английский размыванием национальной идентичности – вопрос спорный.

Мир меняется, и мы должны меняться вместе с ним. А если хочется аутентичности – добро пожаловать в глубинную Японию. В каком-нибудь небольшом городке в провинции ни одной вывески, кроме «кока-кола», продублировано не будет. Так что – да, Япония для меня как для туриста изменилась в лучшую сторону, и я благодарен этому процессу. К слову, о защите национальных интересов – упомянутая только что кока-кола, являющаяся монополистом во многих странах, занимает здесь лишь крошечную долю рынка. Буквально две бутылочки из представленных на полке 40.

В гамме чувств, которую я испытываю к Японии, любовь занимает центральное положение. Точнее – восхищение, которое может быть интерпретировано как одно из проявлений любви. Она уникальна и останется уникальной еще долго; в ней заложен такой запас самости, непокорности и внутреннего сопротивления, что даже если на улицах начнут бесплатно раздавать плесневелые плоды глобализации – Макдоналдс, кока-колу, джинсы и песни безголосых американских рэперов, японцы посмотрят на это все секунд 10, молча закроют двери своих домов, наденут кимоно и начнут стругать свои волшебные суси.

Сейчас, когда каждое путешествие – как десерт, два года пандемии и, в накат, еще и нынешняя ситуация, хочется прочувствовать его во всех проявлениях.

В самом начале этой поездки в кабине лифта знаменитого парка «Уэно» на глаза мне попалась табличка со схематичным изображением человека, приложившего палец к губам. Текст на японском и английском гласил: «Воздержитесь от разговоров в лифте». Адаптированный перевод мог бы звучать гораздо энергичнее: «В лифте не трындеть!»

Япония – страна корректного взаимодействия, социальная дистанция там давно придумана и реализована. Никто ни к кому не приближается; я вдруг понял, что за две недели не пожал ни одной руки. Здесь просто не жмут руки! Не трогают чужие ладони. Тактильное взаимодействие минимизировано. (Интересно, а врачи здесь до пациентов дотрагиваются? Или ограничиваются визуальным осмотром из соседней комнаты?) Нет, конечно, в метро в час пик не до сантиментов, но стоит лишь выйти из битком набитого вагона, как сразу же – да здравствует дистанция! И вот за это – и за «в лифте не трындеть» – я и восхищаюсь Японией.

Япония – это страна, включенная на середину громкости. Здесь, наверное, даже в караоке люди поют вполголоса. И за это ей тоже очередной лайк.

Люблю Японию еще и за то, что каждый предмет в пространстве находится здесь не просто так – его поместили, подумав о контексте его местоположения. Станут ли брать эту вещь или она будет лежать здесь без движения? Если станут, то как ее будет удобнее приподнять? Как она гармонирует по форме и цвету с другими предметами и нужна ли она вообще в данной конкретной точке пространства?

Огромное количество японцев живет, пытаясь найти гармонию в себе, в своей жизни и в окружающем вещном мире. Только что в аэропорту мне попался плакат таможни, предупреждающий о запрете ввоза на территорию страны любого вида мяса. Казалось бы, абсолютно формальный информационный плакат, призванный сурово сообщить данность. Но боже мой, как он точен по композиции, цвету, деталям, выбранным шрифтам! Да простят меня современные художники, но половина их творчества не стоит плаката таможни Японии про говядину.

Вот почему глобализация разобьется, как волна о скалу, о внутренний стержень японской нации, проживающей на раздробленной на множество островов узкой полоске суши, терзаемой землетрясениями и цунами. Японцы с каменными лицами идут вперед. Туда, куда шли их предки и куда они просто не могут не пойти.

Понимаю, что сейчас Япония – «недружественная» страна и восхищаться, наверное, не стоило бы, но в какой-нибудь Гане я не был, а на Кубу и не собираюсь. Считаю себя патриотом России, но не вижу противоречия в том, чтобы любить свою родину и при этом видеть пример для подражания в других странах, пусть даже и недружественных на данный момент.

Что еще? Извини, дорогой товарищ Париж, но твоя элегичность и самодовольство (ведь тебя называют самым романтичным городом мира) не идет ни в какое сравнение с Токио. Бульвары, Опера, Латинский квартал, Ситэ. Триумфальная арка и Вандом. Давно не был, да, было бы интересно увидеться снова. Изменился мир, поменялся я. Узнает ли меня усатый официант в кафе «Норд» напротив Северного вокзала, который каждое утро приносил мне на завтрак пышный омлет с горчицей?

Что сохраню я в памяти от этой поездки – самого вкусного в мире угря? Я сохраню взгляды бронзовых богов, которым полторы тысячи лет. В любимом зале Национального музея Японии выставлена орда скульптур, датируемых VII веком нашей эры. Когда огибаешь эти изваяния, по спине бегут отчетливые мурашки...

Японская культура – непрерывная цепь, в которой каждое следующее звено, являясь частью целого, трансформирует и дополняет традиции. Когда мы говорим «традиционный японский дом», каждый из нас сразу понимает, о чем идет речь. Минимализм, циновки, каллиграфия на стенах, икебана. А вот если сказать «традиционный русский дом» – это что? Допетровская изба? Усадьба XIX века? Сталинский ампир? Хрущевка?

Наша цепь раздроблена много раз, и те скрепы, которые мы так болезненно пытаемся нащупать, – как раз попытка найти, чем соединить распавшиеся и утраченные звенья. Японцам не нужно искать скрепы. Они их чувствуют каждый день. В своей культуре, в любовании сакурой, в Фудзияме. Я не критикую. Я пытаюсь размышлять.

Конечно, и у них не все идеально. Например, ходят они очень медленно, семенят и косолапят. Сначала это бесит ужасно, но затем втягиваешься в этот ритм и уже не замечаешь, что становится привычным кланяться и не бежать, как мы привыкли, а семенить потихонечку в человеческой реке, заполняющей токийские улицы.

За 10 дней лишь 2 (два!) раза слышал сигнал клаксона. Эта функция словно отключена в Японии. Почему? Никто не торопится? На дороге не возникает сложных ситуаций? Торопятся. Возникают. Просто японцы существуют в каком-то своем ритме. Живут вполголоса. Семенят без стресса. Как бы этому научиться? Как бы забыть о существовании в лифте кнопок «закрыть двери»/«открыть двери» – японские лифты ужасно медленные, и вот эти несколько секунд, пока женский голос что-то там нежно лепечет, но двери не закрываются – почему-то кажутся приятной вечностью.

…Попытался вспомнить свои первые впечатления от Японии. Мне кажется, она просто сногсшибает и в первый раз, и в последующие. Париж – это, конечно, хорошо, но Токио с ног сшибет путешественника вне зависимости от степени его подготовленности. К Японии просто невозможно быть готовым. Это харакири-страна. Это образы, которые будут вам еще долго сниться, и вкусы, о которых будут скулить наши вкусовые сосочки еще дольше. Если Париж – скорее про историю, то Токио – это про сегодня (точнее – про послезавтра).

А цвет Токио – пронзительно голубой. Как небо. И особенно красив этот город, когда его пронизывают солнечные лучи, которые на закате становятся отчетливо золотыми…