Олег Мареев
Идешь по улочкам с открытыми кафе – маленькие низкие столики, за которыми сидят группы молодежи. Фото Reuters
Такой красиво снятой еды, как в Токио, нет больше нигде в мире. Здесь огромное количество классно изготовленной рекламы. И наверняка еда, ее потребление – это рынок номер один для фотографов. А вот уважаемые французы даже и не пытаются эффектно снять свои луковые супы. Они считают, что достаточно описания в меню, которое посетитель кафе (при наличии знания французского языка) должен оценить.
Но не одни французы этим грешат. В Америке, конечно, реклама мощная, но, будем откровенны, съедобна там только кухня национальная, эмигрантская. Итальянская, китайская, японская. Национальной американской кухни фактически не существует. Не будем же мы на полном серьезе обсуждать котлету в тесных объятиях булки – бургеры. Все же это не полноценная еда, хоть сто раз туда положи мраморную говядину и натри сверху белый трюфель. Американская кухня – это выскочка, которая должна бы испытывать синдром самозванца, если бы была способна к минимальной рефлексии.
|
|
Японский способ сервировки, когда – всего по чуть-чуть! Фото автора |
Идешь по улочкам с открытыми кафе – маленькие низкие столики, за которыми сидят группы молодежи. Как говаривал один мой знакомый: «Что ж ты от них хочешь? Подростки, молодежь». Так вот, сидят эти японские подростки, а официанты специально не убирают со стола пустые стаканы, чтобы окружающие видели, как много выпила группа. Полный стол пустых стаканов – визуализация крутизны.
Как же я люблю японский способ сервировки, когда на подносе – всего по чуть-чуть! Не наша: шмяк! – котлета размером с ладонь и рядом: шмяк! – полкило картофельного пюре. Здесь все иначе: чуть супчика, два ложки закуски, полтора кусочка маринованного огурчика, разве что из пипетки соуса не накапали. Спасибо, это всегда очень вкусно, и я наслаждаюсь ячеистостью японской кухни.
Задумался о том, почему здесь так много открытых кухонь. В огромном количестве мест еду готовят на твоих глазах. Но не всегда есть возможность, да и не предполагается, что ты будешь общаться с поварами. С чем это связано? Просто, когда видишь лицо повара, наблюдаешь за тем, как он готовит, – начинаешь воспринимать пищу как-то обостренно-личностно. Не просто откуда-то тебе принесли бургер. А становишься участником процесса – вот он, усатый дядька, твою скумбрию на гриле переворачивает. Тут как раз и образуется та самая монолитность.
|
|
Фото автора |
В то время как в традиционных европейских ресторанах официант выходит к нам с тарелками, словно шпрехшталмейстер в цирке: «Дамы и господа, встречайте! Ваша КАААААТЛЕТА!» Но, по сути, он никакого отношения к приготовлению блюда не имеет, выполняя декоративно-коммуникативную функцию. От этого, возможно, эмоциональная связь с японской кухней получается гораздо сильнее.
Интуитивно мы выбрали место с жареной на гриле рыбой. Узнаваемый запах скумбрии манил издалека, и мы без колебаний заняли столик. Качество – топ. С детства боюсь рыбу из-за ее костей и каждый раз с опаской смотрю на подобные блюда. В поданной мне тушке скумбрии костей не было вообще. Как они это делают? В подвале сидят филиппинские мигранты и щипчиками вытаскивают кости? Или японцы вывели новый вид бескостных рыб и пока об этом не сообщают остальному миру?
|
|
Фото автора |
Замечу, кстати, что во многих гастрономических местах есть возможность не только наблюдать, но и беседовать с поварами. Это вообще высший пилотаж. Это не просто поход в ресторан, это еще и общение с настоящими мастерами. Которые нарисовали картину – и ты ее унес с собой в желудке, вместе с воспоминаниями о незабываемом вечере. В будущем постараюсь чаще выбирать места с открытой кухней.
Сейчас, сформулировав это, понял, что это по-настоящему важный аспект. Ведь согласитесь, когда сам жаришь шашлык, он получается совершенно другим. Потому что это действо – здесь и сейчас. И момент совместного приготовления еды берет свое начало с древнейших времен. И этот усатый повар со скумбрией наперевес – прямой потомок каких-то кроманьонцев, которые давным-давно начали восхождение к этим вершинам кулинарного искусства, которыми мы наслаждаемся сейчас…
Пообедали гречневой лапшой – сóбой. Вот странно. Гречневая лапша в Японии есть, а гречки как гарнира нет. У них тут диктатура риса. Чем объяснить тотальный рисовый деспотизм?
|
| Фото автора |
Двусторонняя гармонизация пространства. Я развешу в витрине платья симметрично и по цвету, потому что мои покупатели точно это оценят. Здесь постоянно чувствуешь, что тебе нежно массируют пяточки эстетического восприятия. Вопрос: есть ли в школе какой-нибудь особый предмет, эстетикология какая-нибудь? Учат ли этому осознанно, или ребенок просто растет в этой гармоничной визуальной парадигме и естественным образом напитывается вот этим сбалансированным восприятием жизни? И ведь это не только про визуал даже. Это – про все.
Пересекали дорогу, а разметка на перекрестке переливалась в солнечных лучах крошечными вспышками алмазной крошки. Видимо, здесь что-то добавлено в асфальт, создавая такой необычный эффект. Это к вопросу об эстетике. И едва ли они каждый сезон меняют цвета крошки. В Японии очень высокий уровень социальной ответственности.
Запомнился комически небольшой ресторанчик, буквально на три столика, словно выглядывающий из-за спины небоскреба в узком переулке. Это, конечно, поразительная особенность страны – контраст стали, хайтека, современных технологий и вот такого кривенького, живого хендмейда. Здесь айтишник-клерк с pro-ноутбуком за несколько тысяч долларов, в наглаженном дорогом костюме может идти с холщовой сумкой, которую ему сшил кто-то из его родных, а на кармашке будет болтаться яркий амулет-омамори. Как им удается сохранить этот баланс между неостановимым стремительным движением вверх и созерцательной, медитативной аналоговой жизнью, доставшейся им в наследство от их предков? Никто ведь не сказал: «Хватит восхищаться Фудзи! Ну что там такого? Гора и гора! Потухший вулкан – как вчерашний костер, залитый лесным дождем». За подобное святотатство здесь наверняка предусмотрено суровое наказание. Да и не скажет так никто. Потому что все, что мы видим вокруг, – естественное и гармоничное восприятие жизни.
Токио–Москва
