Криминальный сценарий для простаков

Злоумышленники переходят к разработке многоступенчатых сценариев для выманивания денег у граждан России. Фото Unsplash

С одним из таких сценариев столкнулся автор статьи в начале сентября.

Звонок состоялся в первой половине дня на стационарный телефон (версия регуляторов, что преступники используют лишь зарубежные мессенджеры и социальные сети, в данном случае не подтверждается, поскольку они задействуют все доступные средства коммуникации).

Мужской баритон представился участковым автора и назвал свою фамилию, имя и отчество. Причиной обращения, по версии звонившего, было убийство пожилой женщины в районе проживания автора. Мол, ее убили ударом по голове сзади после посещения известного и довольно дорогого магазина. «Участковый» назвал время, правда в упрощенной форме, так что понять, произошло это утром или вечером, было сложно. Как правило, представители полиции указывают временные данные более четко. И это можно было расценить как первую ошибку в предложенном автору сценарии, в котором он, видимо, должен был сыграть главную роль.

Звонивший, с одной стороны, хотел предупредить, а с другой – интересовался, известно ли автору что-либо об этом происшествии и посещает ли он указанный магазин. Заодно он поинтересовался, поддерживает ли автор контакты с другими проживающими в его доме. Внешне все выглядело логичным, если не учитывать, что такой опрос – это уже следственные действия, и его должен был бы проводить следователь. Если же исходить из логики преступника, то он намеревался получить первичную информацию о состоятельности потенциальной жертвы (напомним, вопрос был задан о посещении дорогого магазина) и ее образе жизни.

Последующая обработка собеседника псевдополицейским велась в направлении нагнетания страха. Так, он стал подробно рассказывать, как несчастную старушку преследовали некие бандиты, требуя от нее денег. Об этом полиции якобы стало известно от внука жертвы, и поскольку она отказалась платить, ее убили. 

В принципе передача такой информации постороннему лицу, каковым являлся автор, была явно избыточной. Но цель была – запугать собеседника, чтобы в дальнейшем им манипулировать. Поэтому для усиления эффекта «участковый» рассказал о появлении в районе проживания автора целой банды грабителей во главе с якобы известным полиции рецидивистом. Двоих участников банды, мол, уже удалось задержать вблизи места жительства автора.

Кульминационным моментом беседы стало сообщение номера мобильного телефона «участкового» для оперативной связи с ним на всякий пожарный случай. Автор предположил, что теперь последуют звонки от «бандитов» с угрозами, и он будет обращаться за помощью к псевдополицейскому. А там уж, в зависимости от конкретных обстоятельств, автора можно было бы раскрутить на определенные суммы и действия.

И действительно, на следующий день звонки на стационарный телефон последовали. Звонили несколько раз. Но поскольку автор трубку не поднимал, то никаких действий в отношении него не предпринималось. Автор, правда, позвонил в местное отделение полиции, где ему разъяснили, что никаких убийств в районе за последнее время не совершалось и он стал потенциальной жертвой мошенников.

Конечно, в ходе беседы у псевдополицейского были явные нестыковки, которые должны настораживать. Это, например, излишняя детализация. Он, в частности, предлагал прийти в опорный пункт для беседы по названному происшествию. Но называл адрес, по которому размещен Пенсионный фонд, а вместо телефона опорного пункта предлагал личный номер мобильника.

В целом следует заметить, что названия официальных учреждений в последнее время стали использоваться мошенниками даже просто для сбора сведений о потенциальных жертвах. 

Расследовать преступления интернет-мошенников, которые представляют собой сообщества от чисто криминальных до диверсионно-подрывных, становится все сложнее. Фото Светланы Холявчук/PhotoXPress.ru

Подобные случаи бывали и раньше. Но на этот раз звонившие уж очень подробно разъясняли, почему для опроса был выбран именно телефон автора, и даже привели адрес ВЦИОМ. Вопросы насторожили сразу. Они касались поддержки действующего руководства страны, причем поименно. А когда опрашивающий перешел к вопросу об ожидаемых волнениях среди населения района из-за низкого уровня жизни, стало ясно: речь идет явно не о ВЦИОМ, и разговор был прекращен.

Вопрос, почему в последних версиях обманных сценариев мошенники все чаще примеряют на себя роли представителей правоохранительных органов, объясняется довольно просто. Контингент жертв, на который рассчитаны эти схемы, – это, как правило, пожилые люди, лояльно относящиеся к власти. Другими словами, они доверяют всем ее институтам, в том числе правоохранительным органам.

Отсюда и предположение, которое на практике во многом оправдалось: человеку в погонах верят на слово, а чувство критичности притупляется. 

Фантомы из бесконечной череды «уполномоченных» могли бы рассыпаться в прах при первой же проверке. Но расчет злоумышленников связан с тем, что никто не станет этого делать, поскольку жертва мошенничества как бы посвящена в «государственную тайну» и словно негласно согласилась помогать «органам».

Осознание у жертв обмана происходит обычно слишком поздно, когда их счета уже опустошены. И даже в этом случае мошенники нередко не оставляют их в покое, подвергая шантажу с обещанием вернуть часть потерянных средств. Именно отсюда и берутся правонарушения, на которые идут обманутые люди. Винить их вряд ли есть смысл, ведь их обрабатывают опытные психологи. Все это представляет собой элемент гибридной войны.

Вывод, который можно сделать, сводится к тому, что в век прогресса в области коммуникаций запреты вряд ли помогут. Тут необходима систематическая работа с населением как в идеологическом, так и профилактическом ключе.