Слова разные, чувства схожие

Хозяева и гости фестиваля рядом с камнем, на котором высечены их имена.
Фото Андрея Летаева

С 22 по 26 августа в Венгрии проходил один из самых маленьких в мире поэтических фестивалей. Может быть, даже самый маленький. Однако это единственный в Венгрии фестиваль, посвященный современной поэзии. Проходил он под лозунгом «Моря и слова, которые нас объединяют и разделяют». И собрал семь гостей из разных стран. Для России, конечно, это до смешного мало, но для Венгрии – весьма существенно. Цель фестиваля, как это нетрудно понять из названия, – сблизить поэтов разных стран, побудить поделиться творческим опытом. А дружить гораздо лучше, когда людей немного, – так они ближе друг другу.

Фестиваль проходил уже в четвертый раз. За эти годы на нем побывало 40 поэтов из 17 стран мира. Само собой, говорящих и пишущих на самых разных языках. Бессменный организатор фестиваля – венгерский поэт и переводчик Арон Гаал. В этом своеобразном человеке смешалась кровь древних аланов с кровью не менее древних иудеев, сошлись – род баронов с родом графов. У него большой дом в 30 километрах от Будапешта – в небольшом городке с названием Пилишьясфалу. Его построил еще дед поэта. В годы Второй мировой войны родители, хоть и имели квартиру в Будапеште, скрывались здесь от бомбардировок. После войны дом был реквизирован и отдан под общежитие. Однако в 70-е годы Арону Гаалу удалось вернуть себе здание с небольшим по сравнению с прежними временами клочком земли. Дом много раз достраивался и перестраивался. Сейчас он похож на волшебный замок-лабиринт и без труда может принять более десятка гостей. В нем и жили приглашенные поэты.

Кстати, Арон Гаал вынашивает и более масштабные проекты – к примеру, совместно с Продюсерским центром Александра Гриценко и Московской городской организацией Союза писателей России провести в Венгрии конференцию, посвященную творчеству Ахматовой и Цветаевой. Оказывается, эти поэтессы здесь весьма популярны.

Поэтический фестиваль этого года оказался необычным. Обычно официальным языком его был английский. Из россиян здесь в прошлые годы бывали только трое: виртуоз голосовой поэзии Сергей Бирюков, адепт свободного стиха Евгений Степанов и лиричная Александра Крючкова. Однако в этот раз большинство гостей говорили как раз по-русски. Не знали его только двое – Вероника Болаж из Румынии и Менахем М.Фалек из Израиля. Представлявшая Финляндию Пяйве Ненонен много времени проводит в Санкт-Петербурге и говорит по-русски без акцента. Стихи она пишет по-фински, а прозу – по-русски. С ней за компанию приехали Алексей Ланцов, эмигрировавший в Финляндию из Ульяновска, и подруга по Питеру – поэтесса Анна Банщикова. Отлично знает наш язык и Лаури Пильтер, представлявший Эстонию. Москву же представлял на фестивале автор этих строк. Арон Гаал не только говорит по-русски, но и переводит русскую поэзию на венгерский – правда, в основном отдает предпочтение свободному стиху, он более соответствует венгерской, да и европейской вообще стихотворной традиции. Кстати, тема предпочтения верлибра или рифмованного регулярного стиха была одной из дискуссионных. Как известно, в Европе преобладает свободный стих. И русский верлибр известен там гораздо лучше рифмованного по той простой причине, что проще переводится. Но есть и исключения: так, Пяйве уникальна для финской литературы. Этот язык очень трудно поддается рифмовке, и тамошние поэты с радостью приняли всеевропейское поветрие, бросившись писать исключительно «вольным стилем». Но Пяйве вопреки всему пишет в рифму. И вот что удивительно: в Санкт-Петербурге ее публикуют охотнее, чем на родине. А зря – стихи у нее очень красивые. Вот как они звучат в очень аккуратном переводе Анны Банщиковой: «День свечи угасает, и вечер свечи у окна./ В ожидании ночи свечи стану кофе варить./ Этой праздничной ночью торжественно буду одна./ Лишь под утро закончу главу и нажму «сохранить»…» А еще выяснилось, что в венгерской поэзии напрочь отсутствуют ирония и юмор – здесь все всерьез. Это тоже затрудняет перевод русских стихов – венграм и, по всей видимости, другим европейцам многое в них просто непонятно в силу этой традиции.

Памятник Михаю Бабичу в Эстергоме.

Утром первого же дня поэты поднялись на гору и посмотрели ворота, вырезанные из трансильванского дерева и поставленные несколько лет назад в память о поэте Адаме Бистрои. У него тоже был загородный дом в Пилишьясфалу. После обеда поэтический десант высадился в маленьком старинном Сентендре – городе Святого Андрея. Здесь гостей ждал сюрприз. Городская администрация готовит перепланировку парка, носящего имя скульптора Керени. Раньше там стояли только композиции этого художника, но в будущем планируется большой центр культуры и искусств. И уже сейчас к скульптурам прибавились четыре памятных камня – на каждом из них высечены имена гостей всех четырех фестивалей. И последнего в том числе. Поэты тоже устроили сюрприз жителям Сентендре – утомленный 35-градусной жарой, прямо с набережной бросились купаться в Дунае. Затем было уличное чтение стихов. На улице Святого Андрея, возле церкви Святого Андрея есть ресторан «Корона» – самый старый в городе. В нем подают традиционный венгерский гуляш уже 150 лет. Возле этого заведения поэты читали стихи, удивляя туристов и местных жителей. «Загрустила старая бурятка –/ Не идет капризный внук на руки», – читала Анна Банщикова. «Ночь – это тишина, которую видно», – читал Алексей Ланцов. Менахем М.Фольк читал стихи, посвященные коту по имени Мао. Вероника Болаж читала стихи о жонглере. Лаури Пильтер был задумчиво-мудрым, а Арон Гаал, как и подобает организатору, – серьезен. Потом поэты отужинали уже внутри.

Во второй день была поездка еще в один небольшой городок – Эстергом. Он известен не только грандиозным храмом Святого Стефана, первого короля Венгрии, но и тем, что в нем проводил летние месяцы поэт Михай Бабич – центральная фигура венгерского модерна. Он сам выбрал место на склоне холма, с видом на вышеупомянутый храм, и вместе с друзьями построил там летний дом. В нем бывали многие венгерские деятели культуры и искусства. В том числе и Мозес Гаал – родной брат деда организатора фестиваля. Когда-то там регулярно устраивались поэтические выступления, но после смерти Бабича в 1941 году ничего подобного не случалось. Гости фестиваля «Моря и слова…» при поддержке мэра города Эйвы Тетеньи восстановили эту традицию, почитав стихи и тут – впервые более чем за полвека. Теперь поэтические вечера там будут регулярными.

А потом мэр – милая женщина – пригласила поэтов… на дачу к своим друзьям-одноклассникам. Там она собственноручно подносила гостям сладкую палинку и опять же гуляш. Факт этот поразил русских поэтов, хотя всем остальным показался вполне нормальным. Мы хоть и знаем много примеров, когда руководители самого высокого ранга принимали у себя деятелей литературы, но дистанция при этом не просто соблюдалась, а подчеркивалась. А здесь все было иначе. Дочка хозяев дома Фани оказалась поклонницей всего русского – она читала наизусть стихи Цветаевой (не зря была задумана конференция!), а мама по секрету сказала, что в ее девичьей комнате висит российский флаг.

На третий день поэты посетили столицу Венгрии. Перед тем как посмотреть Королевский дворец в Буде и Рыбацкий бастион, они заехали на Культурную улицу (так называется!). Там, на стенах Международного центра, вот уже четвертый год создается «Мировая особенная антология» – в рамках вывешиваются стихи гостей фестиваля, на языке оригинала и в переводе на венгерский.

Завершился фестиваль поездкой в село Пилишьчев, где живут словаки. Стихов там уже не читали. Там в этот день был народный праздник – поспевал виноград нового урожая, и нужно было поскорее «избавляться» от прошлогоднего вина… Поэтам выдали специальные бокалы, служащие пропусками на праздник, и они вместе с селянами ходили от одной двухсотлетней «пивницы» (так там называются винные погреба) до другой. А еще опять ели гуляш. И все три дня он был совершенно разным.

Вечерами поэты, которым показалось, что в официальной программе было все-таки мало стихов, читали их уже в неформальной обстановке, во дворе, под звездным небом. И были эти стихи такими же разными, как гуляш в разных городах Венгрии, – стихи, что на протяжении трех дней читали финка, румынка, израильтянин, венгр, эстонец и трое русских. Но мысли и чувства у всех были схожие. Это значит, цель одного из самых маленьких фестивалей была достигнута.