Андрей Ваганов
Гравюра из «Памятной книжки на 1860 год». Иллюстрации из книги «Непредсказуемая память»
То обстоятельство, что автор этих строк, которые ты сейчас бегло просматриваешь, уважаемый читатель, стал в силу непредугадываемых хитросплетений судьбы еще и одним из авторов рецензируемой книги, казалось бы, должно полностью исключить обязательное свойство подобного рода текстов – непредвзятость (хотя бы как идеальный вариант). Но некоторые резоны – о которых речь ниже – все-таки оправдывают мое решение самому рассказать об этом в полном смысле слова уникальном издании.
«Непредсказуемая память» – это восьмой по порядку том в фундаментальном просветительском проекте «Библиохроника». Началась «Библиохроника» серией из трех книг под общим названием «В некотором царстве…»: Книга первая: 1550–1975 гг. (М., 2004); Книга вторая: 1647–1977 гг. (М., 2006); Книга третья: 1725–1980 гг. (М., 2010).
Вторая часть проекта «Библиохроника» – «Здесь, под небом своим…» – впечатляет не меньше: Выпуск первый: Отечественная война 1812 года. Библиохроника. 1789–1985 гг. (М., 2012); Выпуск второй: Города и веси. Библиохроника. 1718–2004 гг. (М., 2013); Выпуск третий: Прекрасная пора. Библиохроника. 1737–1998 гг. (М., 2013); Выпуск четвертый: Непредсказуемая память («Памятные книжки») 1828–1917 гг. (М., 2015). Об этой, последней, мы и говорим сегодня, уважаемый читатель.
Наконец, еще одна часть проекта «Библиохроника» – «Между нами… Entre nous…». Три тома-билингвы: франко-русский, немецко-русский и англо-русский. На данный момент вышел из печати первый: франко-русский. Библиохроника. 1700–1985 гг. (М., 2014). Два других тома, немецко-русский и англо-русский, что называется, вот-вот…
Сказать, что перед нами новая книжная серия, новый издательский проект – не ошибешься, это абсолютно верно. Но этого совершенно недостаточно. Учтите к тому же, что это отнюдь не аннотированный многотомный справочник по русским книжным редкостям (хотя некоторые важные функции такого справочника тома библиохроники, несомненно, выполняют тоже)... Перед нами новый жанр. Через книги показать то, что происходило в российской истории, – это и есть библиохроника. И хотя само по себе изобретение нового жанра – событие достаточно редкое в литературе, в данном случае удивительно другое. За все время существования книгоиздания на Руси такой попытки еще не было. Такой историю собственной страны мы еще не знали. И не видели.
 |
| Мария Богданович,
Андрей Ваганов, Алексей Венгеров, Сергей Венгеров. Здесь, под небом своим… Выпуск четвертый: Непредсказуемая память. («Памятные книжки»). Библиохроника. 1828–1917 гг. – М.: Русский раритет, 2015. – 423 с. |
Дело в том, что не менее, чем собственно рассказы о книжных сокровищах, впечатляет изобразительный ряд «Библиохроники» (оформление и верстка серии – Эдуард Козлов и Мария Титушкина). Цельнокожаные массивные переплеты, энциклопедический формат, сериальное блинтовое тиснение, суперобложки, иллюстрированные форзацы, специально подобранная бумага,
отличное цветоделение, удобный и подробный справочный аппарат во всех книгах серии, ляссе в цветах российского флага…
Вот как определяет «хорду» нового жанра руководитель проекта «Библиохроника», доктор технических наук, профессор, известный собиратель антикварной и букинистической русской книги Алексей Венгеров: «Это не энциклопедия. Здесь ни по одной книжке нет исчерпывающих сведений. Мало того, подборка книг репрезентативна, и только. Только то, что мне нравится. Это единственный, и окончательный, и безоговорочный критерий». Добавим: только те книги, которые есть в коллекции Алексея и Сергея Венгеровых. Помещать в «Библиохроники» только то, что можно описать de visu – этот принцип соблюден строжайше. И еще одно неукоснительное правило: строгое следование хронологии. Перефразируя Маклюэна, «хронология и есть сообщение».
Теперь – подробности о последнем на данный момент томе, «Непредсказуемая память». Собственно сами по себе «Памятные книжки» – это, как сказали бы сегодня, служебные справочники для высшего чиновничества и офицерства: расписание и тарифы почтовых отправлений, порядок следования и цены на места в почтовых экипажах, перечень необходимых документов и порядок приема проезжающих станционными смотрителями и чиновниками Почтового ведомства, правила ношения мундира практически на все случаи жизни, этикетные правила представления высшему начальству и даже адреса высших чиновников. Кроме того, в книжках можно было найти правила действия при наводнении и пожаре... Выпускались Военным ведомством Российской империи с 1828 по 1917 год включительно.
 |
| Каждая «Памятная книжка» –
это еще и шедевр типографского искусства. |
Известный русский библиофил и библиограф Василий Андреевич Верещагин отмечал: «Эти книжки начали издаваться Военным ведомством с 1829 года в формате 32о и продолжают выходить ежегодно, по одной книжке в год, и в настоящее время. Они украшались гравюрами на стали, к сожалению, замененными в 80-х годах фототипиями. Многие из гравюр по превосходным рисункам и снимкам с картин первоклассных русских художников, отлично воспроизведенных на стали у Брокгауза в Лейпциге, вполне заслуживают внимания любителя. Книжки эти заключают в себе главным образом произведения следующих художников: Айвазовского, Боголюбова, Гагарина, Горшельта, Зауервейда, Сверчкова, Тимма, Трутнева, Шарлеманя и Чернецова» («Русские иллюстрированные издания XVIII и XIX столетий (1720–1870). Библиографический опыт», СПб., 1898).
Что ж, достаточно подробное описание. Но в него вкралась одна ошибка: «Памятные книжки» начали издаваться не с 1829 года, как считал Верещагин: первая «Памятная книжка на 1828 год» была отпечатана в конце года 1827-го. Она, эта ошибка, с тех пор гуляет по всем библиографическим изданиям.
Весь пафос, все содержание тома «Библиохроники», посвященного «Памятным книжкам», по сути, иллюстрация простой мысли: планы человека – ничто перед монотонными хлопотами судьбы - прах, пыль, пепел и ничего… Однако, жизнь частенько подает нам знаки, уловив и расшифровав которые, можно было бы предвидеть будущее. Проблема в том, что почти никогда знаки судьбы человек не считает таковыми.
Именно на противопоставлении календарных «предписаний» «Памятных книжек» и событий, которые в действительности произошли в тот или иной год в России и в мире, и построены очерки, составившие том «Непредсказуемой памяти».
 |
| Москворецкий мост.
Открытка из серии «Москва через 200 лет». Изд. «Эйнем», конец XIX века. Иллюстрации из книги «Непредсказуемая память» |
Единственное литературное украшение, которое позволили себе составители тома, – снабдили каждый очерк эпиграфом. Причем эпиграфы эти принципиально почти всегда подбирались методом случайного выбора – от Катулла до Иосифа Бродского. Вот, кстати, из Катулла: «Цезарь, мне безразлично – белый ты или черный. И уж совсем все равно, нравлюсь я тебе или нет…» А вот – из фонвизинского «Недоросля»: «Без наук люди живут и жили. Покойный батюшка воеводою был пятнадцать лет, а с тем и скончаться изволил, что не умел грамоте, а умел достаточность нажить и сохранить. Челобитчиков принимал всегда, бывало, сидя на железном сундуке. После всякого сундук отворит и что-нибудь да положит».
Здесь требуется уточнение: коллекция «Памятных книжек» собиралась Алексеем и Сергеем Венгеровыми 10 лет: в Европе, Северной и Южной Америке, России. Удалось разыскать 80 из 90. Описания так и не обнаруженных экземпляров – за 1829, 1831, 1833, 1834, 1835, 1836, 1874, 1893, 1894 и 1907 годы – были заменены в томе «однокоренными» изданиями – месяцесловами, альманахами, «Придворными календарями», «Русскими всеобщими календарями».
Удивительный эффект: каждая «Памятная книжка» сама по себе, отдельно взятая, воспринимается сегодня как изящный полиграфический сувенир. Не более того. Но когда они собраны все вместе – почти 90 штук! – это производит сильное впечатление… Умберто Эко называет этот эффект «контекстное давление». Коллекция!
Наконец, последнее, возможно самое важное, что придает «Памятным книжкам» особый аромат эпохи. Нечасто, но все же в них встречаются маргиналии и более или менее развернутые записи их владельцев. Вот, например, запись на февраль 1874 года: «Сего 12 чис. в ночи… сын Яша захворал скарлатином» – «с сего 22 ч на 23 ч в 12 часов ночи скончался сын р.б. отрок Ияков и жития его было 6 лет 3 м-ца и 5 дней». Всего несколько строк, а сколько щемящей жалости к этому несчастному «отроку Яше» в них. Жизнь целой семьи уместилась в эту немудреную запись. Можно роман написать…
