Ласкать уши глупцов

Просветитель, гуманист, педагог, филолог и пародист Эразм Роттердамский.  Неизвестные художники. Эразм Дезидерий Роттердамус (ок. 1467–1536). Национальный музей, Стокгольм

Сначала Эразм учился в школе в Гауде, там началось его увлечение древней литературой. Когда родители умерли от чумы, мальчику было 13 лет. Продолжил учебу он в августинском монастыре и даже принял постриг. Монастыри имели хорошие библиотеки, занимались образованием, покровительствовали сиротам. Конечно, в первую очередь они готовили духовенство. Уже там он не просто разбирал и переписывал античные рукописи, он сам писал и переводил с древних языков. И делал это великолепно. Впрочем, скоро новоявленный послушник из монастыря просто удрал. «Временно». Но чтобы никогда туда не вернуться. Для начала епископ Генрих Бергинский взял одаренного и трудолюбивого юношу к себе секретарем. Эразм получил возможность обучаться в Парижском университете. А зарабатывал философ самым настоящим репетиторством – «подтягивал» по древним языкам детей богатых родителей. Этим он занимался долго. Зато приобрел среди влиятельных и знатных людей друзей и покровителей. Он прекрасно ладил с ними – с богатыми и знатными. Всю жизнь придерживался умеренных взглядов, был внимателен и осторожен в высказываниях. Почти не имел врагов, во всяком случае, влиятельных.

В 1499 году Эразм побывал в Оксфорде, пообщался с английскими гуманистами, познакомился с 21-летним Томасом Мором. Гуманисты восторгались античной литературой и философией, изучали греческий язык. Глава их, Джон Колет был сторонником реформ. Обличал пороки и злоупотребления священников, считал, что схоластика и догматизм мешают верному пониманию учения Христа. Многое из этих разговоров Эразм потом использовал, например, в своей «Похвале глупости». Внимательно Эразм прислушивался и к Мартину Лютеру. Во всеуслышание вопрос о реформации церкви Лютер поднял, прибив к двери собора Святого Петра в 1517 году свои знаменитые 95 тезисов. Во что это вылилось – все знают. Но тогда это не было историей, этим жили. Перевод Библии на европейские языки, аскетизм, обращение к Богу без посредничества церкви – от этого ждали многого. Не войн, а обновления ждали. Что получилось – тоже все знают. Но ведь и обновление тоже было.

Эразм, впрочем, разочаровался и в Папе Римском, и в Мартине Лютере. Сторонники того и другого были, на его взгляд, были слишком категоричны и нетерпимы. А Эразм, повторим, был деятелем предельно и сознательно миролюбивым. Их публичный спор с Лютером и знаменит, и показателен. Разница в мировоззрении очевидна.

«Свобода воли человека заложена в его совести», – говорит Эразм Роттердамский.

«Воля человека подобна ослу – кто его оседлает, тот и едет», – чеканит Мартин Лютер.

Но это все будет потом. А пока в компании двух сыновей лейб-медика Генриха VII – Баптисто Паэльо – в 1506 году Эразм осуществил мечту. Он путешествовал и учился в Италии, одной из колыбелей античности. В это время там живут и творят Леонардо да Винчи, Рафаэль, Микеланджело, Никколо Макиавелли. В Италии Эразм получил степень доктора богословия в Туринском университете за проведенную дискуссию, посетил Флоренцию, Болонью.

Самая, пожалуй, известная его книга – «Похвала глупости» (1509, тоже дата – 515 лет со дня сочинения) – написана по дороге из Англии, «в подарок» Томасу Мору. Пародийное восхваление чего-нибудь недостойного было частым приемом у гуманистов. Новым же здесь было то, что Глупость хвалит и превозносит сама себя. Сам Эразм считал эту книгу шуткой и безделицей, но так часто бывает. Писатели и ученые пишут многотомные сочинения, а в истории остаются детскими сказками, шуточными и абсурдными стихами, как, например, Льюис Кэрролл. Или аббат Прево – автор множества книг, в том числе«Истории Вильгельма Завоевателя» (20 томов). А прославил его не слишком большой роман «История кавалера де Гриё и Манон Леско». Что касается «безделицы», то Эразм все-таки прекрасно понимал, что он пишет. Для чего и для кого он это делает. Вот что сказано в предисловии: «Что же касается пустого упрека в излишней резкости, то отвечу, что всегда дозволено было безнаказанно насмехаться над повседневной человеческой жизнью, лишь бы эта вольность не переходила в неистовство. Весьма дивлюсь я нежности современных ушей, которые, кажется, ничего не выносят, кроме торжественных титулов».

Писал-то он, обращаясь к современникам и коллегам. Да только ничего не меняется, хоть сто лет пройди, хоть пятьсот. Или вот еще, опять в той же «Глупости» Эразм пишет: «…поэты – вольный народ, все дело которого в том и состоит, чтобы ласкать уши глупцов разной чушью и нелепыми баснями». И ведь он прав. Все именно так, господа стихотворцы, и не иначе. А вы что думали? Впрочем, персонаж швейцарского писателя Фридриха Дюрренматта (1921–1990) настроен серьезнее, правда, он говорит не о поэтах, а о писателях: «– Так, значит, писатель? – спросил Чанц и наморщил лоб. – Придется мне заняться этим типом. Писатели всегда подозрительны…».

Да уж, и тут не поспоришь. Писатели, просветители и прочие интеллектуалы разных веков. С ними всегда трудно. Их всегда норовят в чем-нибудь обвинить, а еще лучше – измазать. Чтоб они стали такими же, как мы. Только не получается. Такому даже можно отрубить голову, а он все равно останется в истории. И не тем, что ему голову отрубили, а тем, что написал, к примеру, «Утопию», как упомянутый нами не раз Томас Мор. Странное дело. Они ведь почти все были друг с другом знакомы, жили в одно время, пусть и в разных странах. Не друзья, но приятели, весьма уважающие друг друга коллеги. Эразм, Томас Мор, Мартин Лютер. Согласитесь, потрясающая троица. Три интеллектуальных мушкетера.

Да, Эразм упорно с Лютером полемизировал. Спорили они, а кто не спорит? Друзья и товарищи, уважающие друг друга коллеги всегда спорят. Провокаторы и предатели – те почти никогда не спорят. Единомышленники, у которых нет ни единой мысли – те тоже не спорят. А для ученых мужей, наоборот, полемика – одно из высших наслаждений. Времена не выбирают, но со временем, как мы уже говорили, почти ничего не меняется. Более полутысячи лет прошло, а что, собственно говоря, изменилось? Вот пишет Эразм в «Разговорах запросто» (сборник диалогов, издан в 1518 году): «Когда все в полях радостно улыбается весне, я не могу понять людей, которым любы дымные города».

Дымные города!..

Если уже тогда они были «дымными», каковы же они сейчас? Однако читаем далее, беседуют персонажи по имени Евсевий и Тимофей:

«Тимофей. До того дом твой речист, что не только стены, но и бокалы разговаривают.

Евсевий. И что говорит твой бокал?

Тимофей. «Всяк вредит себе сам».

Евсевий. Это он берет под защиту вино. Когда после попойки является лихорадка или тяжесть в голове, люди обыкновенно бранят вино, между тем как сами навели на себя беду неумеренными возлияниями».

Надо ли вам напоминать, что у нас, в наше время, здесь и сейчас бокалы только и делают, что разговаривают. И говорят примерно то же самое.

Читатель поэзии ищет в стихах любимых поэтов переживания и чувства, которые схожи с его собственными переживаниями и чувствами. С философией, эссеистикой дело обстоит похоже. Мы радуемся (и огорчаемся, переживаем и сочувствуем) тому, что люди прошлого жили не намного лучше нас. С юмористикой, конечно, сложнее: злободневное давно ушло и забыто. Но вечное-то осталось. Эразм ближе к добродушной юмористике, нежели к остервенелой сатире. Или что, возможно, мы просто сейчас не замечаем его колкости и выпады. Но то, что мы сейчас замечаем, не может не услаждать нас. Да, литература ласкает наши уши разной чушью и нелепыми баснями, что с того? Литература – не только боевое искусство, не только наука и история. Литература – еще и наслаждение, игра.

Писатели прошлого – обычные люди, мелочные, смешные, наивные. Но также и заботливые, участливые, дружелюбные. Тут как с вином. Не вино виновато, а наша неумеренность. Писатели прошлого жили и писали в свое время, для себя и своих приятелей. Для денег и благополучия, от обиды и ревности. Но читать-то нам. И только нам решать, что мы увидим в их сочинениях – скучные наставления или веселые разговоры. Главное, не забывать, что все зависит от нас. Все в наших руках. На наших мониторах. Не пугайтесь, когда с вами разговаривают ваши бокалы. Так было и раньше, с людьми, которые не глупее нас.

А наш сегодняшний герой, просветитель и гуманист, публицист и педагог, филолог и пародист Эразм Роттердамский умер через год и 6 дней после казни Томаса Мора, 12 июля 1536 года. Спустя десять лет (ну, немного меньше, конечно), 18 февраля 1546-го, умер и Мартин Лютер. Потрясающая троица. Три интеллектуальных мушкетера.