Инопланетяне раскаялись, но все равно погибли

Повесть «Отель «У погибшего альпиниста» не раз экранизировали. Кадр из фильма «Отель «У погибшего альпиниста». 1979

Сюжеты почти всех произведений братьев (в основном они писали в соавторстве) Аркадия Стругацкого (1925–1991, 28 августа исполняется 100 лет со дня его рождения) и Бориса Стругацкого (1933–2012) так или иначе сводятся к столкновению заурядного с Высшим. Повесть братьев Стругацких «Отель «У погибшего альпиниста», впервые опубликованная в 1970 году, 55 лет тому назад, в журнале «Юность», – не исключение.

Легко и увлекательно, в обычном стиле Стругацких, в ней рассказывается о полицейском инспекторе Питере Глебски, который приехал отдыхать в маленький горный отель. Его отпуск прерывается странными происшествиями, а затем и убийством одного из постояльцев. Дело осложняется тем, что лавина перекрыла единственный вход в долину, где расположен отель.

В отеле находятся люди: это упомянутый уже Глебски, а также хозяин отеля Алек Сневар, служанка Кайса, ученый Симонэ, иллюзионист Барнстокр со своей племянницей и гангстер Хинкус. А также инопланетяне с роботами, каждый из которых внешне неотличим от людей. Прибыв на Землю, пришельцы попали под влияние шайки бандитов, совершали с ними грабежи, но позже сбежали, и теперь их преследуют. Они открываются Глебски и просят помочь им. Но Глебски отказывается. С его точки зрения, инопланетяне поступали незаконно, их обещания возместить ущерб ничего не значат, и неизвестно еще, какова цель их разведывательной работы на Земле. В результате пришельцы погибают.

Люди показаны в этом коротком произведении достаточно широко. Тут и служанка Кайса, «поразительная дура… в своем роде феномен», поэтому все события «прошли мимо ее сознания, не оставив никаких следов». И «унылый шалун» физик Симонэ. И «существо неопределенного пола» – племянница Барнстокра. И трусливый гангстер Хинкус.

Но прежде всего это Глебски, от имени которого ведется повествование. «Казенный, высокоморальный, до скрипучести законопослушный человечек» и сам устал от «прокуренных кабинетов, затхлых бумаг, слезливых подследственных и брюзжащего начальства, заунывных политических споров и бородатых анекдотов, мелочных забот жены и наскоков подрастающего поколения», но уже неотделим от всего этого. Глебски потому и является центральным персонажем повести, что его реакция на Высшее совершенно типовая. От «не может быть» до «если и так, то что?».

Удивительно, насколько много совпадений в этой повести с еще одной Книгой, где рассказывается о столкновении обычного с Высшим. Например, как в Евангелии заповедям Христа предшествует проповедь Иоанна, так и Глебски, когда он отказывается спасать инопланетян, пытаются «просветить» дважды.

В первый раз это делает хозяин отеля. Он старается убедить инспектора, что тот «идет по самому естественному пути, и именно поэтому заблуждается особенно сильно». Но хозяин и сам заблуждается относительно «честного полицейского», когда говорит, что он «еще не созрел и не готов». Проблема в том, что Глебски как раз созрел – в своем обывательском мире – и поэтому никогда не будет «готов». Это особенно хорошо видно, когда «порядочную дубину» вразумляет физик Симонэ – гораздо резче и называя вещи своими именами: «В кои-то веки… в ваших руках оказалось действительно важное решение, а вы…» Но Глебски остается «всего-навсего чучелом с золотыми пуговицами». В такой ситуации даже не Симонэ, а хозяин отеля вынужден произносить фразы, более присущие героям Достоевского: «Не одним законом жива совесть человеческая».

Унылая ограниченность формально положительного мира при контакте с Высшим в «Отеле...» проявляет свою глубинную суть, превращаясь в трагедию и смерть.

В финале повести шайка бандитов и добропорядочный служака становятся в один ряд, потому что так и не сумели преодолеть свое крохотное «я». Отсюда реакция Симонэ – отторжение Глебски, отсюда же концовка повести, когда терзаемый совестью бывший образцовый блюститель, а ныне образцовый пенсионер понимает, что дело не только в нем, не только в гангстерах, а в человечестве в целом: «Мы не были готовы... Мы не готовы к этому и сейчас».

Таким образом, одна из главных идей повести состоит в том, что большинство людей не способно и никогда не будет способно понять и принять Высшее. Даже если подразумевать под этим не Бога, а что-то более примитивное. К примеру, инопланетную цивилизацию, значительно опередившую нас по уровню развития.

После публикации «Отеля...» авторы сетовали на то, что данный эксперимент с криминальным жанром, когда произведение начинается как обычный детектив, а заканчивается все же классической фантастикой, у них не удался. Возможно, просто потому, что обнаружили: детектив не дает никаких особенных преимуществ для раскрытия интересующей их проблематики по сравнению с «обычной» фантастикой. Тем не менее в этой переведенной на многие языки, не раз экранизированной повести Стругацкие вполне успешно решали свои обычные задачи: ярко, убедительно рассказывали о Человеке вообще и людях в частности. Поэтому «Отель...» становится у них своего рода «евангелием», но не «апостольским», а «фарисейским», где повествование ведется от имени того, кто не способен принять Новое.

История могла бы быть не менее замечательной (хотя и не стала бы менее печальной), если бы ее рассказывал тот, кто к Новому оказался готов, например Симонэ. Это была бы повесть о том, как ученый, и не просто ученый, а физик с мировым именем, человек, который должен с наибольшим недоверием относиться ко всему мистическому, в том числе всякого рода «пришельцам» и пр., пытается донести до людей важнейшую информацию, но ему никто или почти никто не верит. В этом случае весь «Отель...» был бы предисловием, Глебски – проходным отрицательным персонажем, а сюжет развивался бы вокруг бегло описанных в эпилоге «Отеля...» попыток Симонэ достучаться до человечества. «Комиссии распадались, снова возникали, то объединялись с Обществом исследования летающих тарелок, то отмежевывались от него, материалы комиссий то засекречивались властями, то вдруг начинали широко публиковаться, десятки и сотни халтурщиков вились вокруг этого дела... кончилось все это тем, что Симонэ остался один с кучкой энтузиастов».

Однако столкновение обычного с Высшим никогда не бывает напрасным. И тот «Отель...», что в итоге получился у Стругацких, не исключение. Если инспектор Глебски, как фарисеи, отвергшие Христа, так и остался маленьком человеком в маленьком мире, то Гражданами Вселенной становятся другие. Те, которые, на первый взгляд, меньше всего подходят для этой роли. Словом, и здесь все ровно то же, что в главной Книге.

Унылая ограниченность формально положительного мира при контакте с Высшим проявляет свою глубинную суть, превращаясь в трагедию и смерть.