Поворот руля

Сергей Шаргунов предложил мне изложить мой взгляд на то, о чем и как лучше бы писать молодым писателям.

Вопрос.

Вопрос, который в минувшие лет пятнадцать редко бывал озвучен и еще реже получал публичный ответ. Но сегодня горят мосты, и я примеряю доспехи Дон Кихота, потому что прихоть и каприз элементарного самовыражения теряют свой аксиоматический статус в творческом деле. Литературный декаданс 90-х доживает свое, а тем временем уже новый век поджидает нас на мостовой. Сосредоточен, как часовой.

Страшно? Нет. Мы не обязаны ему подчиняться. Но нам приходится сверить с ним свои часы.

Сверим тогда часы и друг с другом, сограждане Литературной республики: сколько ночи?

Есть более принципиальный вопрос: хотим ли мы чего-то большего от себя, от людей, которые вокруг нас, от эпохи и страны - или мы удовлетворимся историческим прозябаньем и партикулярным нытьем. Будет ли литература фактором духовного роста - или только подвидом блажи. Встанет ли молодой писатель в центр духовной жизни общества - или останется никем.

Жизнь настоящего художника сегодня - поединок с тотальным нивелиром бездарной эпохи. Вызов текущего момента - самоумаление, минимализация рисков, соглашательство вплоть до капитулянтства, пиар вместо жизни. Если художник смирится с этим - пиши пропало. Он просто совпадет с эпохой в ее сущностном определении. Но лично я верю в то, что позорная духовная прострация и культурное разложение не вечны. Что у человека не все позади. А значит, не все позади и у литературы. Ибо именно словом, и преимущественно литературным словом (по крайней мере в России), выражает человек самое главное, самое глубокое содержание своего опыта.

Но миссия немыслима без ответственности и долженствования. В реализации миссии есть принудительность, есть даже неизбежность самопожертвования. Когда мы читаем у Пушкина о поэте и толпе, мы охотно соглашаемся с тем, что нам надлежит пренебречь мнением плебса. Но обратим внимание и на то, что у Пушкина творчество есть жертвоприношение на алтаре, и необходимость жертвы только возрастает оттого, что всякий дешевый сброд плюет на этот алтарь.

┘Итак, вот два-три соображения о стратегии творчества. Мне кажется, что пусть это будет исповедь. Возможно, самое правильное для молодого писателя - раскрыть себя, - но не в буднично-эмпирическом затрапезе, как это слишком часто бывает, а на рандеву с вечными понятиями, с архетипическими моментами человеческого бытия, с основными фактами культурного и социального опыта, в пограничных ситуациях духовного выбора. Не стоит себя мельчить. Нужно себя укрупнять. Мыслить себя в авангарде духовного прорыва и не соблазниться ношеным барахлом иронии и цинизма.

Не все случилось в вашей персональной жизни? Тогда ищите, станьте свидетелем своего времени в его истоках и канунах. Если вам тридцать, то вы еще помните, как смыло советскую цивилизацию и чем это обернулось. Если вам двадцать, то вы хотя бы застали тот постсоветский хаос, который бредит прошлым и намекает на будущее.

Стать летописцем поколения, в котором есть же и человеческая значительность, и воля к свободному выбору, и трагический вектор судьбы, и опыт любви и смерти. Именно это имеет значение. Остальное не имеет значения (хотя, конечно, вправе существовать). И об этом никто не расскажет так, как расскажет современник и ровесник. Притом тут едва ли стоит бояться и вторичности. О многом еще, по сути, не рассказано. Многое обозначено едва-едва. А те, кто уже начал или только начинает свое литературное поприще с такого разговора, ведут его каждый по-своему; и сходство между ними - разве лишь в серьезности отношения к своему предмету.

Должен ли это быть рассказ от первого лица? Едва ли это обязательно, даже для поэта. Способ повествования зависит от многого, и не только от отношения автора к герою, но и от отношения автора к читателю (для меня ключевым словом здесь является "солидарность"), от наличия или отсутствия в духовном опыте горизонта вечности.

Я был на недавнем форуме в Липках и жалею только об одном - о бедности литературных манифестаций его молодых участников. Речь не об амбициях - о манифестальных остроте, резкости и новизне. Хотя на мастер-классе критиков мы обсудили как минимум три разновыраженных манифеста-проекта новой литературы. Это уже что-то. Продолжается ночь, но скоро утро. В конце концов, и этот текст - тоже ведь манифест, слегка закамуфлированный. Объявление о намерениях.