Рассказы о прошлой жизни

Про водку

Вот, помню, еще Леонид Ильич был жив, тоже это дело любил... И при нем, несмотря на гнусные современные наветы, водка в магазинах стояла свободно. Водку по талонам стали выдавать при Ревизионизме и Ренегатстве, то есть при Горбачеве, а когда Советская власть была крепка, то и веселье на Руси было общедоступно.

Вопреки наговорам в продаже имелись самые различные алкогольные напитки, ориентированные, говоря современным языком, на различные сегменты рынка. Во-первых, имелась собственно водка. Таковая водка продавалась трех основных сортов, не отличавшихся, как и теперь, ничем, кроме цены. Имелась водка с Зеленой этикеткой, называвшаяся с пролетарской простотой "ВОДКА" (3 руб. 62 коп., в просторечии "коленвал"), а также "Русская" и "Столичная", стоившие неприличные 4 руб. 12 коп. Для характеристики тогдашней покупательной способности населения заметим, что разница в цене казалась непомерной и "дорогие" сорта водки популярностью не пользовались, хотя и позиционировались как "престижные" и "не вызывающие похмелья".

Распивать пол-литровую бутылку было принято втроем, что удивительно точно соответствует рекомендованному в настоящее время в Британии верхнему полезному для организма пределу потребления алкоголя (примерно 600 мл водки в неделю). Несмотря на ничтожность дозы, даже такое выпивание обходилось довольно дорого. Каждый участник вносил на один сеанс, считая с закуской, около 2 рублей, что на пять дней в неделю составляло 10 рублей, или 40 рублей в месяц, что при зарплате около 200 рублей было очень и очень чувствительно. Поэтому колебания цен на водку шрамами ложились на сердце народное, и до сих пор любое упоминание об Андропове длиной более 100 слов обязательно включает народную благодарность за несколько более дешевую "андроповку". Связь между ростом цены на водку и судьбой Отечества отразила народная поэзия:

Было три, а стало восемь,
Все равно мы пить не бросим,
Передайте Ильичу,
Нам и десять по плечу,
Ну а если будет больше,
Сразу станет так, как
в Польше.

Что самым скрупулезным образом и сбылось.

Кроме водки в нижнем сегменте рынка наличествовали крепленые вина типа "Вермут", "Портвейн" (1 руб. 80 коп. - 2 руб. 20 коп.) и "Плодово-ягодное" (1 руб. 12 коп.). Как и многие советские товары, эти вина отличались несколько избыточным качеством. Так, если "Вермут" должен "по канонам" чуть отдавать полынью, то в советском варианте литр вина настаивали на стоге полыни, а, скажем, чуть сладковатый "по канонам" портвейн представлял собой насыщенный до преципитации раствор сахара. С другой стороны, в компенсацию к вкусовым качествам такого рода напитки имели весьма завлекательные названия, как-то: "Аромат степей", "Осеннее" и пророческое "Кавказ". Вот пусть современный "специалист по маркетингу" придумает предназначенному для нижнего сегмента рынка продукту название, равное по силе и выразительности светлому имени "Солнцедар"!.. Богатыри не вы.

Интеллигенция (тратившая на алкоголь относительно мало) и люди побогаче пили сухие вина, цена которых доходила до умопомрачительных 3 р. 50 коп. за бутылку какого-нибудь "Каберне", а также коньяки, что считалось Весьма. Формально коньяки различались количеством звездочек, то есть лет выдержки, в реальности же по преимуществу местом производства, особо жутким качеством отличались коньяки Азербайджанские и Грузинские. Цена бутылки коньяка составляла около 7 рублей 50 копеек, что было уже и Непозволительно.

Особое место в радуге советских алкогольных напитков занимало пиво. Формально пиво делилось на бутылочное и разливное, а также на Жигулевское, Бархатное и Светлое. В реальности же пиво делилось на свежее и кислое, а также на разбавленное и неразбавленное. Последний брэнд был полумифическим, о нем многие рассказывали, но не думаю, чтобы кто-то реально пробовал. Миф о его существовании поддерживался ритуальными разговорами о том, как Некто пил однажды Неразбавленное и какое неземное Ощущение он при этом испытывал.

Разливное пиво стоило 46 копеек литр, и найти его составляло некоторую проблему - оно продавалось через сеть точек, большая часть из которых в каждый отдельный момент времени была Закрыта. Таким образом, поход за разливным пивом коррелировал с древним охотничьим инстинктом добытчика и бойца, требовал выносливости, смекалки и напористости. Надо было Смекать, какой ларек предположительно работает в этот день и час недели/месяца, выносливо добраться к нему, терпеливо отстоять очередь и напористо купить. По указанию КГБ, с целью напоминания населению о происхождении электричества от лампочки Ильича, над Ларьками с Пивом горела лампочка, а над закрытыми ларьками лампочка не горела. Это несколько облегчало задачу┘

Бутылочное пиво стоило дороже и, кроме того, часто было Скисшим, что, если подумать, говорит об отменном качестве использованных в производстве естественных ингредиентов, отсутствии вредных для организма консервантов и общей Правильности технологии. Стоило оно около 40 копеек за бутылку, что было Не Выгодно, даже если бутылку удавалось впоследствии Сдать.

Алкогольные напитки преподали нам первый урок рыночной экономики и научили нас смотреть на сущность вещей, минуя мишуру упаковки. Так, в пивном ларьке на вопрос "какое пиво?" отвечали не "Жигулевское", а "свежее" или "вчерашнее", что выражало Сущность Проблемы. Тем более удивительно, что наше поколение так легко купилось на "приватизацию", "демократию" и "свободу слова", вместо того чтобы задать соответствующие случаю вопросы. По-видимому, учиненная Горбачевым антиалкогольная кампания способствовала также и тому, что мы подзабыли всосанный с пивом навык смотреть на сущность вещей. А теперь и вовсе можно услышать, что, дескать, вообще "водку при Cоветах по талонам давали"┘

Неправда, с водкой при Советах все было в порядке.

Про джинсы

Вот еще, помню, Леонид Ильич жив был, не тем будет помянут┘ И вот тогда центром мироздания были Джинсы. Ну, как теперь - Сотовый Телефон. Продвинутый Человек тонко разбирался в том, какие Джинсы как Трутся, где и в каком количестве должны быть заклепки у Настоящей Фирмы; какого цвета и фасона должны были быть лейблы; как легко отличить "самопал" от Фирмы.

Самое главное свойство Фирменных Джинсов - они должны были Тереться. То есть терять первозданный синий цвет и приобретать неряшливый вид. Интересно, что в СССР где-то в Узбекистане тоже выпускали джинсы, но эти джинсы не Терлись. А настоящие джинсы должны были Тереться. При покупке таковых джинсов (которые стоили около 220 рублей, при средней месячной зарплате около 180) фарцовщики ритуальным образом слегка подтирали ткань в невидном месте, чтобы продемонстрировать, что Джинсы действительно Трутся.

Современникам тот факт, что Фирменные Джинсы Трутся (в отличие от отечественных "самопалов") казался неким высшим достижением Западных Технологий, вроде Кассетного Магнитофона. Теперь-то понятно, что терлись они просто из-за традиционно низкого качества окраски и материалов, что имманентно товару, предназначенному для низших классов общества, а советские джинсы, которые позорно "не терлись", отличались невиданным качеством, как и продаваемые в Универмаге 40-рублевые шерстяные костюмы, на сегодняшнем реальном рынке стоящие десятка самых "фирменных" Джинсов. Но в те годы все виделось иначе - ведь Джинсы Терлись не просто так, а Как у Хиппи, то есть являлись носителем вожделенной Западной Культурной Традиции.

Впрочем, заметим, что парадоксальным образом считалось крутым носить именно новые не тертые Джинсы, имеющие тем не менее потенцию к тому, чтобы "вытереться". Крутой чувак носил Джинсы, пока они новые, а когда они начинали протираться - Продавал. Особо ценилось, чтобы Джинсы внешне выглядели, как новые советские штаны, но имели бы при этом потенцию к проявлению Западной Культурной Традиции. Правда, как только эта Культурная Традиция от долгого использования неизбежно проявлялась, Джинсы по-крутому следовало Продать на Барахолке (что, к слову сказать, можно было сделать на порядок безопаснее, чем сейчас). Таким образом, по-видимому, канализировались подспудные охранительные тенденции, или, говоря современным языком, Совковый Менталитет.

Интересно, что при последующих Демократических Преобразованиях эта психологическая подробность была самым внимательным образом использована. То есть в СССР с Запада сбывался товар, предназначенный для низших классов общества, - "свободная пресса", "демократические выборы", "рыночная экономика" и т.п., - но зато нагруженный вожделенной Западной Культурной Традицией. Причем, как и в случае Джинсов, аборигены особо ценили лишь потенцию к проявлению указанной Культурной Традиции, а не собственно проявление ее на отечественной ниве. Особо правильным считалось, чтобы эти институты были "совсем как советские", а когда Западная Культурная Традиция от долгой носки все-таки неизбежным образом проявлялась, было положено заводить новые, что также являлось, по-видимому, канализированием подспудных охранительных тенденций┘

Про плоты

Вот помню, еще Никита Сергеевич живой был, не к ночи будет помянут. А дети тогда любили играть в разные игры, причем по преимуществу во дворе, что сейчас кажется невероятным. А в то тяжелое время дети изнывавших под гнетом тоталитаризма родителей свободно гуляли во дворах и ничего не боялись. Последующая демократия исправила это вопиющее наследие тоталитарного режима, но в моем детстве дети во дворах гуляли свободно, без всякого надзора, лет с четырех.

А надо вам заметить, что в то непростое время тоталитарные правители имели обыкновение 2 раза в год, осенью и весной, испытывать нашу Стратегическую Оборонную Инициативу (СОИ), предназначенную для отражения любого агрессора, откуда бы он ни пришел. Наше СОИ, как известно, заключалось в том, что дороги превращаются в огромные упоительные лужи, субъективный размер которых особо увеличивался собственным небольшим размером гуляющего. Тут-то наступала пора самого лучшего развлечения года - плоты.

Нынешние нас уже не поймут, но те, кто в тоталитарном детстве плавал на плотах, никогда этого не забудут. Хороший плот получался из двери кулацкого погреба, но тут, однако, существовала опасность, что хозяин погреба будет активно возражать против использования оторванной двери по прямому назначению. Плот можно было также сколотить самому из валявшихся кругом деревянных предметов (благо при тоталитаризме строили много и за досками, регулярно поставляемыми рабами ГУЛАГа, не особо следили). На худой конец можно было использовать старую покрышку от колеса. В этом случае, однако, число путешественников было существенно ограничено.

Плот приводился в движение упиравшимся в дно шестом. И вот, когда заправлены в планшеты космические карты, человек десять самого разного размера садились на крохотный плот и отправлялись в Неведомое. Каждый, кто плавал на плотах, знает это чувство, когда ты отталкиваешься от берега лужи и вот уже "я Земля, я своих провожаю питомцев", и караваны ракет мчат нас вперед от Звезды до Звезды, и на Марсе будут яблони цвести. Путешествие было особенно захватывающим, поскольку таило в себе неизбежную опасность. Заканчивалось оно всегда стандартно - плот, не выдержав неграмотного руководства, переворачивался, и счастливые участники дружно падали в по уставу холодную воду (обжигающая леденистость которой составляла часть отечественной СОИ). После этого наступала менее веселая часть, а именно - возвращение домой с демонстрацией родителям состояния собственной одежды, что, по причинам, понятным мне лишь теперь, не вызывало у последних никакого сочувствия. Однако даже самые строгие кары не могли удержать нас от новых поездок, и назавтра штурман снова уточнял в последний раз маршрут.

Традиция эта, по-видимому, умерла совсем. Нынешние российские дети с победой Демократии, Свободы и особенно Рыночной Экономики одни гулять не ходят и традицию плавания на плотах по лужам преступно игнорируют. Западных же детей останавливает, по моим наблюдениям, врожденное чувство страха перед неизбежным финалом путешествия. От этого я испытываю к ним (в том числе и к собственным детям, вполне Западным) некоторое презрение.

Да, были дети в наше время. Богатыри не вы.