Марат Рахимов
Евгений Водолазкин. Соловьев и Ларионов. – М.: Новое литературное обозрение, 2009. – 352 с.
Роман Евгения Водолазкина повествует о молодом историке – Соловьеве и предмете его исследования – генерале Ларионове. На первых же страницах автор сообщает читателю ход развития сюжетных линий: «Что бы человек ни изучал, он изучает в первую очередь самого себя». Судьбы белого генерала и юного аспиранта переплетаются настолько тесно, что Михаил Шемякин, блестяще книгу проиллюстрировавший, решил связать героев колючей проволокой. Чем ближе Соловьев подбирается к ответу на главную загадку романа – почему белого генерала не расстреляли? – тем прочнее эти судьбы смыкаются.
Удивительно, но разгадка – не самое главное в романе. Водолазкин умело прячет среди изысканной повествовательной «болтовни» и занятных сносок главного персонажа своего произведения. Тоску. Это чувство одолевает всех героев романа. Она, как страх в «Ревизоре», задает эмоциональный фон, определяет мысли и поступки героев. Она – движущий механизм, изобретательно запущенный автором.
Молчаливый генерал Ларионов, бестрепетный участник военных действий, тоскует по детству, по теплу родного дома, по близким и любимым. В своих мемуарах он с фотографической точностью пытается зафиксировать события, слова, лица, ощущения, понимая ускользнувшее детство как потерянный рай, мифологизируя его. Он живет прошлым. В самый напряженный момент (взятие красными Ялты) Ларионов с поразительной точностью реконструирует свои детские воспоминания о чудесном, пытаясь и пережить их вновь, и разделить их со своими палачами. Он будто снова проходит инициацию в жизнь, и она встречает его, как того, «с кем навеки попрощались».
Юный аспирант Соловьев, исполненный «голубоглазого романтизма», тоскует по соседке Лизе, уездной библиотеке, пластмассовому звуку камеи от соприкосновения с деревянной книжной полкой, а еще «по не виденным им временам». Он испытывает «отцовское чувство историка, усыновляющего чужое время». Его тоска нарастает по восходящей, легкое покалывание к концу романа сменяется щемящей болью в сердце, а само исследование отходит на второй план. Его первостепенной задачей становится поиск утраченного и забытого. И он ищет. Отчаянно. Не теряя надежды.
Чувство тоски отчетливо угадывается и в стоящем за героями авторе. Доктор филологических наук Водолазкин очевидным образом тоскует по своим аспирантским годам, по вдумчивому, ироничному наставнику, по радостям первых научных открытий. Заметно, что он рисует Соловьева с большим сочувствием.
Молодой исследователь из провинции умен, порядочен и трудолюбив. Он покорно принимает тот факт, что «наука скучна», и не ропщет. Однако определенная идеализация отнюдь не портит романа. С одной стороны, она сообщает произведению неподдельную искренность чувств, которую порой так сложно отыскать в «правдивых» книгах об ужасах наших дней. С другой – уравновешивается сложностью путей (связаны они преимущественно с дамами), на которых молодой человек обретает истину. Стоит отметить, что наука в романе предстает занятием довольно эротичным.
Мне приходилось читать, что роман Водолазкина написан для «тех, кто понимает», преимущественно – для филологов. Это не совсем так. Не считая элитарность упреком, скажу тем не менее, что роман раскрывает мир научного исследования самой широкой аудитории и в этом смысле он – для всех. Пусть историк Соловьев мыслит учеными категориями, а за элегантными пассажами и литературными приемами проступает искушенная рука филолога (к слову, ученика Дмитрия Лихачева), роман найдет путь к душе любого читателя. Ведь тоска присуща каждому. Просто тоскует каждый о своем.
