Марина Ледяева Клавдия Хорошавина плохо не снимает - в Поморье это известно не только узким телевизионно-кинематографическим кругам. О каждой ее работе, будь то "большой" фильм или сюжет из разряда текучки, неленивые телезрители после премьеры говорят друг другу: вы видели?!
Всероссийское и международное признание выражается в несметном количестве конкурсных и фестивальных наград. За что бы она ни бралась, это попадание "в десятку". Фильм о святочных обычаях покоряет жюри этнофестиваля в Румынии, "Соловки" покупает и показывает Норвегия, телефильм "Убить в себе Моцарта" получает золотую Пушкинскую медаль и "гремит" на фестивале Баренц-региона, телеочерк о фермерше "Архангельская баба" побеждает в конкурсе "Создано в России", а посвященное чете скульпторов "Жизненное пространство" отмечает Союз журналистов...
Пересчитывать ее "золото" можно долго, но при этом сама режиссер очередной награде удивляется как первой. Любимый фильм Клавдии Михайловны уже много лет лежит у нее... в холодильнике. Именно там лучше всего хранить пленку в больших жестяных банках - дипломную работу и "путевку в жизнь" под названием "Навсегда". Сюжет почти распутинский, хотя "Прощание с Матерой" начинающий режиссер к тому времени нарочно не читала: сибирскую деревню Аксеново, где она родилась, должны были затопить ради возведения на Ангаре новой ГЭС. Людей выселили, электростанцию так и не построили, и красавица деревня умерла понапрасну. Впрочем, Клаву в большие города - Читу, Красноярск - увезли оттуда еще раньше, лет в восемь. Эта детская тоска по малой родине и сделала ее режиссером.
- Мне все время приходилось с чем-то расставаться, - говорит Хорошавина. - Думаю, под влиянием этих трагедий и развилось то, что во мне "сидело". Я ведь не всегда мечтала быть режиссером. Поступила сначала во ВГИК на актерский, но через полгода бросила - не смогла деревенская девочка пережить Москву. Вернулась, поработала в театре, в филармонии и влюбилась сначала в режиссуру, а потом, уже на Красноярской телестудии, - в телевидение. И люблю его до сих пор, хотя очень недовольна тем безудержным весельем, которое сегодня затопило телевидение.
В самом начале ее карьеры профессия свела Клавдию Хорошавину с известными земляками - Валентином Распутиным и Виктором Астафьевым. С первым она познакомилась как завсегдатай его литературного кружка при "Красноярском комсомольце", а со вторым - как снимающая о писателе киноочерк второкурсница Ленинградского института театра, музыки и кинематографии. Позже Виктор Петрович именно ей, уже архангельскому режиссеру, доверит создание шестисерийного фильма по своей книге "Последний поклон".
- Очень светлое было время, - вспоминает она. - Мы вставали спозаранку, Виктор Петрович кормил нас перловой кашей - любил ее еще с войны. Переплывали Енисей, который вдруг, ни с того ни с сего накрывали непроглядные туманы... В прошлом году я опять приезжала на эту чудную родину Виктора Петровича, чтобы снять ее на память...
С любимой Сибирью Клавдия Михайловна решила расстаться - манили новые края. После успеха дипломной работы ее приглашали на ленинградский "Телефильм", но она вместе с мужем, тоже режиссером, выбрала Архангельск. Здесь было все: и областная телестудия советского образца, и первая из коммерческих кабельных компаний, и "свободный полет", и - по сей день - архангельская гостелерадиокомпания "Поморье". Но всегда и везде Хорошавина снимала по собственным сценариям то, что хотела, - Север и его простого человека, которого, по ее мнению, недостает сегодняшнему ТВ. И так, как хотела: чтобы художественное перевешивало документальное и в каждом кадре был смысл.
- Для меня очень важно, заставит ли какой-то кусочек фильма вздрогнуть чье-нибудь сердце, - признается она. - Я считаю, что талант режиссера заключается именно в стыке кадров, в умении вложить в эту грань мысль.
Телеспектакль, а по сути - художественный фильм "Убить в себе Моцарта" стал логичным для Хорошавиной, всегда работавшей по законам кино, и необычным для нашего ТВ. Если множество телеверсий литературной классики просто добросовестно ее пересказывали, то у Хорошавиной была концепция. Ее Сальери - загнанный в угол бывший Моцарт, который убивает в себе творца, а значит, погибает как человек. И Пушкин Хорошавиной документален, потому что все это - о творческих судьбах современных художников.
А цикл "Командировка в..."? Казалось, он был той самой текучкой, которой "большие" режиссеры боятся как огня. Но каждый фильм становился открытием. И чего? Глубинки, которую все знали как облупленную. Думали, что знали... В одном из ее фильмов о Соловках звучат слова из древних святых: "смотреть на мир умными очами..." Любой режиссер волей-неволей заставляет зрителя видеть мир его глазами. У Хорошавиной умный взгляд. Можно держать пари, что она снова - на сей раз по заказу Министерства культуры - снимет Пинежье, Подвинье и прочие заповедные уголки так, что это станет откровением даже для тамошних аборигенов. И ее другой новый проект "Эхо" - о связи времен - снова будут обсуждать наутро после премьеры. Потому что когда-то на Ангаре понапрасну умерла красавица деревня, а начинающий режиссер сняла об этом свой первый и самый любимый фильм.
Архангельск
