Александр Олейник -ГЕОРГИЙ ИВАНОВИЧ, у нас в стране и за рубежом по-прежнему внимательно следят за ходом боевых действий на Северном Кавказе, в которых с первых дней самое активное участие принимают части ВДВ. Расскажите, как воюют десантники, как оценивают их действия в Министерстве обороны, Генеральном штабе ВС РФ?
- С 6 августа, когда на аэродром Ботлиха прибыл по тревоге усиленный парашютно-десантный батальон под командованием гвардии майора Сергея Костина, удостоенного звания Героя России посмертно, началась для наших войск вторая военная кампания на Кавказе. Кстати, десантники прибыли тогда в Дагестан, где вовсю орудовали банды Басаева, первыми и сходу были брошены в бой - на завоевание господствующих высот в районах горных селений Тандо и Рахата. Уже легендами стали ожесточенные бои "голубых беретов" за высоту 162.5 с поэтическим названием Алилэн, при штурме других господствующих высот. Не однажды нашим солдатам и офицерам (из состава ВДВ в Дагестане участвовали пять усиленных батальонов, сейчас в Чечне их на порядок больше) доводилось вступать в сражение с превосходящими силами боевиков, и никто из них не дрогнул в боях, проявляя настоящее мужество и героизм. Я, командующий, горжусь своими подчиненными. Павшими и живыми...
Что касается оценки действий десантников, то на недавнем сборе высшего командного состава Вооруженных сил министр обороны маршал Российской Федерации Игорь Сергеев высоко оценил боевой потенциал частей ВДВ, участвующих в антитеррористической операции на Кавказе, а также при выполнении миротворческих задач в других горячих точках, включая Балканы. От себя добавлю: сегодня боевое напряжение десантников велико как никогда - каждый третий человек в бою...
- Вы можете назвать потери десантников?
- В данном конфликте мы не воюем с противником, а фактически отыскиваем боевиков. К сожалению, несмотря на хорошую выучку войск, трудно обойтись без потерь. К тому же, как я уже сказал, нашим подразделениям приходилось и в Дагестане, и сейчас в составе группировки "Восток" действовать на самых опасных направлениях, брать штурмом высоты, укрепрайоны. Всего за время боев в ВДВ погиб 61 человек, из них 13 офицеров. Пожалуй, самые крупные потери мы понесли под Харачоем 16 ноября. Тогда, как уже сообщалось, наша разведгруппа, которой командовал гвардии старший лейтенант Роман Игошин, попала в засаду и почти вся погибла. В том неравном бою полегли 12 человек. Двое десантников - Николай Заварзин и Александр Шерстнев - попали в плен ранеными. С помощью старейшин нам удалось обменять тела всех погибших, и сейчас мы делаем все, чтобы вырвать из рук боевиков пленных десантников. К слову, в 1994-1996 годах потери десантников в Чечне были несравнимо больше - тогда погибли 316 солдат и офицеров.
- В их числе был и ваш сын Олег, старший лейтенант ВДВ.
- Да, 29 марта 95-го, когда не стало Олега, для нас с женой остается самым черным в жизни.
- Части ВДВ, как, впрочем, и другие войска, действуют сейчас в Чечне гораздо успешнее, чем четыре года назад. И все же, насколько известно, и на этот раз не обошлось без досадных просчетов?
- Действительно, ошибок, особенно на первом этапе боевых действий в Дагестане, когда была сумятица в руководстве операцией, к сожалению, не удалось избежать. Кстати, именно в это время десантники понесли самые большие потери при поспешном штурме высот в отрыве от БМД, без надежной огневой поддержки артиллерии и авиации... Я побывал в дагестанских горах почти на всех рубежах, которые брали десантники, вместе с офицерами оперативной группы ВДВ тщательно проанализировал неудачи тех первых сражений. И, на наш взгляд, главная причина неудач заключалась в том, что боевикам, как это ни горько признавать, на том этапе удалось навязать командованию войсковой группировки тактику ближнего боя. Но ведь известно: в горах побеждает тот, кто выше. Когда же руководство операцией перешло в руки военных, были сделаны существенные коррективы в ходе боевых действий, которые коренным образом повлияли на всю операцию в Дагестане, а затем - в Чечне. И главная из них - беречь людей, а не снаряды...
- Хотелось бы узнать ваше мнение о реформировании ВДВ. Согласитесь, ни один род войск не пережил столько этапов реорганизаций, сколько выпало за последние годы на долю десантников. В результате прошедших только в прошлом году оргштатных мероприятий ВДВ сократились на 14 тысяч человек, была расформирована 104-я дивизия, претерпели изменения и другие части. Оправдали ли себя эти изменения с учетом нынешней кампании в Чечне?
- Однозначно ответить на этот вопрос нельзя. На мой взгляд, в реформировании ВДВ выявились как плюсы, так и минусы, что подтвердилось на поле боя. И этого мы не скрываем. На недавнем итоговом военном совете ВДВ об этом говорилось, что называется, без прикрас. Как известно, главная цель преобразований в войсках, первый этап которых завершится лишь в 2000 году, - повышение мобильности соединений и частей, их боевых возможностей. И если выяснится, что те или иные сокращения себя не оправдали, никогда не поздно, считаю, это исправить. Что мы, кстати, сейчас и делаем при поддержке Генштаба. Война на Кавказе внесла свои коррективы и в оргштатную структуру подразделений, особенно тыловых, и в подготовку ряда специалистов, и даже в экипировку десантников, которая не отвечает требованиям современного боя в горах...
- В чем же, по-вашему, заключаются плюсы реорганизации? Ведь не секрет, что многие десантники с ностальгией вспоминают то время, когда ВДВ в своем составе имели 8 дивизий, 12 бригад общей численностью 77 тысяч человек.
- Если говорить о плюсах, то за счет сокращенных и реформированных подразделений (всего было расформировано 22 части) мы укомплектовали до полного штата 9 парашютно-десантных полков, 1 бригаду, 4 артполка. Теперь оргштатная структура частей постоянной боевой готовности практически соответствует штату военного времени, что позволяет решать боевые задачи в Чечне, других горячих точках без доукомплектования, обучения приписного состава, боевого слаживания и так далее. В ходе оптимизации войск более гибкой стала оргштатная структура артиллерии дивизий. Сейчас дополнительно создан гаубичный артдивизион 12-орудийного состава, вооруженного гаубицами Д-30, что значительно увеличит огневые возможности наших соединений. Словом, в результате реформирования созданы предпосылки для существенного повышения боеспособности частей. На 62,5 миллиона рублей снижены и затраты на содержание ВДВ.
- А что вы относите к "минусам"?
- К сожалению, за счет сокращенных частей мы смогли ввести в режим постоянной боевой готовности только полки, а вот дивизий в полном составе создать пока не удалось. Не позволяют это сделать штаты артполков и частей обеспечения соединений, поскольку их численность составляет менее 80% от штатов военного времени. Это во-первых. Во-вторых, из-за сокращения нашего учебного центра в Омске на порядок снизилось качество подготовки младших специалистов: механиков-водителей, наводчиков-операторов, специалистов воздушно-десантной техники, связи и так далее. Кроме того, в результате сокращений значительно снизились возможности систем ПВО в войсках. В дивизиях стало меньше почти на 25% противотанковых средств, "урезаны" возможности частей боевого и тылового обеспечения, на порядок уменьшена численность органов управления разведкой...
- Насколько надежны крылья десанта - самолеты военно-транспортной авиации (ВТА), парк которых за последнее время не пополнился ни одной новой машиной. Вы не рискуете при переброске десантников в районы конфликтов, выполняя программу прыжков с парашютом на выработавших свои ресурсы Ил-76?
- Еще как рискуем, но что поделать. Как сейчас ни трудно, военный совет, штаб ВДВ стремится не снижать планку требовательности в воздушно-десантной подготовке, обеспечивающей вместе с другими основными дисциплинами боеготовность войск на приемлемом уровне. На 25 ноября в войсках совершено 119 969 прыжков с парашютом, что составляет 99,7% от запланированных. Десантировано 30 единиц боевой техники, вооружения и грузов в ходе тактических учений, в том числе с экипажем внутри БМД. К большому огорчению, из основного самолета Ил-76 мы каждый год совершаем все меньше и меньше прыжков. И основная причина - отсутствие авиационного топлива для самолета ВТА. Хотя я считаю, что сейчас самолеты ВТА гораздо нужнее России, чем, скажем, стратегические бомбардировщики, которые нам "возвращает" Украина.
- Одна из важнейших задач ВДВ сегодня - участие в миротворческих операциях, восстановление и поддержание мира в Абхазии и на Балканах. Как десантники выполняют эту почетную, но нелегкую миссию?
- Скажу без преувеличения - весьма успешно. И это не случайно. Наши войска обладают семилетним опытом миротворческой деятельности под эгидой ООН и международных сил. Это касается наших десантников, действующих в составе коллективных сил по поддержанию мира в Абхазии, а также участвующих в миротворческих операциях в Боснии и Косово. В настоящее время на Балканах находятся в общей сложности почти 5 тысяч десантников. В Боснии уже четвертый год наша отдельная воздушно-десантная бригада успешно выполняет задачи в составе международных Сил стабилизации. В Косово, как известно, наш первый батальон появился в ночь с 11 на 12 июня после свертывания беспрецедентной агрессии НАТО против Югославии. Сейчас там 12 батальонов. Словом, о роли наших миротворцев на балканской земле говорилось много и только в превосходных степенях с самых высоких трибун ООН, ОБСЕ, а также НАТО...
- Не кажется ли вам, что классический вариант миротворческой операции в соответствии с уставом и принципами ООН отходит в прошлое? Во всяком случае мы стали свидетелями, как на той же многострадальной балканской земле под видом миротворческой миссии ведущие страны Запада во главе с США отстаивают прежде всего свои национальные интересы.
- Вот именно. "Мягкое подбрюшье Европы", как еще называют Балканы, всегда было лакомым куском в борьбе за влияние на Европейском континенте. У многих стран Запада, прежде всего Германии, Франции, Англии, не говоря уже о Соединенных Штатах, и сегодня здесь есть свои корыстные интересы. Хотя их они стремятся выдать за коллективный интерес ООН, Европейского союза, а теперь вот НАТО. Не секрет, что у России тоже есть свои интересы на Балканах. К тому же они имеют глубокие исторические корни, исходят из необходимости сохранения накопленного в течение веков опыта в сфере культурного, экономического и военного сотрудничества, духовного единства славянских народов. С учетом этого, на мой взгляд, нам следует занять более активную позицию в миротворческой деятельности на Балканах, в частности, добиваться большего веса и самостоятельности в действиях наших воздушно-десантных частей в Боснии и Косово. Ведь многие не знают: наших миротворцев мы содержим на свои кровные рубли...
- Некоторые политики считают, что Россия должна сейчас ставить вопрос о собственной базе на Балканах. Вы разделяете эту точку зрения?
- А почему бы нет? Ведь, по моему твердому убеждению, сегодня на Балканах решаются вопросы расстановки политических сил Европы и мира в XXI веке, и Россия не должна быть сторонним наблюдателем, молчаливо проглатывать пропагандистские наживки о новых миротворческих задачах НАТО в Боснии и Косово, соглашаться со всеми бесцеремонными действиями Вашингтона. Пока мы возмущаемся, Хорватия обсуждает с США перспективы открытия на своей территории - в городах Славонски-Брод и Задар - еще двух военных баз для американской армии. Американцы уже фактически закрепились на двух морских базах в хорватских портах - Риека и Сплит, а сейчас спешно обустраивают свою дивизию в Тузле. Я не вижу ничего странного, если Россия будет добиваться создания собственной базы в этом регионе, скажем, на территории Сербской Республики. Естественно, с согласия сербских властей.
- Мы стоим на пороге третьего тысячелетия. Если заглянуть в будущее, какой вам видится роль "крылатой пехоты" в XXI веке?
- Несмотря на сложность и противоречивость переживаемого армией периода, боевые действия на Кавказе, я с оптимизмом смотрю в грядущий век. У ВДВ есть будущее. И вот почему. Исходя из общемировых тенденций в военной области, объективных потребностей в развитии мобильных сил, ВДВ в будущем веке будут важнейшим компонентом в системе Вооруженных сил, их "ударным кулаком". Посмотрите, как стремительно в армиях ведущих стран Запада возрастает значение сил быстрого реагирования (СБР), способных высаживаться парашютным или посадочным способом в любом регионе планеты и эффективно вести боевые действия с минимальными потерями. Так, СБР армии США наращиваются и достигли 120 тысяч человек, что составляет 24,2% от численности сухопутных войск. В армии Германии процент СБР составляет 21,3; во Франции - 18,9; в Англии - 16,2%. В качестве СБР у нас сейчас можно использовать только ВДВ как самые мобильные войска. К сожалению, удельный вес десантников после сокращения численности Сухопутных войск составляет всего 10,4%. Думается, это явно недостаточно для такой страны, как Россия, с ее обширными территориями, с тлеющими горячими точками на границах. А с учетом беспрецедентной агрессии НАТО против Югославии, укрепления и расширения натовского пояса от Балтики до Румынии, ограничения по обычным вооружениям на западных фланговых участках госграницы мы просто обречены на наращивание сильного мобильного резерва, способного к быстрой переброске в любой регион. И таким резервом остаются сейчас и, уверен, будут в дальнейшем наши войска - "крылатая пехота" XXI века.
