Наталья Перевертень -Василий Васильевич, почему вы избрали военную профессию, поступили в суворовское училище?
- В этом главную роль сыграла война. Родился я в семье сельских интеллигентов. Мать учила детей русскому языку и литературе, отец был ведущий агроном. В 1938 г. отца перевели в Полтавскую область вместе с лабораторией, семенным фондом. Там и застал нас июнь 41-го. Родители ушли в партизанский отряд. 6 ноября 1941 года они тайком проведали нас с братом. На беду их заметил предатель... На следующий день на моих глазах мать и отца расстреляли. С тех пор я стал заикаться, и очень сильно. Великая Отечественная, гибель родителей, приемный отец-военный - все это определило мою судьбу, заставило избрать офицерскую карьеру. В 1945 году я и брат поступили в Краснодарское суворовское училище, которое в 1947 году перевели в Орджоникидзе (ныне Владикавказ).
- Скажите, было трудно в СВУ?
- Учился я, если честно, неважно. А причина - заикание. Перед выпуском был даже предупрежден, что это помешает мне стать командиром. Чтобы избавиться от недостатка, последовал совету знающих людей и начал петь. Не имея ни слуха, ни голоса, уходил на чердак и там распевал разные песни. В конце концов заикаться я перестал.
- Чем еще особенно памятны вам "суворовские" годы?
- Безусловно, занятиями военно-прикладными видами спорта - альпинизмом, пулевой стрельбой, а также легкой атлетикой, спортивными играми. В стенах суворовского училища я получил разряды по гимнастике и стрельбе. Ежегодно проводились восхождения на вершины гор Столовая, Араухох, Лысая, Фетхуз и Мальчичкорт. Не раз суворовцы покоряли даже Казбек. Не меньшей популярностью в СВУ, особенно в сороковые годы, пользовался конный спорт. Думаю, вы прекрасно понимаете, как такая основательная физическая подготовка, закалка уже в юности помогли в дальнейшей службе в спецназе.
- Как сложилась судьба ваших товарищей по выпуску? Удалось ли кому-нибудь из них тоже носить генеральские погоны?
- К сожалению, многие ушли на "гражданку" после хрущевского сокращения Вооруженных сил. Переквалифицировались в инженеров, преподавателей. Евгений Старостин, например, был ректором Историко-архивного института. Мы знакомы с Женей с 1945 года. А генералами стали четверо. Так, Володя Шипилов командовал дивизией в Орджоникидзе. Гена Кащенко служил в Генеральном штабе, в Главном оперативном управлении. Многих мы, конечно, за это время уже потеряли. Более 20 человек в разное время умерли или погибли. Кто на учениях, кто во время стихийных бедствий, кто в военных конфликтах. Мы стараемся следить, кто и где находится, переписываемся, встречаемся.
- Василий Васильевич, уже в нескольких известных изданиях опубликованы материалы, в которых говорится о том, что вы разработали план штурма дворца Амина и руководили им. Как это было?
- В 1979 году я служил в Главном разведывательном управлении (ГРУ) Генерального штаба старшим офицером, являлся направленцем по Средней Азии. Этот регион знал хорошо, как и сопредельные государства. В мае 79-го меня вызвал начальник ГРУ генерал армии Ивашутин и поставил задачу - сформировать 154-й отряд спецназа. Через полтора месяца это было сделано. Главная особенность подразделения заключалась в том, что в его состав могли входить только представители трех национальностей: узбеки, туркмены и таджики. В каждой роте имелся переводчик, курсант-стажер Военного института иностранных языков. Но при таком национальном составе отряда и без переводчиков у бойцов практически не возникало проблем с фарси - одним из основных языков Афганистана. Не удалось найти только офицера-зенитчика подходящей национальности. Пришлось взять темноволосого украинца капитана Паутова, который, когда молчал, ни чем не выделялся среди наших "мусульман". Командовал подразделением майор Халбаев, занимавший до этого в 15-й бригаде спецназа должность заместителя командиров одного из отрядов по воздушно-десантной подготовке.
Пока 154-й занимался боевой учебой, его бойцам в Москве уже шили форму афганской армии. На каждого военнослужащего были также подготовлены легализованные документы установленного образца. 16 декабря я получил задачу вылететь в Афганистан. В помощники взял подполковника Олега Швеца. Загранпаспорта нам привезли прямо к самолету. Вместе с нами в Афган летели генерал Юрий Дроздов и капитан 2 ранга Эвальд Козлов. Они курировали деятельность спецподразделений КГБ "Гром" и "Зенит".
Нас проинформировали, что готовится свержение режима Амина. В соответствии с планом отряд должен был направить своих людей на кабульский аэродром, к зданию генерального штаба афганской армии, на узел связи, в ХАД и царандой. При таком раскладе на основной объект - отлично подготовленный к обороне, с многочисленным гарнизоном дворец Тадж-Бек - оставались рота и два взвода. Снаружи его защищали подразделения трех пехотных и одного танкового батальона, а также полк 100-миллимитровых зенитных пушек и 12 спаренных пулеметов. У единственного въезда во дворец со стороны гор были закопаны в землю три средних танка, которые простреливали подступы к президентской крепости. Соотношение сил и средств - явно не в нашу пользу. Поэтому я усомнился в возможности осуществить план, предложенный руководством. "Тогда разработайте свой", - сказал мне генерал-полковник Магометов, наш главный советник в афганских ВС.
Когда через некоторое время я доложил собственный вариант действий, который вскоре утвердили, меня назначили руководителем операции.
- И после этого не пришлось вносить никаких корректив?
- Пришлось. Ведь первоначально штурм предполагали начать ровно в 21.00. Но к 27 декабря час "Ч" перенесли на более ранний срок, поскольку у нас возникли подозрения, что афганцы проинформированы о предстоящих наших действиях.
- А в дальнейшем не было никаких "сюрпризов"?
- Судите сами. В 19.15, за пятнадцать минут до начала штурма, группа Сахатова (одного из офицеров нашего отряда) согласно замыслу выдвинулась к своему объекту. Проезжая через расположение одного из батальонов охраны дворца, спецназовцы увидели, что в подразделении объявлена тревога. Мгновенно оценив обстановку, Сахатов принял решение захватить его командование. Автомобиль с нашими разведчиками внезапно остановился возле афганских офицеров, и через считанные секунды те уже лежали в кузове "ГАЗ-66". машина рванула вперед, оставляя за собой шлейф пыли. Сначала афганские солдаты даже не поняли, что произошло. А когда спохватились и открыли огонь вслед, было уже поздно. Сахатов же метров через триста остановил грузовик, наши бойцы выпрыгнули из кузова и обрушили на охранников шквал свинца. Оставшись без управления, солдаты-афганцы наступали толпой и представляли собой прекрасную мишень. Два пулемета и восемь автоматов спецназовцев скосили более двухсот человек. Наши снайперы тем временем сняли часовых, выставленных у танков.
Услышав стрельбу, я дал команду на начало операции, запустив серию ракет. Две "Шилки" открыли огонь по дворцу, а еще две - по расположению танкового батальона. Расчеты АГС-17 работали по расположению второго батальона охраны, не позволяя личному составу покинуть казармы. Вторая, третья роты отряда и рота десантников на броне выдвинулись для блокирования афганских батальонов, а первая рота совместно с группами спецназа КГБ устремились к Тадж-Беку, расположенному на холме. К нему вела серпантинная дорога и пешеходная лестница шириной метра полтора. Вот этим путем и шли группа лейтенанта Турсункулова и бойцы "Зенита". Под прикрытием "Шилок" рота Шарипова на БМП двинулась к дворцу по горному серпантину. Охрана дворца открыла по наступающим ураганный огонь. Головная БМП была подбита. Десант покинул ее и с помощью штурмовых лестниц начал взбираться на холм. Вторая БМП столкнула подбитую машину, освобождая дорогу атакующим. Через десять минут после начала штурма девять БМП первой роты оказались на площадке перед Тадж-Беком.
Спецназовцы ворвались во дворец. Завязался жестокий бой с личной охраной Амина, состоящей в основном из его родственников. После проникновения штурмовых групп в здание "Шилки" должны были бы прекратить огонь. Но в это время один из БТРов свалился в канаву, и командир экипажа своими просьбами о помощи забил нашу рабочую частоту. Управление временно нарушилось. Пришлось отправлять посыльного. Из-за этой заминки "Шилки" некоторое время били по дворцу, когда в нем уже находились наши люди. Через двадцать минут Тадж-Бек пал. Во время штурма погибли пять спецназовцев ГРУ и пять человек из "Зенита" и "Грома".
Одновременно со штурмом дворца группы спецназа КГБ при поддержке воинов батальона 345-го парашютно-десантного полка захватили генеральный штаб, узел связи, здания ХАД и МВД. Важную роль в том, что части кабульского гарнизона не были подняты по тревоге, сыграла диверсия, проведенная "зенитовцами" непосредственно перед операцией. Они подорвали городской узел коммуникаций, находившийся в специальном бетонном колодце. Так с минимальными силами и минимальными потерями удалось свергнуть режим Амина.
28 апреля 1980 года был подписан Указ о награждении участников операции. Мне, Эвальду Козлову и еще нескольким спецназовцам КГБ, погибшим в бою, присвоили звание Героя Советского Союза. Орденом Ленина отметили семерых, в том числе Халбаева и Сахатова, хотя последнего я представлял к Золотой Звезде. Двадцать человек, среди них и Олег Швец, удостоились ордена Красного Знамени. Около шестидесяти - ордена Красной Звезды и еще почти триста - медалей "За отвагу" и "За боевые заслуги". Всего же было награждено триста семьдесят участников операции.
- Как сложилась ваша жизнь в последнее десятилетие?
- Я уволился из армии в 1992 году в возрасте 56 лет в звании генерал-майора. Некоторое время проработал в качестве служащего Главного разведывательного управления. Потом меня пригласили на должность президента Московского городского отделения фонда социальных гарантий военнослужащих. Теперь тружусь здесь. Оказываю людям посильную помощь.
