Георгий Энгельгардт МАКЕДОНИЯ, или Вардарская долина, издавна была яблоком раздора на Балканах. Именно за этот, населенный пестрой смесью разных народов клочок земли, по которому проходит коммуникационная ось Север-Юг, соперничали Болгария, Греция и Сербия, именно македонский вопрос зачастую определял позицию этих стран в балканских и мировых войнах.
Новое измерение македонский вопрос, как и ряд подобных ему (косовский, боснийский), получил в результате национальной политики Иосипа Броз Тито, сделавшего Македонию одной из шести республик СФРЮ и приложившего значительные усилия для формирования особой македонской идентичности. Благодаря этому при распаде бывшей Югославии в начале 1990-х на политической карте Европы появилось новое самостоятельное государство - Республика Македония.
Новые власти Скопье изначально сделали ставку на всемерную ориентацию на Запад, так, еще в 1992-м на сербской границе были размещены американские войска. В ходе косовской войны Македония стала тыловым плацдармом НАТО, заполонившей своими войсками аэродромы, дороги и казармы небольшой балканской страны. Все это делалось в расчете на взаимность альянса, от которого в Скопье ожидали не только экономической помощи, скорейшей интеграции в европейские и евроатлантические структуры, но и реальных гарантий безопасности государства. Фактически руководство Македонии вверило судьбу своей страны внешним силам.
Ведь при всей длительности спора с Грецией лидеры Македонии прекрасно осознавали, что основная угроза стабильности их государства исходила от взаимоотношений с основным этническим меньшинством страны. По официальным данным переписи 1994 г., албанцы составляли около 23 процентов двухмиллионного населения Македонии. Сами лидеры албанской общины страны утверждают, что их доля в населении еще выше - от 30 до 40 процентов.
ОСВОБОДИТЕЛЬНЫЕ АРМИИ ПЕРЕКРАИВАЮТ КАРТУ
Албанская община Македонии - неотделимая часть единой югославской албанской общины, созданной Иосипом Броз Тито, единого национально-культурного пространства, незамеченного титульными нациями и Западом. В этот ареал входят албанские анклавы на юге Черногории (Плав, Гусине), в Южной Сербии (Медведжа и Прешевская долина), Косово и Метохия, а также Западная Македония. Естественным центром притяжения этого ареала стало Косово, где албанская община в титовскую эпоху располагала огромными властными, экономическими возможностями, а Приштинский университет был кузницей национально-мыслящих албанских кадров. В отличие от жителей собственно Албании, на долгие годы самоизолировавшейся от внешнего мира, их югославские соплеменники в полной мере могли пользоваться таким преимуществом титовского режима, как прозрачность границ с Западом. Именно в 60-80-х годах в Европе и США возникает разветвленная албанская диаспора, составленная как раз выходцами из Югославии, в первую очередь из Косово.
Распад СФРЮ в начале 1991-1992 гг. довольно болезненно ударил по ее албанскому пространству, разделив две ее крупнейшие части - косовскую и македонскую. Однако сами албанцы никогда не примирялись с этим фактом и, несмотря на определенное противодействие со стороны Белграда и Скопье, смогли сохранить основные связи между собой и сохранить единство албанского пространства.
Именно поэтому когда в середине 1990-х на деньги так называемой Организации Усамы бен Ладена начала формироваться единая сеть албанских экстремистских структур, то она охватила все албанское пространство Югославии и Македонии. Сейчас эта сеть функционирует в виде жестко связанных военно-политических организаций, объединенных под общим названием Освободительная армия того или иного региона (ОА Прешева, Медведжи и Буяновца, ОА Плава и Гусине, в Македонии - Национально-освободительная армия), равно как и общей командной, тыловой и финансовой структурой.
Наиболее известной организацией этого рода стала Освободительная армия Косово (ОАК), сумевшая вытеснить с политической сцены традиционные националистические структуры косовских албанцев и ставшая основным местным военно-политическим партнером НАТО во время агрессии против Югославии два года назад.
Заметным преимуществом ОА является трансграничный характер их деятельности и наличие диверсифицированной системы поддержки. Это позволяет экстремистам не только выдержать противодействие властей Белграда и Скопье, ограниченных национальной территорией. С другой стороны, давние связи с НАТО позволяют албанским интегристам в полной мере пользоваться территорией Косово как общей тыловой базой для операций в Македонии, Черногории и Южной Сербии.
В этих условиях активизация экстремистов в Македонии оказалась крайне болезненной для македонских властей, фактически полностью положившихся на НАТО в области обеспечения безопасности своего государства. Отношения с албанцами и общие проблемы балканской экспансии оказались для блока куда важнее судьбы небольшой и небогатой страны на юге Балкан.
Это отчетливо проявлялось уже во время косовской операции НАТО весной 1999 г., когда попытки македонской полиции бороться с активностью экстремистов на своей территории (выборочные задержания боевиков, раскрытие крупных складов оружия и боеприпасов) жестко пресекались альянсом. Ведь четко определить границу между инфраструктурами албанцев македонских и косовских было невозможно, и потому всякий удар по албанским структурам в Македонии мог оказаться ударом по создававшейся ОАК.
Нынешняя эскалация деятельности ОА в Македонии во многом носит вынужденный характер: ведь длительный простой многотысячного контингента, с размахом подготовленного в свое время Усамой бен Ладеном для косовской войны, может привести к разложению структур (эмиграция безработных бойцов, а также распродажа оружия, что уже имело место, например в форме поставок крупнокалиберных снайперских винтовок в Чечню). Для лидеров ведущей организации - ОАК, имеющих обязательства перед международным сообществом интегристов, это чревато потерей влияния, а значит, и финансирования. Этого никому, естественно, не хочется.
В этом контексте становятся понятными слова македонского премьера Любчо Георгиевски, обвинившего на днях НАТО в создании на Балканах второго "Талибана".
Дополнительным стимулом является как слабость госструктур Македонии, так и отсутствие у нее реальных союзников в регионе. Благоприятствует экстремистам и позиция НАТО - если не считать словесной поддержки властям Скопье, альянс откровенно попустительствует "НОАМ", ограничиваясь круглосуточным патрулированием территорий, прилегающих к основным базам и коммуникациям, как способом самоохраны от отдельных сумасшедших фундаменталистов-албанцев, или, что вероятнее, от югославских провокаторов.
ДИЛЕММЫ СКОПЬЕ
Может ли Македония справиться с кризисом собственными силами? Стоит напомнить, что в нынешнюю правящую коалицию входит и Демократическая партия албанцев, фактически поддерживающая основные политические требования, выдвигаемые экстремистами на нынешнем этапе. По сути, речь идет о единой политической платформе албанских партий Македонии. Существенным сдерживающим фактором является и позиция НАТО, не поощряющая излишнее применение силы правительственными войсками. Более того, без лишнего шума альянс эффективно блокирует любые попытки региональной солидарности со Скопье, исходящие от Греции и Болгарии (предложения военно-технической и даже военной помощи).
При оценке ситуации в республике следует учитывать одно важное обстоятельство, зачастую упускаемое из виду многими наблюдателями: в отличие от большинства других постъюгославских стран госаппарат Македонии комплектуется на многонациональной основе. И дело не только в политической риторике - насколько 10-20 процентов постов (в зависимости от сфер государственного управления), занимаемых албанцами в той или иной сфере, соответствуют их реальному весу в политической и демографической структуре страны.
Необходимо понимать, что армия, где албанцы занимают такие ключевые должности, как пост заместителя начальника Генштаба, отвечающего в том числе за разведку и кадровую работу, командуют элитными частями, а также широко представлены на различных командно-штабных уровнях, вряд ли сможет эффективно действовать в обстановке этнического конфликта. Это же в полной мере относится и к македонской полиции.
Это, а также общая слабость македонских силовых структур, не имеющих боевого опыта, благоприятствует удержанию албанскими экстремистами инициативы в конфликте, позволяет им открывать новые фронты по своему усмотрению и диктовать интенсивность противостояния.
