Георгий Костев После 1945 года в мирные дни во всем мире произошло 27 катастроф подводных лодок. Из этого числа, к большому сожалению, в Советском и Российском ВМФ погибло 16 подводных лодок. И последняя из них в ХХ веке - самый совершенный атомный ракетоносец "Курск".
ОПРАВДАН ЛИ ГИГАНТИЗМ
Трагедия "Курска" вновь, уже в который раз, показала, во что выливается отсутствие в ВМФ совершенных и отработанных средств спасения подводников и поддержание этих средств в немедленной готовности прийти на помощь.
Очень плохо, что у ВМФ нет возможности выбрать на альтернативной основе лучший корабль из нескольких предлагаемых образцов проектов кораблей по выданным ТТЗ. К сожалению, такого порядка уже давно не существует в стране. Фактически конструкторские бюро стали проектными гигантами-монополистами, и прежде всего это касается ЦКБ-18 "Рубин". Это не значит, что там плохие специалисты, нет. Там таланты. Но уместно прямо поставить перед ними вопрос: а нужны ли они вообще, такие громадные подводные лодки, как "Тайфун" или "Курск"?
В свое время на эту тему довелось беседовать с одним из самых авторитетных военных моряков страны, бывшим начальником Главного штаба ВМФ, адмиралом флота Николаем Дмитриевичем Сергеевым.
Касаясь именно строительства гигантского атомного подводного флота, адмирал Сергеев пояснил, что 941-й проект ("Тайфун") фактически был ответом на программу США "Трайдент" (АПЛ типа "Огайо"). Что касается проекта 949 ("Курск"), то это принципиально новый корабль для борьбы с авианосными ударными соединениями.
Однако это не снимает недоумения: зачем иметь подводную лодку("Тайфун") по водоизмещению практически равную авианосцу?
Ответ оказался коротким: "Ну, так уж получилось: создали новую ракету на твердом топливе, очень хорошая, надежная, но вес ее почти 100 тонн, вот и пришлось создавать подводную лодку под нее. У американцев "Огайо" тоже имеет огромные размеры и водоизмещение, правда, меньшее, чем у "Тайфуна", почти в 2 раза, но тем не менее..."
Да, но в США все стратегические ядерные средства вынесены в океан на ракетные подводные лодки, в то время как у нас СЯС в основном наземного базирования. На такой довод последовал тоже короткий ответ с примесью горечи: "К сожалению, это наша беда. И вероятно, она нам когда-либо аукнется".
Однако Николай Дмитриевич советовал детально вопрос о появлении подводных лодок гигантских размеров в негативном плане не ставить. Он считал, что слишком велика зависимость ВМФ от оборонно-промышленного комплекса страны. И твердо сказал: "Вряд ли моряки будут поняты".
Теперь относительно проекта 949, то есть типа "Курск". У него на борту 24 крылатые ракеты, тем и объясняются огромные размеры АПЛ. Но даже логическое обоснование того, что является оптимальным с оперативно-тактических позиций - иметь три АПЛ с 8 ракетами на борту или одну с 24 ракетами, - не в пользу гиганта. По этому поводу Николай Сергеев весьма корректно заметил: "Расчеты показывали, что одна АПЛ 24 крылатыми ракетами с высокой вероятностью уничтожала авианосец из состава АУГ. И это было главным критерием". После некоторой паузы он добавил: "Других обоснований - ни финансовых, ни технических, ни тактических - я ни от проектантов, да и от наших моряков-заказчиков не слышал".
ГРОМКИЕ ВЫЗОВЫ, ВЯЛАЯ РЕАКЦИЯ
В СМИ были рассмотрены, описаны, по-разному изложены десятки версий катастрофы АПЛ "Курск". Но в чем первопричина гибели "Курска" - так и остается загадкой вот уже целый год.
На наш взгляд, во всех рассуждениях упущен основной элемент объективного освещения трагедии. Суть в следующем. Раз о катастрофе знает и говорит весь мир, вся страна, раз ее описали в различных вариантах на сотнях страниц газет, журналов и даже скороспело издали несколько книг, а на телевидении и по радио говорили в самых резких тонах - от обвинений властей во лжи до фантастических предположений о причинах гибели, - то руководству ВМФ следовало бы выделить несколько важнейших моментов, которые могли бы пролить свет на причины трагедии.
Одним из ключевых моментов является степень ответственности каждого должностного лица за подготовку корабля к выходу в море. Из нашего личного опыта, а оба в прошлом прошли службу в качестве командиров АПЛ, заместителей командира дивизии, неоднократно бывали старшими на выходах подводных лодок в море, мы можем кратко, без ссылок на документы, высказать личное мнение об уровне и характере ответственности должностных лиц за судьбу корабля, выходящего в море.
Первым и главным лицом в таких случаях является командир корабля. С отходом от причала именно он несет полную и безраздельную ответственность за все то, что происходит на корабле. Подготовка к выходу, в том числе и готовность самого командира, проверяет штаб соединения под контролем командира соединения. Все вышестоящие начальники, вплоть до главнокомандующего ВМФ, непосредственно не отвечают за корабль и за все, что с ним происходит в море, а как профессионалы отвечают за подготовку корабля к выходу в море штабом соединения, несут персональную ответственность за назначение командиром корабля лица, которому доверяется командование кораблем в море.
Вторым ключевым моментом, который, по нашему мнению, следовало бы гласно объявить, является истинная степень готовности подводного ракетоносца "Курск" к выполнению поставленных ему на данный конкретный выход в море задач. Это должно было быть оценено и предоставлено командованием ВМФ общественности, естественно, с приложением подлинных документов. Полагаем, документально должны быть отражены следующие сведения:
- кто проверял "Курск" перед выходом в море, кто и когда проверял подготовленность командира, кто ставил задачи на учение, проигрывал с ним эпизоды, заслушивал его решение на конкретный выход и т.д.;
- состояние оружия, находящегося на борту, его осмотры, проверки и т.п. информация;
- состояние укомплектованности экипажа, кто и откуда был прикомандирован, показать необходимость и роль сверхштатных людей на корабле;
- степень фактического уровня подготовленности членов экипажа, в том числе прикомандированных, не в общем, а в конкретном виде; когда экипаж проходил последний раз подготовку в учебном центре ВМФ и в каком составе; сроки службы на корабле офицеров и матросов, их классная квалификация, результаты проверок по боевой подготовке хотя бы за год, наплаванность; результаты подготовки по использованию аварийно-спасательных систем, в том числе и тренировки по выходу из затонувшей ПЛ;
- состояние материальной части корабля по результатам проверок, качество содержания материальной части экипажем, состояние аварийно-спасательных систем;
- план выхода и проводимого учения, с анализом предполагаемого маневрирования "Курска" в реальном масштабе времени, расположения остальных кораблей, участвующих в учении, перед и во время катастрофы.
ТОЛЬКО НА КОНКУРСНОЙ ОСНОВЕ
Перечень вопросов можно было бы продолжить. Мы не думаем, что публикация таких сведений явилась бы разглашением военной тайны. Но такой подход только повысил бы доверие к командованию ВМФ и ко всем, кто готовил это учение. Конечно, наверное, проявились бы факты, которые говорили бы о том, что при подготовке корабля к выходу в море имелись недостатки, может быть, и серьезные просчеты.
Безусловно, мы не претендуем на то, что данная информация может подтвердить или опровергнуть какую-нибудь из высказанных ранее версий, но обязательно дополнит наиболее вероятную. Не более того. Но такой подход показал бы честность, искренность в желании найти истинные причины трагедии. Кроме того, такая постановка вопроса определила бы необходимость в расстановке зон ответственности должностных лиц при подготовке корабля к выходу в море, оценку влияния на то, что происходит после отхода корабля от пирса. Все вышеизложенное не означает, что нужно искать виновных, то есть не задаваться вопросом: кто виноват? (таких виновных, как правило, бывает несколько), мы лишь хотим, чтобы можно было ответить на вопрос: что делать?
Раз происходят трагедии с такими кораблями, то решить проблему возможно не наказанием за катастрофу, а только вскрытием ее причин во всем их многообразии. Вероятно, только в этом случае получим результат: "чтобы подобное не повторилось!"
А то ведь уже в который раз страна испытывает горечь от потерь атомоходов, а главное их экипажей.
В этом плане надо признать, что безотказные технические средства на подводных лодках невозможны, но так же невозможно обеспечить и абсолютное совершенство экипажа в безупречном действии при экстремальной ситуации, к которой относиться авария, и тем более катастрофа.
А раз так, то в мирное время на первый план выступает гарантированное спасение экипажа терпящей бедствие подводной лодки. Считаем необходимым обратить внимание на признание президента Российской Федерации Владимира Путина по телевидению 25 декабря 2000 г. Отвечая на вопрос об уроках "Курска", он откровенно признался: "Бессилие... вот она лодка, люди, а помочь не можем".
Считаем, что страшная трагедия "Курска" не только подтверждает необходимость принимать решительные меры по спасению ВМФ и его возрождению, но и требует прежде всего в самом Военно-морском флоте конкретности и осязаемости. При этом последнее в первую очередь касается подводных сил. Что, на наш взгляд, необходимо предпринять немедленно: создать условия здоровой конкуренции между конструкторскими бюро и кораблестроительными заводами, позволяющей заказчику - Военно-морскому флоту - выбрать лучший образец нового или модернизированного корабля и таким образом заранее заложить гарантию безопасности жизнедеятельности сложнейшего сооружения, каким является атомная подводная лодка. В этой связи следует навсегда покончить с бесконкурентным созданием отечественных атомных подводных лодок. Это касается и дизельных современных ПЛ.
СПАСАТЕЛИ И СРЕДСТВА СПАСЕНИЯ
Известно, что вот уже не один год идет реформа Вооруженных сил. Что это такое для ВМФ, кроме сокращения количества боеспособных кораблей, численности личного состава и других "усекновений"?Какие конкретно направления в ВМФ реформируются и в чем суть этих реформ? Думаем, не будет нарушением секретности, если об этом будет гласно объявлено, а главное - конкретно: например, в чем совершенствуются системы обеспечения ВМФ в целом и система безопасности эксплуатации подводных лодок, в том числе и по проблеме спасения экипажей. Как обстоят дела с сохранением в строю ракетоносцев и многоцелевых АПЛ, не отслуживших и половины срока их жизнедеятельности; изменяется ли структура соединений АПЛ в связи с их массовым сокращением, а следовательно и система управления подводными лодками на флотах и в целом по ВМФ и т.д.
Гибель "Курска" и предыдущих атомоходов особо остро ставит вопрос о спасателях, действующих в открытом море и океане. Прежде всего необходимо восстановить принцип: спасатели должны не только быть на флотах, но и постоянно, ежедневно тренироваться. Даже если они не понадобятся - это будет дешевле, чем гибель таких кораблей, как "Курск". Он стоит один миллиард долларов, а профессиональным и человеческим достоинствам его экипажа вообще нет цены.
Сегодня крайне важно восстановить на всех подводных лодках "утерянное" - аварийно-спасательный буй, который после своего всплытия (отделившись от аварийной подводной лодки) обеспечивает переговоры по телефону с терпящем бедствие экипажем. Да они непригодны для больших глубин, но гибнут лодки и на мелководье, "Курск" тому пример. Ведь эта трагедия - первый случай с АПЛ, когда за длительный период спасательных работ (более недели) не только не вызволено ни одного человека, но даже не было переговоров ни по телефону, ни по звукоподводной связи ни с одним человеком из тонущего экипажа.
Особое внимание должно быть уделено коллективным и индивидуальным средствам спасения экипажей подводных лодок. Всплывающая спасательная камера, рассчитанная для всего экипажа, "не сработала" ни при гибели "Комсомольца", ни при катастрофе "Курска". Это абсолютно ненормально и требуется срочное вмешательство конструкторской мысли в эту проблему.
По индивидуальным средствам спасения, для нас, бывших подводников, один из самых больных вопросов: почему моряки не смогли воспользоваться аварийным люком в девятом отсеке. Ведь на большинстве подводных лодок до этого проекта (до "Курска") был предусмотрен вариант индивидуального спасения - через тубус отсека живучести. И этот метод, как правило, срабатывал исправно как в годы войны, так и в послевоенный период. В случае же с "Курском", как следует из посмертной записки капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова, никто не смог подняться на поверхность. Почему? На этот вопрос должны ответить конструкторы. Наше убеждение - конструкторская мысль, которая подстраховывает подводников в экстремальных ситуациях, просто бесценна, учитывая, что современные лодки перенасыщены механизмами и электроникой.
ПЛАВАТЕЛЬНЫЙ ЦЕНЗ И ПРОФЕССИОНАЛИЗМ
Еще одна конкретная важнейшая проблема. Способно ли государство сохранить на флотах профессиональные кадры? Для этого прежде всего должно быть, наконец, утверждено целевое и гласное финансирование Военно-морского флота. К этому следует добавить, что закон о статусе военных срочно должен быть дополнен положением о плавательном цензе.
Такой ценз существовал со времен Петра Первого. Ни один морской офицер не имеет права получить очередное воинское звание, пока не наплавает определенный срок и число миль на корабле, проходя по должностям. Тогда и в море, и на берегу руководители высоких рангов, как и командиры кораблей, будут иметь больше шансов не допустить технических или организационных ошибок. В свою очередь, плавательный ценз должен оплачиваться деньгами, и немалыми - гораздо большими, чем за службу на берегу.
И еще один больной вопрос подводных сил. Гласного, чуткого и особого внимания к подводникам в государстве пока не проявляется. Это видела вся страна, когда по телевизору показывали гарнизон Видяево, из которого в свой последний поход ушел "Курск".
Произошла катастрофа "Курска". Затем┘торжества: 19 марта 2001 г. отмечалось 95-летие подводных сил России. Однако народ, страна о трагедии "Курска" слушали, видели происходящую беду неделями, месяцами. Люди переживали, ожидали чуда, которого так и не произошло
Может быть, поэтому и юбилей подводных сил решили не выделять. О нем страна практически ничего не знала. В Главный штаб ВМФ в Москве, где официально отмечалась эта дата, пришли от власти вторые лица, если даже не с меньшим статусом. Поздравления и надежды на возрождение подводных сил звучали робко и буднично. По телевидению об этом событии лишь промелькнуло несколько кадров. Получается, важнейший атрибут державы - ее подводные силы - вспоминаем, как что-то второстепенное, а если громко, гласно, то лишь из-за национальной беды, из-за трагедии, о которой говорит весь мир.
* * *
От редакции. Британские специалисты проводят параллель между причинами гибели "Курска" и британской подлодки в 1955 г. Они считают, что прошлогодняя авария на российской АПЛ и на субмарине "Сидон" военно-морских сил Великобритании вызваны одинаковой причиной. Эксперты напоминают, что авария 46-летней давности произошла при пуске экспериментальной торпеды на жидком водороде. Жидкий водород сам по себе не воспламеняется, но при контакте с металлом превращается в пар и кислород, его объем увеличивается в 5 тыс. раз и приводит к взрыву. В этом случае торпедный отсек разрывается, как пороховой погреб. Британский флот в конце 50-х гг. отказался от идеи использования торпедных двигателей на жидком водороде из-за их недостаточной надежности. Английские ученые считают, что на "Курске" произошло примерно то же самое, что и на субмарине "Сидон".
