Пиршество и объедки

В # 25 "НВО" за 2001 г. опубликована статья Владимира Спасибо "Пища для бога Марса", в которой автор привел некоторые статистические выкладки, свидетельствующие о роли и значении боеприпасов в разгроме германских сухопутных войск (что, безусловно, полезно), и выразил озабоченность состоянием боеприпасной промышленности России (ее мы полностью разделяем).

Однако далеко не со всеми оценками состояния промышленности боеприпасов и уровня накопленных запасов к началу Великой Отечественной войны, приведенными в напечатанном материале, можно согласиться.

Как ни важны накопленные до войны запасы (их, кстати, можно наращивать в течение длительного времени), значительно важнее способность промышленности удовлетворить потребности армии и флота в ходе боевых действий. Для этого заблаговременно развиваются производственные мощности, избыточные для мирного времени, в масштабах государства разрабатываются мобилизационные планы, готовятся к перепрофилированию "гражданские" предприятия. И именно здесь Советскому Союзу далеко не все удалось сделать так, как это было необходимо. Пример тому - размещение мобилизационной заявки (т.е. заявки на производство боеприпасов в условном военном году), составленной Наркоматом обороны в 1938 г.

Для начала при обсуждении документа в высших инстанциях требования НКО сократили примерно на 10%. В утвержденном постановлении Комитета обороны СССР от 29 апреля 1938 г. предусматривалась потребность в артиллерийских выстрелах на год войны в количестве 219 млн. штук. Но вскоре выяснилось, что промышленность не в состоянии обеспечить подачу такого количества. По снаряжению снарядов мобзадание было размещено всего на 165 млн. выстрелов (75% мобзаявки), по порохам с учетом их запасов подача обеспечивалась только на 136 млн. (62%), по гильзам с учетом их оборачиваемости - подача лишь 108 млн. (49%), а по взрывателям и трубкам - только 72 млн. (33%). Короче говоря, не хватало мощностей для производства всего вышеперечисленного.

Диспропорции в развитии отдельных производств внутри боеприпасной отрасли, известные с 1920-х гг., не удалось полностью устранить и во время Великой Отечественной. Например, провальное положение дел с порохами и взрывчатыми веществами было частично поправлено благодаря импорту (не менее 20% выпущенных во время войны боеприпасов изготовлено на основе полученных по ленд-лизу порохов и ВВ), а также снаряжению боеприпасов суррогатными ВВ (с соответствующим снижением поражающего действия).

Секретариат Комитета обороны после изучения вопроса признал необходимым выдать промышленности еще меньшее мобзадание - на 111,6 млн. выстрелов, которое и утвердило правительство 3 августа 1939 г.

В чем же причины столь тяжелого положения? Их несколько. И первая, наиважнейшая, заключается в чрезвычайно высокой ресурсоемкости и стоимости запасов боеприпасов. Например, один выстрел к современной гаубице (обычный, отнюдь не "высокоточный") по цене примерно соответствует месячному денежному содержанию офицера Российской армии. Один боевой комплект (бк) - несколько десятков выстрелов - обходится госказне в те же деньги, что и орудие, для которого этот бк предназначен (а иногда и более). А за боеприпасы, необходимые для ведения войны хотя бы в течение нескольких месяцев, надо заплатить в несколько раз больше, чем за всю материальную часть артиллерии. Промышленность СССР в предвоенный период просто физически не могла обеспечить необходимый объем производства, и в результате накопленные запасы боеприпасов составили (от рассчитанной до войны потребности на 3 месяца боев): к нарезной полевой артиллерии - 54%, к зенитной артиллерии - 47%, к минометам - 18%.